— Я мать! — взмолилась она. — Я должна быть рядом… должна помочь…

— Ты сейчас ничем не поможешь, — мягко возразил Закери. — «Скорая» уже в пути, но время идет…

Тэсс заглянула в потемневшие, суровые глаза и послушно отодвинулась. Сквозь пелену слез она следила за тем, как Закери осматривает Уэсли, и только теперь заметила, что возле головы мальчика образовалась лужица крови. Это зрелище заставило ее прикусить губу так сильно, что во рту стало солоно — она боялась, что не удержится от душераздирающего крика. Сердце ее лежало в груди, как ком льда.

Вдалеке раздалась сирена «скорой помощи». Новая волна испуга омыла Тэсс. Будет Уэсли спасен или нет? Обнимет ли она его еще хоть раз?

— Вот, выпей это, — негромко предложил Закери, протягивая ей пластиковый стаканчик с дымящейся темной жидкостью.

Они находились в комнате ожидания в отделении неотложной помощи. Тэсс машинально поднесла стаканчик к губам и сделала поток, потом с гримасой отвращения поставила его на столик.

— Я не пью кофе.

— Знаю. Я подумал, что тебе не помешает взбодриться.

— Чтобы не уснуть? — с горькой иронией спросила она. — Я не уснула бы сейчас, даже если бы от этого зависела моя жизнь!

Слова «зависела жизнь» заставили ее содрогнуться. В этот момент жизнь Уэсли, а вовсе не ее зависела от мастерства хирургов. А ей оставалось только молиться и ждать.

Чтобы не поддаться отчаянию, Тэсс вскочила и принялась ходить по комнате, со смутным облегчением сознавая, что больше никого в ней нет.

— Я только что звонил тебе домой. Шон и Кэти в конце концов уснули.

Тэсс слышала слова Закери, но их значение ускользнуло от нее. В голове царила сумятица, мелькали обрывки образов и фраз, и, чтобы не утонуть в этой мешанине, она повторяла про себя детский стишок, который столько раз читала Кэти.

Эта забавная прибаутка крутилась в сознании, пережившем тяжелый шок, и, к счастью, не давала проникнуть ни единой связной мысли.

Тэсс мерила шагами помещение и сама себе казалась обреченным на слом зданием, по которому уже нанесен удар чугунной гирей. Казалось, она ощущала трещины в своем фасаде и не знала, сумеет ли привести себя в порядок для оставшихся детей, если Уэсли не станет.

— Сколько еще ждать? — пробормотала она, глянув на часы. — Уже два часа прошло…

Два часа в аду, мысленно добавила она, вытирая мокрые щеки тыльной стороной ладони.

— Кроме перелома Уэсли получил черепно-мозговую травму, потому операция и идет так долго. Все будет в порядке, увидишь.

— Откуда ты знаешь? Ты что, предсказатель будущего?

Тэсс снова начала бить нервная дрожь при воспоминании о том, как выглядел Уэсли, когда его с бесконечными предосторожностями переложили на носилки: как сломанная кукла.

Закери помедлил, потом решительно подошел и обнял Тэсс. Она не противилась: у нее не было на это сил. Сцена на заднем дворе мучила ее несказанно, питая острое чувство вины, и объятие снова о ней напомнило. Из-за ссоры между ней и Закери Уэсли сейчас находился на операционном столе.

Тэсс начала вырываться.

— Позволь мне помочь тебе хотя бы этим, — сказал Закери, не отпуская ее.

— Нет! — отрезала Тэсс, внезапно обретя силу. — Все началось с того, что ты хотел помочь!

Она понимала, что сейчас не время для нового выяснения отношений, и заметила тень на лице Закери, когда она бросила ему в лицо обвиняющие слова, но ей было так стыдно за себя и так больно, что оглушенный рассудок молчал.

— Уходи! Ты не обязан здесь находиться!

— Обязан.

— Тогда я прошу тебя уйти!

— Я не уйду.

— Я хочу побыть одна!

— Сейчас тебе нельзя быть одной.

— Ты и теперь станешь навязывать мне свое мнение?! Если бы не ты… если бы не ты…

Он отшатнулся, словно получив пощечину.

— Я хо-чу по-быть од-на, — медленно и раздельно повторила Тэсс.

Закери продолжал стоять, и видно было, как печаль на его лице сменяется обычным упорством.

— Господи, да что же мне сделать, чтобы ты наконец оставил меня в покое?!

Он открыл рот, но снова закрыл, так ничего и не сказав, просто отошел к двери и прислонился к стене.

Трещины в фасаде ширились, превращались в изломы, идущие вглубь, до самой души. Она не хотела распадаться на части на глазах у этого человека.

— Если ты не уйдешь, я уйду!

Закери бросил на нее долгий испытующий взгляд и вышел. Тишина в комнате ожидания тотчас стала тяжелой, густой и вещественной, она стекла на измученные плечи, как ковш отвратительной приторной патоки. Все, что оставалось от самообладания, было погребено под ней. Тэсс рухнула на стул, уткнулась в ладони и разрыдалась, отдавшись наконец мучительной боли угрызений совести. Но чем дольше она рыдала, тем хуже становилось. Даже отсутствие Закери не облегчало страданий.

— Миссис Морган!

Оклик донесся словно сквозь слой ваты. Тэсс подняла мокрое лицо. В дверях стоял кто-то в зеленом. Она сообразила, что это хирург и что сейчас последует приговор.

Когда она увидела, во что обойдется пребывание Уэсли в медицинском центре, то некоторое время не могла отвести взгляда от суммы и лишь задавалась вопросом, где найдет такие деньги. Но куда важнее было то, что Уэсли выкарабкался. После двух недель постельного режима он в конце концов перебирался домой. Он выглядел почти как прежде, если не считать бритой головы и загипсованной ноги.

Укрепив себя этой мыслью, Тэсс сунула счет в сумочку и направилась в палату сына. В коридоре она поймала себя на том, что еле переставляет ноги. Прошедшие две недели дались ей нелегко: поначалу она почти не смыкала глаз и не покидала кресло в изголовье кровати Уэсли, а когда к нему вернулось сознание, старалась приободрить его и заодно себя, уверить, что все обойдется. И все это время сцена на заднем дворе оставалась с ней как напоминание о причине несчастного случая.

Когда она приблизилась к двери палаты, оттуда появился Закери, которого она не видела с самого дня операции. Он приходил часто, но всегда в моменты ее короткого отсутствия, как будто держал палату под постоянным наблюдением.

При виде Тэсс он остановился, не отводя взгляда. Он был в полицейской форме и, как видно, заехал в больницу после дежурства. У него был вид человека, который никогда не теряет самообладания, который справится с чем угодно. И это была чистая правда.

— Нам нужно поговорить, — без предисловий сказал он и сделал знак в сторону ближайшей двери.

Это снова была комната ожидания, что заставило Тэсс невольно напрячься. Она заметила, что и Закери далек от непринужденности: движения его были порывисты, губы плотно сжаты, в глазах застыла усталость. В течение двух недель Тэсс боялась встречи с ним, зная, что не вынесет еще больших волнений, и вот встреча произошла, через нее нужно было пройти во что бы то ни стало. Самым странным и неприятным было то, что она сразу впала в обычные сомнения, словно и не было двух последних недель.

— Что это? — спросил Закери, заметив защелкнутый замком лист бумаги в ее сумочке. — Счет?

Тэсс молча кивнула.

— Я заплачу по нему. Отчасти вина за то, что Уэсли попал в больницу, лежит на мне.

— Нет!

Закери принялся ходить по комнате кругами, усталым жестом ероша волосы.