Оказывается, Закери рассматривал космический корабль — последнее творение Уэсли.
— А где теперь эти фигурки?
— На чердаке, где же еще! Приходи и поищи их.
— А можно?!
— Почему бы и нет? Конечно, если мама не против.
Только тут Уэсли заметил в дверях Тэсс. Он тотчас ухватился за возможность получить разрешение:
— Можно, ма?
— Можно, можно…
Тэсс хотела добавить еще что-нибудь, но горло перехватило, и она промолчала. Ей никогда не случалось видеть сына таким оживленным.
— Ну, значит, договорились. Приходи хоть завтра.
Закери бережно поставил модель и поднялся. Провожая его до входной двери, Тэсс думала: как жаль, что этот день подошел к концу! Дом был необычно тихим, так как выезд на природу изрядно утомил его обитателей.
— Как насчет чая со льдом? — спросила она в надежде задержать гостя.
— Я бы предпочел посидеть и побеседовать, — сказал Закери и за руку увлек Тэсс на веранду, к двухместным качелям в дальнем правом углу. — Сегодня был хлопотный день, и нам почти не удалось перемолвиться словом.
— Странно, правда? Всего-то и было к тому препятствий что пятеро детей, ни на минуту не позволявших отвлечься. Родителям стоит научиться делать одновременно два или даже три дела.
— Интересная идея, — одобрил Закери с тихим смешком, устраиваясь на качелях и усаживая Тэсс как можно ближе к себе в полумраке веранды. — После смерти Лори мне пришлось срочно учиться быть не только отцом, но и матерью. Грудные дети обычно не ждут, пока вы освоите такие премудрости, как смена подгузника или кормление из бутылочки.
— А разве с Лансом вы их не освоили? — спросила Тэсс, остро сознавая, что тьма сгущается и что они сидят вплотную друг к другу.
— Не так уж хорошо.
— И как же вы справились?
Задавая этот вопрос, она слегка отодвинулась, как бы для того, чтобы повернуться к собеседнику лицом.
— Мало-помалу. В конце концов мне стало ясно, что надо сменить место жительства. Мне требовалась помощь родных, потому-то я и оказался в Симарроне.
— Значит, вы все-таки местный житель!
— Я здесь родился, потом уехал, чтобы поступить в колледж. И вот я снова здесь. Мне помогает отец, несколько тетушек и множество двоюродных братьев и сестер. Согласитесь, не так уж плохо. — Закери тоже как бы ненамеренно положил руку на спинку качелей, коснувшись Тэсс. — Ну а вы? Почему перебрались сюда?
— Чтобы быть поближе к бабушке. Скажите, неужели вы сами разделали всю рыбу? Или Ланс помог?
— Один я бы не управился до ночи. Но вернемся к вам. Вы ведь выросли не в Симарроне, не так ли? Иначе мы были бы с вами знакомы. — Он пристальнее вгляделся в лицо Тэсс в сгустившемся мраке, и она едва не отпрянула, словно от прикосновения ласкающей руки. — Нет, ваши черты мне точно незнакомы. Такое лицо я бы не забыл. Ваша бабушка местная?
— Нет. А у вас и в самом деле большая коллекция фигурок из «Звездных войн»? В Новом Орлеане Уэсли дружил с мальчиком, которому досталась коллекция отца, и они часами играли с ней.
— У меня их чуть ли не целый сундук! Я годами играл фигурками, пока не перерос это увлечение. — Его пальцы скользнули вниз по руке Тэсс. — Так где вы все-таки выросли? В Новом Орлеане?
— Нет. А у меня была коллекция кукол Барби. Надеюсь, когда-нибудь Кэти оценит ее по достоинству.
— Почему бы вам подробнее не отвечать на мои вопросы?
Пальцы задержались на ее запястье, как раз над часто бьющимся пульсом.
— Как именно?
— Что-нибудь, кроме «нет».
Новая обжигающая линия была прочерчена вверх по руке. Тэсс следила за движением пальцев, не в силах отвести взгляд.
— Я родилась в Талсе…
— А в Новом Орлеане оказались…
— …выйдя замуж. Брэд получил там работу, и мы переехали.
— А как оказалась в Симарроне ваша бабушка?
— Здесь живет ее давняя подруга. Талса слишком разрослась в последнее время и стала бабушке не по вкусу. Когда я вышла замуж, ничто ее уже не держало там.
— С ее стороны было очень мило перебраться именно сюда…
Рука легла на плечо и начала двигаться легким массирующим движением. Тэсс вдруг сообразила, что они снова сидят вплотную друг к другу: каким-то образом за время разговора Закери ухитрился сократить расстояние между ними. В сумраке она с волнением чувствовала близость его сильного тела, вдыхала запах его одеколона, его кожи и волос.
— Так вы приведете Уэсли завтра к нам?
Она пыталась сосредоточиться на разговоре, но не могла. Мысли просто отказывались течь связно, тем более что его пальцы не прекращали своего завораживающего движения. Голос рассудка умолк, и Тэсс качнулась к нему, словно ища защиты.
— Приходи завтра, Тэсс…
Это было сказано шепотом, и она кивнула, совершенно утратив волю. Теперь палец коснулся уголка ее губ и медленно, чуть щекотно очертил их контур. Непроизвольная дрожь прошла по ее телу.
— Расскажи, как тебе работалось в эту первую неделю…
Как работалось? Работа была частью реальности, а не того дремотного, сладостного мира, в котором Тэсс находилась в эти минуты. Его пальцы двинулись вниз по шее, коснулись ключицы, проследили ее до впадинки, задержались там. Тэсс и не подумала ответить, просто затаила дыхание.
— Надеюсь, фирма процветает…
Она приподняла тяжелые веки и поймала блеск глаз, ощутив на себе пристальный, властный взгляд.
— Работа мне нравится… думаю… думаю, я нашла то, что нужно…
— Я рад за тебя… — все тем же низким, завораживающим голосом произнес Закери и вдруг наклонился, так что его губы почти коснулись ее губ. — Когда любишь работу, это прекрасно…
Теперь Тэсс ловила его дыхание. Веки совершенно отяжелели, губы приоткрылись. Она ждала поцелуя всем своим существом, потому что не могла иначе, и восприняла первое прикосновение губ как откровение. Она смутно сознавала, что утрачивает всякую волю к борьбе, всякое желание протестовать, и приняла поражение со счастливой покорностью, поддавшись сладостным ощущениям.
Тела их тесно прижимались друг к другу, и если бы Тэсс еще отдавала себе отчет в происходящем, она могла бы понять, что ее желание сбылось: она в объятиях Закери, в восхитительной близости к его могучему телу. Но она слышала лишь частый стук их сердец, бившихся, казалось, в унисон. Потрясенная, околдованная, она скользила все глубже в бархатную тьму, теряла себя рядом с желанным мужчиной, так внезапно и властно заявившим на нее права. И лишь в самый последний, самый опасный момент, когда все существо Тэсс было готово безмолвно крикнуть: «Я твоя!», она пришла в себя и преисполнилась ужаса.
Одним резким движением Тэсс высвободилась из объятий и тотчас услышала звуки ночи: шорох ветра в кроне дуба, шум мотора проезжающей где-то машины, писк ночной птицы. И частое хрипловатое мужское дыхание.
— Уже поздно! — произнесла Тэсс срывающимся голосом, только чтобы нарушить напряженную тишину.
Она ждала протеста, может быть, упрека. Но Закери просто поднялся с качелей.
— В котором часу тебя завтра ждать? — спросил он.
Тон его был ровным — тон человека, умевшего держать себя в руках. Его самообладание сразу после мгновений страсти смутило и пристыдило Тэсс, как бы подчеркнув, что сама она едва ли властна над своими чувствами. В темноте фигура Закери казалась громадной, особенно когда он вот так возвышался над ней. Тэсс вдруг показалась себе маленькой и беззащитной — всего лишь женщиной, и это помогло ей справиться с собой.
— А когда вам… когда тебе будет удобно?
— В любое время после одиннадцати утра.
— В таком случае в час.
Тэсс поднялась и пошла к лестнице, изо всех сил стараясь шагать уверенно и твердо. Она поклялась себе ни за что не выдать этому человеку, как близко она подошла к полной капитуляции.
Спустившись на дорожку, Закери остановился и повернулся.
— Бояться себя еще хуже, чем бояться других, — сказал он спокойно.
И пошел прочь.
Тэсс осталась стоять на верхней ступеньке, бессознательно трогая губы, которые еще помнили сладость недавнего поцелуя. Она решила, что попросит бабушку Кайм отвести Уэсли в дом Закери. Храбрость давалась ему легко, иначе он не был бы полицейским. Она не была и вполовину такой храброй.
