На пятом снимке автомобиля уже не было и тормозной путь был взят крупным планом; на обоих его концах сидели на корточках Лундал и Уилкинс, а стальная рулетка между ними показывала длину пути. Уилкинс смотрел в землю, в одной руке держал конец рулетки, а другой опирался в этой неудобной позе о тротуар.
Лундал смотрел в объектив, усмехаясь, что его тоже втянули в дело дорожной полиции, и свободной рукой придерживал куртку, чтобы не испачкать её в масляной луже. На шестой фотографии тоже был виден тормозной путь, снятый под другим углом на другом участке мостовой. Последний снимок показывал крупным планом передний конец контрольного тормозного пути, так что была видна рука Лундала, державшая рулетку, и отметка на ней, показывавшая семь метров точно в конце следа.
Риардон ещё минуту подержал снимки в руке, потом сложил их и засунул обратно в конверт вместе с заполненным протоколом и отпечатанным рапортом. Конверт бросил на край письменного стола. Значит это был несчастный случай, с тяжелыми последствиями для красивой девушки и, разумеется, ещё более жестокими для молодого, интересного Роберта Кука с Гавайских островов, которому было для чего жить, хотя бы для этой молодой красивой девушки.
Риардон опять вздохнул и покачал головой, потому что в рапорте что-то было не так, и он никак не мог понять, что именно. Вначале решил, что перечитает ещё раз, но потом решил, что уличным движением сыт по горло.
В кабинет вошел Дондеро, осторожно неся в каждой руке по стаканчику кофе.
- Кофе очень черный и очень сладкий, - сообщил он и поставил один стаканчик перед Риардоном. Приятельски подмигнул. - Хотя после вчерашнего ты его не заслуживаешь.
- За вчерашнее приношу извинения, - сказал Риардон, даже не стараясь, чтобы это чувствовалось по тону. Что-то вертелось у него в голове, и он до сих пор не мог понять, что. Взял стаканчик, отхлебнул, поморщился и испытующе взглянул на Дондеро.
- Почему они не кладут в эту штуку хоть чуточку кофе?
- Боятся испортить кипяченую воду, - доброжелательно объяснил Дондеро и вернулся к событиям прошлого вечера. - Не воспринимай этого так трагически, Джим, - доверительно сказал он. - Не беспокойся за Джейн. Она все простит.
Риардон нахмурился.
- В ней только половина неприятностей.
- А вторая половина?
Лейтенант швырнул конверт с рапортом Уилкинсона через стол в сторону Дондеро.
- Вот и вторая.
Дондеро отодвинул кофе, сел верхом на стул и вытащил из конверта все бумаги.
- Ну и что? Это дело дорожной полиции.
- Прочти.
Дондеро пожал плечами и занялся бумагами.
- Ну и что?
- Мне это не нравится.
- Почему?
- Не знаю. Просто не нравится.
- И не должно нравиться. Это не твой вопрос. Разве что не считать это несчастным случаем, но оснований нет… Я десять лет проработал у транспортников. Уилкинс бы не ошибся. Он в своем деле бог, и ты, Джим, это знаешь.
- Да.
- Не знаю, мне это дело кажется ясным, как божий день.
- Даже слишком ясным, тебе не кажется? Вот почему оно мне и не нравится. Понимаешь, автомобиль ведь тоже оружие, смертоносное оружие, разрешенное законом, и я часто спрашиваю себя, сколько людей, погибших под колесами, на самом деле были хладнокровно убиты. Только это никогда не докажешь.
- Не сходи с ума, Джим… Мне кажется… Мне кажется, что тебе не нравится все, что произошло вчера вечером. На ковер к капитану Тауэру уже сходил?
- Я говорил с ним ночью.
- Ну и?..
Риардон пожал плечами.
- Приказал мне выбросить это из головы.
- Ну так выполняй, - сказал Дондеро, направляясь к двериям. Но все же обернулся и добавил:
- И я тебе прощаю, что не поблагодарил меня за кофе. Хотя мне было очень обидно.
Подмигнув лейтенанту, он ушел.
Риардон нетерпеливо постучал пальцами по столу. В чем же все-таки дело? Не в рапорте, потому что и до того он не был уверен, что произошел несчастный случай. И чтение рапорта уверенности ему не прибавило. Почему? Долго, задумчиво, смотрел на календарь, потом решился. Набрал номер и нетерпеливо ждал ответа.
- Приемная коронера.
- Лейтенант Риардон из отдела по расследованию убийств. С кем я говорю?
- У телефона доктор Стивенс. Что вам угодно?
Риардон на миг запнулся, но потом перешел прямо к делу.
- В номере Д-4 у вас труп некоего Роберта Кука, жертвы наезда. Вы с ним уже закончили?
- Утром мы прямо с него и начали.
- Как он выглядит?
В голосе доктора Стивенса послышалось удивление.
- Как человек, попавший под машину. Что вы имеете ввиду?
Риардон покачал головой, как будто врач на другом конце линии мог его видеть.
- Не знаю. Ничего. Вам ничто не показалось странным?
- Нет. Мы беседовали и с персоналом гаража. Машину они ещё не смотрели, но сообщили то, что нам требуется. Думаете, что-то есть подозрительное? Что до меня, готов побиться об заклад, что он погиб под "бьюиком". Бампер ударил его на уровне колен и отбросил в сторону. При этом раздробил бедренную кость и сломал позвоночник. Таких случаев я видел сотни.
Риардон задумался.
- Но туфли остались у него на ногах.
- Поверьте, лейтенант, обувь не всегда слетает при наездах.
- Еще одно, доктор. Вы будете делать вскрытие?
На другом конце линии все стихло. Когда врач заговорил снова, голос его звучал намного холоднее.
- Нет, не будем. У нас и так хватает работы, чтобы её ещё придумывать. Если настаиваете на вскрытии, решайте вопрос официальным путем. Еще что-нибудь?
- Пока нет, - ответил Риардон. - Большое спасибо.
Повесил трубку и опять забарабанил пальцами по столу. Капитан Тауэр никогда не поддержит требование вскрытия, а если и поддержит, что это дает? По рассказу Пенни Уилкинсон Кук не был пьян или обкурившимся, а если бы и был, это только лишнее доказательство несчастного случая по неосторожности жертвы.
С другой стороны, профессиональный моряк с океанского корабля должен быть ловок и осторожен, если хочет выжить. А это не соответствовало его неосторожному шагу с тротуару. Хотя и на палубе он когда-то допустил промах, раз заработал тот шрам на лице.
"Ну почему же что-то вертится у меня в голове?" - спросил сам себя Риардон, потянулся к телефону и позвонил ещё раз.
- Алло?
- Гараж. У телефона Моррисон.
- Лейтенант Риардон. Скажите, ребята из технического отдела уже осмотрели старый "бьюик", поступивший вчера вечером?
- Как раз начинают. Результат будет к обеду, до суда успеют, не беспокойтесь.
- Видите ли, а я беспокоюсь. Скажите им, чтобы не начинали.
Моррисон удивился.
- Вы хотите сказать, что осмотра не будет?
- Будет, будет, но не сегодня. Пусть осмотрят машину завтра. Ясно?
- Сделать-то сделаем, - сказал Моррисон, - сейчас передам. Но…
- Это все, - сухо сказал Риардон. - Завтра. И никаких "но".
Набрал ещё один номер. Рад был, что нужно решить множество вопросов, которые занимают его настолько, что может не думать о своих сомнениях.
- Алло?
- Приемная окружного прокурора.
- Меркель? Это Риардон. Сегодня после обеда в городском суде будет слушаться дело о наезде со смертельным исходом. Вчера вечером. Погибший Роберт Кук лежит в морге. Водитель - некий Ральф Крокер…
- Я знаю, - перебил его Меркель. - И думаю, что дело ясное. Передо мной отчет сержанта Уилкинса, он мне кажется подробным и убедительным. Мы не можем потребовать от суда ничего, даже лишения прав на один месяц. По крайней мере не на основании такого рапорта.
- Тогда у меня вот какая проблема. Нужно подождать, пока техники закончат осмотр его машины, и только потом отпустить этого парня, и ни в коем случае не отдавать ему пока автомобиль. А наши техники за сегодняшнее утро не успеют. Поэтому я хочу попросить вас отложить слушание дела. Всего на два-три дня, скажем, до пятницы. То есть до послезавтра. Что скажете? Уговорим мы суд?
