– Тогда встань на свой путь! – твёрдо проговорил Марк. – А не на тот путь, к которому тебя толкает жажда властвовать и владеть исключительным знанием.

– А разве жажда властвовать и владеть исключительным знанием – грех? Я уже на своем пути, Маркос! И я с него не сверну.

– А что тебе говорит твоя совесть? – понизив голос до шёпота, спросил Марк.

Мелфай отвернулся.

– Мы по-разному понимаем это слово, Маркос. Совесть, о которой ты говоришь – это всего-навсего жалкий набор догм, правил и предписаний, прочно вбитый в твою и мою голову храмовниками. Лицемерами, жаждущими, чтобы люди не искали истину, а слепо верили каждому их слову. А потому для меня эта совесть – всего лишь преграда, которую нужно преодолеть. Прислушайся к ней, Маркос, и поймёшь, насколько она зла и жестока. Она не только мучит тебя за ещё несовершённое преступление, но и заставляет уязвлять других. Это последнее, что надо преодолеть на пути к высшему магу… к сверхчеловеку.

Марк сжал кулаки. Ему захотелось выпалить Мелфаю в глаза, что весь его путь к могуществу – изощрённый обман, лживые обещания, нечистый путь, конец которого будет хуже смерти…

«Бесполезно. Чужая воля. Чужая жизнь. Я бессилен перед его свободой выбора».

Марк понял, что проиграл. Ему не переубедить этого человека. В душе хором заныли тоска и одиночество. Только теперь он отчётливо понял, что тот, кто свил его судьбу с судьбой Мелфая – Саркс ли это, некромант ли, Кукловод или сама Акафарта – просчитал всё до мелочей. И всё, что делает Марк сейчас, только соответствует его плану.

«На что же я рассчитывал, идя в Саламор? Полагался на великого Фосфероса? Но Фосферос не сделает за миротворца его работу...»

– Вечереет, – как ни в чём ни бывало подметил Мелфай. – Идём в дом, Маркос, здесь становится прохладно.

– Подожди, – сказал Марк. – Я хочу тебе ещё кое-что сказать…

И тут Марк осёкся, так как услышал мягкие вкрадчивые шаги за спиной, а затем хрипловатый женский голос произнёс:

– Бесполезно, Маркос. Он сделал свой выбор. И сам приговорил себя к вечному падению в Чёрный Провал.

Выступив из зарослей осоки, чародейка глянула с ядовитой усмешкой на изумлённое лицо Мелфая, подняла руку с зажатым в ней лозовым магическим жезлом, и на конце его вспыхнул зелёный огонёк.

***

В Зелёной Идиллии Амарта без труда узнала о страшных событиях, произошедших у Храма Призвания. Всё, что она услышала от местных крестьян, подтверждало, что Мелфай избран некромантами. Сложнее было узнать, куда отправился лжемиротворец после того, как Маркос его разоблачил. Проведя несколько дней в этом селении и узнав, что Мелфай, по всей вероятности, сбежал в Туманные болота, Амарта без промедления отправилась в путь. Возникли новые трудности. Туманные болота – слишком обширный край, чтобы отыскать одного человека. Однако и тут Амарте повезло. В поселении бесцветных магов, куда она заехала купить себе новый магический жезл, уже слышали о некоем чаровнике, которого местные аделиане считают новым миротворцем. Появился этот человек недавно и поселился в селении Саламор. Купив у бесцветных превосходный жезл и дважды обратив с его помощью в бегство местных разбойников, позарившихся на одинокую всадницу, Амарта через несколько дней добралась до Саламора.

«Завтра всё будет кончено, – думала она, едва не засыпая от усталости на своём коне. – Я уничтожу игрушку некромантов и вернусь в сельву».

Но покушение на жизнь Мелфая пришлось отложить. На подъезде к Саламору Амарту схватила жестокая лихорадка. Голова раскалывалась от боли, крутило внутренности, слабость была такой, что она ежеминутно рисковала упасть с коня и уже не подняться. Чародейка приняла эликсиры – и свои сельвейские, и приобретённые у бесцветных магов, но заранее знала, что они не помогут. Лихорадка была не простой хворью. Её наслали. Невидимый, необычайно могущественный колдун наслал на неё эту хворь уже в третий раз. Амарта ненавидела его бессильной ненавистью. В первый раз из-за этой напасти она не успела проститься с лежащим на смертном одре отцом. Во второй – не смогла сойтись в Поединке Правды с миротворцем Маркосом. И вот, проклятый колдун остановил её в двух шагах от заветной цели!

«Он связан с Мелфаем, – думала чародейка едва ли не в бреду. – Он его покровитель. Он ослабил меня, чтобы убить».

Не в силах держаться в седле, Амарта остановилась в саламорской таверне. Завидев больную лихорадкой женщину, хозяин замахал руками, заявляя, чтобы она убиралась, дескать, у него тут не дом милосердия. Однако, получив плату за десять дней вперёд и сверх того, он тотчас распорядился поселить её на втором этаже в отдалённой комнате, попросив только не спускаться в обеденный зал. Амарта была не в силах этого сделать, даже если бы очень захотела.

Потянулись дни, сливающиеся с ночами. Страшные сны сменяла тревожная явь, когда Амарта вздрагивала от каждого скрипа, ожидая, что это идут её убийцы. Каждый раз, когда дверь в её комнату открывалась, она хваталась за жезл, будучи не в силах сплести самое простенькое заклятие. Однако это приходила служанка, принося еду и предлагая послать за знахарем. Амарта отказывалась и от того, и от другого. Она знала, что бороться с болезнью бесполезно. Эта хворь могла пройти только сама по себе. Так и случилось. Провалявшись с неделю на жёсткой кровати, кишащей блохами, отощав и ослабнув, Амарта в конце концов оправилась от болезни, но чувствовала себя прескверно.

«Настоящая болотная ведьма, – криво усмехнулась она, разглядывая в зеркальце свои бледные впалые щёки, тёмные круги под глазами и слипшиеся волосы. – Мелфай остолбенеет от одного моего вида».

Во дворе её ждал новый неприятный сюрприз. За время её болезни из конюшни украли её коня. Препираться с хозяином, требуя, чтобы он возместил убытки, не было ни сил, ни желания. До дома чаровника, о котором тут болтали на каждом углу, можно было дойти пешком.

Подходя к указанному дому, Амарта насторожилась. Похоже, у Мелфая в доме было полно гостей. У коновязи стояли три лошади и два осла, а у самых дверей топтался худощавый послушник. Засев в зарослях осоки, Амарта принялась ждать.

«Подожду, пока они уберутся. Или дождусь ночи и сделаю всё бесшумно».

Однако ждать ей пришлось недолго. Дверь отворилась… да, она не ошиблась! Мелфай – недоучившийся серый маг, лжемиротворец, жертва, избранная некромантами для мерзкого ритуала – вышел во двор. А за ним…

«Ого! Маркос?! Как это возможно? Ты пришёл к Мелфаю в один день со мной? Вот так совпадение!.. Или… или это вовсе не совпадение?»

Амарта не успела развить свои смутные подозрения, потому как ей пришлось вслушиваться в разговор Мелфая и Маркоса. То, что она услышала, ошеломило её. Акафарта! Зеркало Мглы! О, силы хаоса, неужели это возможно?! Даже высшие маги Тёмного Круга говорили об Акафарте – Мглистой Богине – шёпотом. Это была вечная зловещая тайна, раскрыть которую желали очень немногие. И если это она избрала своим инструментом Мелфая… Амарту охватила дрожь. Ей и в голову не могло такое прийти. Он страшилась возрождения Проклятия миротворцев, думая, что ничего худшего быть не может. Оказывается, может. Убить, убить Мелфая немедля! Следующего шанса может не быть!

И в тот миг, когда Мелфай, устав от уговоров Седьмого миротворца, предложил ему вернуться в дом, Амарта решилась.

– Бесполезно, Маркос. Он сделал свой выбор. И сам приговорил себя к вечному падению в Чёрный Провал.

Они оба были ошарашены, оба замерли, изумлённо пялясь на вынырнувшую из осоки чародейку. Ошеломлённого, не готового к сопротивлению юного мага отделяли от неё всего шагов десять. Но едва Амарта подняла жезл, сконцентрировавшись для единственного смертоносного удара, Маркос – проклятый недоумок Маркос – выступил вперёд, заслонив собою Мелфая.

– Стой, Амарта! Не делай этого! Убийство ничего не изменит…

– Уйди, Маркос… – прошипела чародейка.

– Амарта… Амарта, прошу тебя… – миротворец умоляюще протянул к ней руки. – Враг, который затеял всё это, именно этого от тебя и ждёт!