– Откуда вы знаете?

– Радагар побывал у меня незадолго до тебя. Он видел, как ты одним взглядом заставил морраков уйти.

– Радагар… – прошептал Марк, не разжимая зубов. – Он стоял в трёх шагах от серой магессы Эльмики, когда на неё набросился моррак! Он мог её спасти, но не сделал этого! Не сделал только потому, что она магесса!

– Маркос, скажу по секрету, вчера я могла спасти сотни таких магов и магесс. Но не сделала этого. Не прислушалась к здравым словам Эфая. По той же причине, по которой Радагар не спас ту девушку, – королева несколько секунд изучала Марка внимательным взглядом. – А ты изменился, Маркос. Я вижу перед собой человека, который не просто верит в Путь Истины, а прошёл этим путём изрядную меру. Думаю, если позволят время и обстоятельства, мы проведём испытание и посвятим тебя в рыцари.

Марк не ощутил никакой радости от этой высокой чести.

– Когда-то я мечтал об этом. А сейчас меня не волнует рыцарский титул. Я хочу лишь понять и исполнить свою миссию, если она вообще существует. И если её ещё возможно исполнить.

– …Значит, своё первое испытание ты прошёл – пройти истинное посвящение в рыцари достойны только те, кто перестал к нему стремиться, – улыбнулась королева. – Но ты прав. Твоя миссия важнее всяких титулов. Что ты намерен делать, и чем я могу тебе помочь?

– Я не знаю, – признался Марк, закусив губу. – Моих смутных знаний о Кукловоде и Акафарте недостаточно, чтобы представлять для них угрозу. Эфай мёртв. Хранительница Никта далеко в Фаране. Не осталось никого, кто бы помог мне в моих поисках…

Двери в тронный зал отворились. Не оборачиваясь, Марк решил, что пришли новые посетители, и время его визита истекло.

– Маркос?! – раздался изумлённо-радостный девичий голос.

– Флоя! – обернувшись, Марк увидел улыбающуюся девушку. Ниспадающие на её лицо волосы были выкрашены в фиолетовый цвет. – Калиган! – воскликнул он, увидев учителя-следопыта с его вечной полуулыбкой и вечно прищурёнными глазами. – Автолик, и ты здесь!

– А как же без меня в такой заварушке! – весело подмигнул ему вольный стрелок.

– Вот и ответ на твой вопрос, Маркос, – сказала королева. – Рядом есть друзья. И они готовы разделить с тобой твои поиски. Крепись, миротворец. Это твоё время, твоя эпоха. Ты проявил себя в этой битве куда лучше, чем я. Ты осознал, что существа из плоти и крови, даже такие как морраки – вовсе не тот враг, с которым нужно сражаться. Наша внутренняя неприязнь и вражда – вот главный враг, который порождает всех остальных врагов. Ступай, и да хранят тебя Небеса!

Марк поклонился и уже направился к двери, когда его окликнул тихий, словно шёпот ручья, голос черноволосой Зрящей:

– Постой, Маркос. Ты говорил, что твоя хранительница Никта была ослеплена заклятием Тысячи Солнц, так? Когда ты видел её в последний раз, как выглядели её глаза?

– В них мерцали золотистые огоньки, – ответил Марк и его сердце вдруг сильно заколотилось. – А что?

– Я глядела в мёртвые глаза Эфая. В них тоже мерцали золотистые огоньки, – с едва уловимой, но щедро дарующей надежду улыбкой ответила Зрящая. – А это значит, что у меня есть для тебя хорошие новости, миротворец.

***

(Пустыня Фаран)

Мутный, будто пробивающийся через водяную толщу свет. Неясный, мерцающий диск солнца, а затем, всё ясней и ясней – восхитительный лазурный цвет бескрайнего небосвода! Сердце вырывается из груди и хочется кричать от восторга, но сил на это нет. От дикого ошеломления подкашиваются ноги, тело падает в раскалённый солнцем песок, и голубизна неба сменяется ослепительно-жёлтым фоном пустыни.

Лесная нимфа, хранительница секретов, воительница Лесного Воинства, Никта прозванная Никтиленой, обняла горячий песок. Она не помнила, сколько времени каталась в нём, обуреваемая радостью узнавания – родного неба, родного солнца, родного песка. Она заново узнавала эту пустыню, словно не было долгих дней и недель, проведённых в кромешном мраке. Её пальцы погружались в горячий песок, а затем подбрасывали его в воздух, и наслаждение охватывало её с головы до пят. Она упивалась солнцем, небом, хохотала и игралась песком, словно превратилась из гордой воительницы в беззаботную пятилетнюю девочку.

Она постигала главное искусство Посвящённых – умение радоваться жизни, наслаждаться каждым её мгновением. Для полноты счастья, оказывается, нужно так мало! Небо над головой, сияние солнца и умиротворение в сердце.

Она знала, какой ценой даровано ей зрение. И знала, что где-то в эту минуту душа Эфая покидает мёртвое тело. Но это не мешало ей смеяться и наслаждаться произошедшим с нею чудом. Она хорошо усвоила урок своего учителя – никогда не скорбеть!

Наконец хранительница поднялась, стряхнула песок с выцветших одежд, и бросилась в пещеру. Чтобы в последний раз набрать воды в вёдра и полить зеленеющую сикомору. А потом – наполнить бурдюк водой, сложить в вещевую сумку свой нехитрый скарб и заложить за спину давно скучающий без дела свой лёгкий слабоизогнутый меч.

Пещера отшельника осиротела. Сикомора осталась одна. Может быть, какой-нибудь бродячий отшельник или искатель истины, завидев её, поселится здесь и будет поддерживать жизнь одинокого дерева. Может быть, сикомора сама сумеет позаботиться о себе – пустит корни поглубже. А может, ей суждено засохнуть и превратиться в мёртвое дерево. Но хранительницу эта мысль уже не могла удержать. Ученик Посвящённого никогда не променяет помощь живому человеку на заботу о дереве – каким бы великим и символичным оно ни было.

Преклонив колени и прошептав молитву-благодарность Спасителю, хранительница в последний раз окинула взглядом место своего посвящения и двинулась на запад. Впереди у неё был долгий путь.

Конец Книги Второй