Марк кивнул.

— Мы так и не поупражнялись в антимагии.

— У нас все впереди.

Помогать Иалему с обедом не пришлось — все уже было готово. Суп из чечевицы, печеные зерна и огромная миска соленых грибов показались Марку роскошным обедом королей. Готовить хозяин умел. Одинокая жизнь приучила его стирать, убирать, вести хозяйство, в то же время служить при храме. Но похоже, теперь он уделял служению гораздо меньше времени, чем когда-то.

Марк не раз задумывался над тем, что он может противопоставить противнику-магу, и как вообще воины-адельфы сражаются мечами против магии. Из кратких пояснений хранительницы он заключил, что заклинания, используемые магами настолько многочисленны и разнообразны, что придумывать против каждого из них особый стиль защиты бессмысленно. Однако у магов имелись и свои излюбленные приемы.

— Магию стихий используют лесные чародеи. Раньше мы с ними не враждовали, но после прихода Третьего миротворца они встали на сторону Хадамарта. В Эпоху лесных войн они немало навредили Морфелону и Лесному воинству, — рассказывала хранительница на лужайке за домом. Помимо Марка ее слушали Харис и Флоя. — Иные маги стараются громко и четко произносить заклинания, внося смятение в душу противника. Но магия лесных чародеев иная. Их заклинания подобны дуновению ветра, шелесту листьев или журчанью ручья. Черные маги многому от них научились. Например, заклинанию Плотоядной лозы, опутывающей руки, Живой сети, заматывающей человека в клейкую сетку. Эти заклятия не так страшны: их используют, чтобы пленить, а не убивать. Хуже, когда лесной чародей насылает рой ос или свирепого вепря, околдованного яростью. Это заклинания смерти. Есть и более жуткие искусства лесной магии: заклинания Лесного ветра, Ночных призраков, Призыва леших. Эти используются уже для того, чтобы свести человека с ума.

— Что-то мне уже страшно в лес заходить, — проговорил Марк.

— Лесные чародеи остались только в морфелонских лесах Спящей сельвы. К тому же их магия сильна только в лесу, где царит сила их стихии. Черные маги переняли у них многое, но наиболее сильные заклятия лесных чародеев им неподвластны.

— У черных магов и своей гадости хватает, — хмыкнул Харис. — Да только что там их фокусы против аделианского меча и щита!

Хранительница многозначительно взглянула на странствующего рыцаря, с большим скепсисом оценивая его познания, как в магии, так и в антимагии.

— Ну и против какого вида магии ты можешь защититься щитом?

— Да против любой, — постучал кулаком по своему круглому щиту Харис. — Он пускает в меня свою молнию, а я щитом закрываюсь. А потом сожму кулак, да ка-а-к хрястну!

Флоя весело захихикала. Хранительница снисходительно улыбнулась как малому ребенку, вздумавшему пошалить.

— Боевая магия очень разнообразна, в отличие от рыцарских щитов, — проговорила она. — Есть заклятия четко направленные на противника. Как метид в софрогонии, — Никта подмигнула Марку. — Летящее в тебя заклятие может иметь форму магической молнии, сгустка материи, облачка дыма или чего-то еще. Маги предпочитают направлять магию, глядя человеку в лицо — им важно, чтобы жертва поверила в неизбежность действия заклинания. Есть сковывающая магия — та, что наступает со всех сторон, как сжимающееся кольцо. Она может быть наложена на ноги, голову или на все тело. Кольцо страха, например, Облако вялости.

— Откуда ты столько всего знаешь? — воскликнул Харис. — Ты же в лесу жила!

Хранительница загадочно улыбнулась.

— Не забывай, что за люди останавливались в моем доме все эти годы. Лесное воинство. От каждого я узнавала что-то новое. И не забывай, кем был мой отец!

— А, правда, что черная магия — сильнейшая из магий в Каллирое? — с интересом спросила Флоя.

— Нет, — покачала головой хранительница, став вдруг очень серьезной, — магия крови и некромантия сильнее.

На этом слове по ее лицу как будто мелькнула таинственная, жуткая тень. Она знала, о чем говорит, знала, какие омерзительные преступления творятся при помощи некромантии, и какую страшную цену платят те отчаянные маги, что решились связаться с этой силой.

— Ну и как действует эта некромансия? — исказил слово Харис, словно речь шла о фокусах ярмарочного клоуна.

— Ты видел… — прошептала хранительница. — Мы все видели. У мелисской таверны.

— Да, помню! — вскрикнула Флоя. — Он отбил заклятье Амарты какой-то трупной гадостью.

— Заклинание Амарты было смертельным, — ответила хранительница ледяным голосом. — Его формулу слышал только Маркос — тот, на кого оно было направлено. Но я и так знаю, что это Пневма Танатос — заклинание духа смерти. Будучи выпущенным, оно не успокоится, пока не найдет жертву. Некроманту удалось его обмануть — он соткал нечто подобное живой плоти. Дух смерти удовлетворился этим нечто, приняв его за чью-то жизнь. Знаю, Автолик говорил, некроманты не вмешиваются в дела живых, но ни один маг Каллирои не сумел бы обмануть духа смерти.

— Оставим некромантию, — поспешил Марк. Его уже начинал пробирать холод, который, казалось, испытывала хранительница. — Расскажи, как противостоять черной и прочей магии.

Они встали с хранительницей напротив друг друга, как перед поединком. Ее темно-каштановые волосы были заплетены в косу.

— Адельфы, использующие магию против магии, плохо заканчивали. Долгое время мы не имели почти ничего, что можно противопоставить магам, пока не узнали, что в нас самих есть сила посильнее магии. Нужно лишь открыть ее. Возьми меч, вот так.

Следуя ее примеру, Марк выставил перед собою Логос острием вниз, так, чтобы рукоять была чуть выше головы, а вся длина клинка как бы закрывала тело. Это была антимагическая стойка южных рыцарей, самая распространенная среди аделиан.

— Сплав металлов твоего меча — идеальный для отражения заклятий, — сказала хранительница. — Когда маг произносит заклинание, почувствуй, чем он его усиливает: гневом, презрением, местью или чем-то еще. Если тобой владеют похожие чувства — заклятие тебя настигнет. Потому следи за собой и отражай гнев хладнокровием, а презрение — уважением к врагу. Так гласит устав рыцарей юга.

Хранительница подняла сосновую шишку, припасенную заранее.

— Огненный шар гнева. Отражай!

— Тихие воды, — прошептал Марк, направляя поток мыслей навстречу мнимому заклятию, прочитав подсказку на губах хранительницы.

После состязаний по софрогонии отбить шишку ему ничего не стоило.

— Все правильно, хорошо, — похвалила хранительница. — Но помни: ты отражаешь заклятие не словами, а своим внутренним состоянием. А это требует большого терпения и воли.

Хранительница рассказывала долго и увлекательно, приводя в восторг Флою. Харис же почесывал затылок и постоянно замечал, что какой бы магией колдуны не владели — меч и щит лучше. Марк старался запомнить как можно больше. Знакомство с Яннесом и Амартой убеждало, что антимагия ему нужна не меньше, чем боевые навыки.

Оставшись с хранительницей наедине, Марк осторожно спросил:

— Ты хорошо рассказываешь о способах защиты от магии. А как насчет атаки?

Она глянула на него со странным подозрением.

— Почему ты решил, что я об этом что-то знаю?

— Епископ Ортос наверняка рассказывал тебе. Знаешь, — Марк заговорил тише, — в схватке с керкопами я видел, как Ортос отпугнул одного из них, начертив в воздухе какой-то знак.

— А, это, — хранительница облегченно вздохнула. — Ортос немного знает науку защитных знаков Ордена хранителей традиций. Пустяки. В настоящем бою они тебе не помогут. Нужно быть таким как Ортос, чтобы защитный знак подействовал хотя бы на керкопа.

— Ты знаешь что-то более сильное?

— Знаю. Но тебе не скажу. Пока не выучишь антимагию как следует.

Марк криво усмехнулся. Он уже прекрасно понял, что для изучения антимагии на уровне «как следует», нужно тренироваться не меньше года.

Три долгих дня прошло, а епископ не возвращался. Марк встревожился и готов был отправиться на поиски. Тревогу умножил служитель Иалем, поведавший о тайне Лунного леса, огибающего Зеленую идиллию на северо-востоке. Местные жители не ходили в него глубже, чем на пятьсот шагов, опасаясь нечисти, которая хоть и редко, но нападала на крестьян, купцов и даже воинов. Но Марка испугало не это — он нередко слышал подобные россказни, — а известие Иалема, что в глубине Лунного леса находится поместье колдуньи Амарты!