15 Напрасно Родрик бросил щит, Что бычьей кожей был покрыт И часто Родрика спасал, Как верный, преданный вассал. Фиц-Джеймс был опытен и смел, Мечом искусно он владел, И стал сам меч ему щитом В бою суровом и крутом. Рука у Родрика сильней, Зато искусства меньше в ней. При каждой схватке вновь и вновь Меч сакса пил живую кровь, И грозно лег кровавый след Через широкий горский плед. Слабея, хоть как прежде смел, Дождем удары сыпал гэл. Но, атакованный вождем, Как крыша замка под дождем, Не уступал искусный враг, Неуязвимый для атак. Фиц-Джеймс мгновенье улучил, Он увернулся, подскочил, Меч выбил у врага из рук, И гордый вождь упал на луг. 16 «Сдавайся! Меч остер, как нож, Клянусь всевышним, ты умрешь!» «Проклятье твоему мечу! Просить пощады не хочу!» Как на охотника змея, Как волк на запахи жилья, Как рысь оленю на рога, Так Родрик прыгнул на врага И, хоть наткнулся на клинок, На землю рыцаря увлек. Фиц-Джеймс! Объятье разорви! То руки смерти — не любви! Такой отчаянный обхват Погнул бы и железо лат. Вождь наверху, Фиц-Джеймс под ним Сплелись объятием одним. Вождь ищет горло, давит грудь, Фиц-Джеймсу не дает вздохнуть. Рукой провел он по челу - Кровь отереть, рассеять мглу, Еще сильнее горло сжал И над врагом занес кинжал. Но ярость боя, гневный пыл Вождя совсем лишили сил, Теперь игры смертельной ход Уже ничто не повернет. Кинжал сверкнул в последний раз, Но мутный взор уже погас. Удар! И в вереск с вышины Кинжал вонзился, как в ножны. Тогда пришел в себя второй Полузадушенный герой, Не тронутый клинком вождя, Но еле дух переводя. 17 Фиц-Джеймс, пошатываясь, встал. С трудом молитву прошептал. Потом туда он посмотрел, Где навзничь распластался гэл, И локон омочил в крови: «О Бланш! Меня благослови. Отважен был обидчик твой - Он мертвый страшен, как живой». Он поднял рог и дал сигнал, Свой воротник широкий снял, Сорвал берет и у воды Умылся, кончив все труды. Но вот стучат копыта в лад, Четыре всадника летят. Все четверо под цвет травы В зеленом с ног до головы. Два с копьями, два на ходу Коня держали в поводу. Вот спешились и, стоя в ряд, На тело Родрика глядят. «Не спрашивайте, что стряслось. Отсюда мы поедем врозь. Эй, Херберт, Лафнес, вы ко мне На этом сером скакуне Врага везите моего, Сперва перевязав его. Я в Стерлинг раньше прискачу. Поторопиться я хочу, Чтобы увидеть, кто каков На состязании стрелков. Баярд всех скакунов резвей. Де Во и Хэррис, на коней!» 18 «Баярд!» — окликнул он коня. Тот замер, голову склоня, Но говорил горящий взгляд, Как конь хозяину был рад. Не тронул стремени ездок, И на луку он не налег - На холку положил ладонь, И вмиг почуял ношу конь. Фиц-Джеймс прикосновеньем шпор Пустил коня во весь опор. Конь прянул бешеным прыжком, Но, укрощенный седоком, Помчался лугом, как стрела, Грызя стальные удила. Они пересекают брод, На холм Карони путь ведет, И двое в брызгах и пыли За третьим чуть поспеть могли. Быстрей стремительной волны Над Тизом мчатся скакуны. И, оживляя небосклон, На башнях Дауна рой знамен Поплыл коням наперерез, Мелькнул — и позади исчез. Блер-Драммонд слышит гром копыт, Сноп искр из-под коней летит. Еще рывок — и над водой Возвысил стены Кир седой, И Форт, угрюмая река, Омыла скакунам бока. Прыжок и шумный всплеск, как гром! Они на берегу другом. Крейг-Форт по правой их руке, А вот и Стерлинг вдалеке. Твердыня Севера встает, Вонзая башни в небосвод. 19 Все так же ровно конь бежал, Как вдруг Фиц-Джеймс его сдержал. Дал рыцарь знак, и вот де Во Стоит у стремени его. «Де Во, твои глаза остры. Кто там спускается с горы, Неузнаваем до поры? Он стар, но строен и высок. Зачем с горы наискосок Спешит он к башням городским?» - «Не знаю. С конюхом таким Охотиться бы мог барон. Но в небогатом платье он». - «Я вижу, тьма в твоих глазах. Так пусть тебе поможет страх. Я помню этот гордый шаг, Никто в стране не ходит так. Джеймс Дуглас! Дядя он родной Тому, кто изгнан всей страной. Скорее в город, ко двору! Джеймс Дуглас! Это не к добру. Король сильней своих врагов, Но к встрече должен быть готов». И снова — скачка, как полет, И все у боковых ворот. |
