29 Со страху помутился свет Для Элен и для Маргарет. Одна в отца вонзает взгляд, Где сын — глаза другой глядят. В лице менялся между тем Неустрашимый Малькольм Грэм, И, коль судить по блеску глаз, За Элен он дрожал сейчас. Тут старый Дуглас молвил им, Печален, но неколебим: «Отважный Родрик, грозен гром, Но не всегда чреват огнем, И все же лучше я уйду, Чтоб не втянуть и вас в беду И гневных молний не навлечь; Я избегу с монархом встреч. А ты, коль будешь ты не прочь Войсками королю помочь, То, покорясь и поскромнев, Ты отведешь монарший гнев. Останки Сердца — я и дочь - Уйдут вдвоем отсюда прочь Искать лесной сторожки сень, Где мы, как загнанный олень, В беде прибежище найдем И где погоню переждем». 30 «Нет, — молвил Родрик, — никогда! Такого не снести стыда Моей наследственной Сосне, Мечу отцовскому и мне. Нет, Дугласов почтенный род Один на гибель не пойдет! Послушай, дай мне в жены дочь, Советом обещай помочь, И — Родрик с Дугласом вдвоем - Друзей немало мы найдем: Ведь есть причины, чтобы к нам Пристать всем западным вождям. Чуть возвестит труба мой брак, От ужаса согнется всяк Во вражьем логове в дугу, А факел свадебный зажгу - Так будет выжжена земля, Что сон пройдет у короля. О Элен, погоди! О мать, Меня не надо осуждать - Я вот ведь что хотел сказать: К чему пылание войны, Коль Дуглас всех детей страны Сплотит и все мы вместе с ним В горах проходы заградим? Ведь коль закрыт в горах проход, Король обратно повернет». 31 Найдется меж земных сынов Такой, что в башне спать готов, Когда внизу морской прилив Безумствует, нетерпелив. Он спит, дурные видя сны, Покуда небеса темны. Но чуть, зарею пробужден, Внезапно в бездну глянет он, Ему откроется провал. Он слышит, как бушует шквал, И видит: ложе, где он спит, Как волос на ветру дрожит. Не здесь ли возникает страх В железных некогда сердцах, Который им велит идти По наихудшему пути? Вот так и Элен страх толкал Теперь как в бездну, как в провал: Едва понятны стали ей Все ужасы грядущих дней, Пришла ей мысль спасти отца Ценою брачного венца. 32 По виду девы в тот же миг Грэм в этот замысел проник. Рванулся юноша вперед, Но не успел раскрыть он рот, Как Дуглас увидал, что дочь Не в силах муки превозмочь, И то она огнем горит, А то отхлынет от ланит Вся кровь, и вновь она бледна, Как уходящая луна. «Довольно, Родрик! Знай, что ей Вовеки не бывать твоей! Румянец у нее не тот, Что склонность сердца выдает. Тому не быть. Ты нас прости И лучше с миром отпусти. Знай, не в обычае моем На короля идти с копьем. В былые годы у меня Учился он седлать коня. Он славный мальчик прежде был, И я, как дочь, его любил. Его поныне я люблю, Хоть не угоден королю. Не стоит принимать тебе Участие в моей судьбе». 33 Такой ответ смутил вождя. Он, зал огромный обходя, Глядел из-под густых бровей, Не пряча горечи своей. При факелах отважный гэл Полночным демоном смотрел, Склонившим тени темных крыл Там, где паломник проходил. Неразделенная любовь Вождя терзала вновь и вновь, И Родрик Дугласа опять Стал пылко за руки хватать, И слезы хлынули из глаз С его рожденья в первый раз. Без упованья прежних лет Померк навеки белый свет, И ходуном ходила грудь; Уж не гордился он ничуть И лишь без умолку рыдал, Притихший оглашая зал. Рыдает сын, страдает мать, И ужас деву стал терзать, Она встает, нельзя грустней, И Малькольм следует за ней. 34 Но Родрик обернулся к ним, Огнем безжалостным палим. Все — стыд, и боль, и пыл, и злость - В багровом пламени слилось: Отныне Родрик удалой Вернулся к ревности былой. Он тотчас Малькольма схватил И во все горло завопил: «Назад! Иль свет тебе не мил? Назад, мальчишка! Иль не впрок Тебе недавний был урок? Так радуйся, что здесь мой дом! А счеты мы еще сведем!» Но, как борзая, между тем На Родрика рванулся Грэм: «Пусть на меня падет позор, Коль меч не разрешит наш спор!» Сильны, смелы и горячи, Схватились оба за мечи. Бой грянул. Дуглас в тот же миг Развел соперников лихих И молвил: «Кто продолжит бой, Отныне враг навеки мой! Безумцы, прочь войны металл! Ужель так низко Дуглас пал, Что даст оспаривать в бою Он дочь любимую свою?» Обоих охвативший стыд Им отпустить врага велит, Но на врага нацелен взгляд И острый меч в руке зажат. |