поверишь. Дело в том, что государства, как у нас, тут нет. Лабирия -- не государство. Это просто
название местности. Власти, как у нас, тоже нет. Вот у нас в Союзе была одна партия. В других
странах -- по нескольку партий, которые борются между собой. А здесь -- профсоветы. Совет
лекарей, совет химиков, совет футурографов, совет энергетиков...
-- Совет тюремщиков, -- подсказал Краснов.
-- Тюремщиков тут нет. Если кто-то убивает случайно, его не судят и не садят: считается, что это
убийство будет и так мучить его всю жизнь. А кто убил нарочно, того признают больным и помещают
в соответствующую лечебню. Остров Скорби -- лечебня для убийц. Но мы отвлеклись от власти. Есть
местные профсоветы, они занимаются вопросами своего производства, жильем (каждая профессия
живет в своем доме -- так удобнее)... Сами себя благоустраивают, свои профессиональные
библиотеки, свои спортивные сооружения... Транспорт -- общий. Его обслуживают транспортники.
Машины без колес, на воздушном экране -- ты видел ... в кино? Вождение безопасное, водить может
каждый. Выше нормы разрешено летать только "скорой помощи" и, иногда, связистам. Для детей
отведен особый, учебный район города. Называется -- Городок. Они в основном там и живут, им 45
нравится, потому что сами себе хозяева, только с учителями. Но кто хочет, ночуют с родителями, а
днем -- туда, на учебу... Но я опять отвлекся. Общий Совет -- это представители всех профсоветов.
Решают, понятно, общие для всех проблемы. Общие законы, общие сооружения, общие реформы --
скажем, в воспитании детей...
-- А образование? -- Краснов смотрел с сомнением, но больше -- с интересом.
-- До двенадцати лет дети получают общее образование в Городке, а потом их учат на тех
производствах, которые они себе выбирают. Что-то вроде наших ФЗУ***, только у каждого свой
мастер. Чаще всего -- кто-то из родных.
***(ФЗУ -- фабрично-заводское училище.)
-- Как же они выбирают профессию?
-- Да на старших глядя. Или, вон, по элевизору, -- Скидан кивнул на экран, где бесшумно
рассекал морские волны огромный корабль с толстыми высокими цилиндрами вместо мачт, которые
медленно вращались и, похоже, выполняли роль парусов. Все игры у них -- профессиональные:
"Юный механик", "Юный воспитатель", " Юный энергетик", "Юный биолог". Каждый может завести
целую лабораторию или мастерскую. Причем все бесплатно, за счет Общего фонда. А в Городке
есть, конечно, детский Центр Мастеров.
-- А если им побродить захочется? Ну, нет охоты учиться...
-- Любой взрослый это пресечет. Так воспитаны. Да и какой смысл просто бродить, если можно
целый день заниматься в спортгородке? Там есть все. Кроме пулевой стрельбы. Ты вот не веришь, а
пистолет мой -- один на всю Лабирию. Я его с собой принес. ОТТУДА.
-- Это потом. О Минспросе давай.
-- Ну, уже можно и о Минспросе. Не знаю, почему называют министерством -- там ни одного
министра нет. У них со словами порой много неясного. А занимается Минспрос сбором информации.
Там работает восемь тысяч человек, у них богатая аппаратура, и они знают все. Вот тебе нужен
пистолет, ты с ними связываешься и спрашиваешь: "Где взять?" Они отвечают: "Такого нигде не
делают, запрещено". Тогда ты говоришь: "Я хочу рубить и продавать дрова". Они отвечают: "Лес
валить запрещено, дрова никому не нужны, потому отопление кругом электрическое". Только сначала
спросят, что такое дрова... Тогда ты говоришь: "А чем мне заняться, чтоб было всем нужно?" Вот что
ты умеешь?
-- Я до войны был кузнецом, -- Краснов ясно улыбнулся интересной игре. Совсем он стал не
страшен.
-- Только не пугайся, -- Скидан усмехнулся, -- здесь кузнец называется стукачом. Ты им
говоришь: "Я -- стукач". Они уточняют: "Профиль?" Ты говоришь, допустим: "Могу стукнуть розу из
железа".
-- Могу! -- подтвердил Краснов.
-- Тогда они предлагают тебе связаться с профсоветом металлистов, там всегда нужны
модельщики и ремонтники... А если, допустим, ты -- Старшина Совета лесников и сообщаешь, что в
будущем году санитарные рубки дадут тысячу стволов лиственницы и десять тысяч стволов березы,
они берут это на учет и уточняют, сколько вы переработаете своими силами, а сколько можно
заявлять на обмен. Обмен они организуют так, что бревна получат мебельщики, строители, Городок,
хвою с ветками получат химики, а ты получишь за свой товар машины, одежду, продукты -- все, что
тебе нужно. А если ничего не нужно, твой Совет получит кредит, то есть общество станет вашим
должником и выполнит любую вашу заявку по мере надобности.
-- Без денег, что ли?
-- Денег нет. Между Советами -- кредит, а для граждан все даром.
-- Ясно, -- перебил Краснов. -- Это очень здорово, но я не верю. Полгода назад здесь все делали
рабы, а теперь уже коммунизм?
-- Они не знают этого слова, -- сообщил Скидан. -- ОНИ, понимаешь? Ты хоть помнишь, как в
тоннель попал, как вышел?
Краснов нахмурился и поиграл пистолетом.
-- Как вошел, как вышел -- это мое дело. Не ты меня взял, не тебе и допрашивать.
--Так я тебе сам скажу…
-- Ну, вот что, -- разведчик поднялся и отошел к окну. -- Давай вставай и уходи.
Скидан поднялся, охотно пошел к двери.
-- Я тебе не верю, -- продолжал Краснов. -- Но то, что ты наплел, -- обдумаю. Если хочешь,
можешь зайти дня через два. Но учти: никого с собой не приводить. Обманешь -- первая пуля твоя.
Живым не возьмете, это я вам обещаю...
Когда за спиной лязгнула задвижка, Скидан облегченно вздохнул и отправился к Виктору
Первому. Лекарь ждал его и волновался.
-- Я приду через два-три дня, -- сказал Свидан.
-- Мнения пока нет?
-- Пока нет. Но надежда -- определенно. Кстати, ему разрешено отсюда выходить?
-- Разумеется! Он абсолютно безопасен. Но выходить боится.46
-- Ничего в режиме не меняйте, -- попросил Скидан. -- Только, если ты согласен, пусть ему
поставят полный терминал. И пусть научат отвечать на вызов.
— О, превосходно! -- Виктор даже обнял Скидана за плечи. -- Завтра же!
4. Любимая женщина.
Светланы дома не было. Скидан нашел ее по терминалу в Городке. Она разулыбалась во весь
экран и сказала, что работа скоро заканчивается, и, если Вася хочет за ней приехать...
-- Уже еду, -- ответил Скидан и отправился в Городок. Он не был в Городке ни разу, поэтому,
когда рассказывал о нем Краснову, чувствовал себя не в своей тарелке. Самое время посмотреть.
Скидан не спеша летел у самого борта дороги и думал о Краснове, о себе и вообще обо всем
сразу.
Если сравнивать их троих, то в наихудшем положении, конечно, разведчик. Похоже, он
действительно слегка тронулся умом. Скидан думал о нем сначала с укором, потом -- с жалостью.
После этого жалость возникла и к себе. Чего достиг за полгода? Сокрушительная неудача плюс сам
чуть не свихнулся. Дальше -- неизвестность. Вообще, у него такое ощущение, что здесь уже нечего
совершенствовать. Сытнее есть -- некуда, лучше одеваться -- не надо, быстрее ездить -- незачем,
теплее спать -- жарко будет. А больше им нечего хотеть. И они -- не хотят... Или он ошибается? Да
нет, они хотят, конечно. Они повышают надежность, понижают энергоемкость, увеличивают
оборачиваемость материалов и глубину переработки, совершенствуют связь и воспитание детей.
Еще выдумывают моды. Еще музицируют... Но они не соревнуются! Двигатель прогресса --
соревнование, а им -- не надо! Спортом занимаются повально, а рекордов -- нет. Даже "не
