— Какой он странный, этот дракон, — понаблюдав некоторое время, прошептал Тас.

— Ты имеешь в виду, что им не положено существовать?

— Вот именно, — сказал Тас. — Смотри. Зверюга не двигается и вообще ни на что не обращает внимания. Сидит себе, и все. Мне-то всегда казалось — драконы должны быть куда непоседливее… Как по-твоему, а?

— Иди пощекочи его за пятку! — фыркнул Флинт. — Увидишь, что будет!

— А это мысль, — сказал кендер. И прежде, чем гном успел вымолвить хоть слово, Тассельхоф крадучись выбрался из кустов и заскользил все ближе к лагерю, ныряя из тени в тень. Флинт в бессильной ярости едва не выдрал себе всю бороду по волоску, понимая, что перехватить и остановить кендера уже невозможно. Оставалось только последовать за паршивцем…

— Танис!

Чей-то голос, донесшийся словно бы из другого мира, достиг сознания полуэльфа. Он попытался ответить, но обнаружил, что рот все еще плотно залеплен какой-то гадостью. Он замотал головой. Сильные руки тут же обняли его за плечи и усадили. Танис открыл глаза. Стояла ночь; судя по отблескам пламени, неподалеку горел обширный костер. Танис увидел над собой озабоченное лицо Стурма. Танис вздохнул и крепко стиснул его руку. Потом отодрал от губ и лица последние клочки паутины и наконец смог заговорить.

— Я в порядке, — сказал он. — Куда это мы угодили? — И, оглядевшись, добавил: — Все здесь? Кто-нибудь ранен?

— Мы в лагере драконидов, — помогая ему встать, ответил Стурм. — Тассельхоф и Флинт куда-то пропали, а Рейстлин ранен.

— Тяжело? — спросил Танис. Выражение лица Стурма встревожило его не на шутку.

— Довольно-таки, — ответил рыцарь.

— Отравленной стрелой, — пояснил Речной Ветер.

Обернувшись на голос жителя Равнин, полуэльф впервые как следует рассмотрел тюрьму, в которую они угодили. Они сидели в клетке, связанной из бамбука, а снаружи стояли стражники-дракониды с кривыми мечами наголо. Чуть дальше, вокруг костра, суетились целые сотни драконидов. А в вышине…

— Вот так-то, — сказал Стурм, заметивший, как округлились глаза полуэльфа. — Вот тебе и бабушкины сказки. Это дракон! То-то Рейстлин поиздевался бы над нами…

— Рейстлин… — Танис подошел к магу, который лежал в углу клетки, укрытый теплым плащом. Молодого волшебника колотил жестокий озноб. Золотая Луна стояла подле него на коленях и гладила его ладонью по голове, отводя со лба седые волосы. Рейстлин был без сознания. Он метался, бормоча странные слова и временами что-то выкрикивая. Карамон сидел рядом, почти столь же бледный, как и его брат. Золотая Луна перехватила вопрошающий взгляд Таниса и горестно покачала головой. Речной Ветер подошел к ним и встал подле Таниса.

— Вот что она вытащила из его шеи, — сказал он и осторожно, двумя пальцами, поднял оперенную стрелу Он смотрел на мага без особой любви, но с жалостью. — Если бы хоть знать, что за яд пылает в его крови…

— Если бы у нас был жезл… — откликнулась Золотая Луна.

— Жезл! — встрепенулся Танис. — Где он?

— Вон там, — безнадежно скривив губы, кивнул Стурм.

Танис присмотрелся и разглядел жезл, лежавший у ног черного дракона, на меховом одеяле Золотой Луны. Его отделяла от хозяйки толпа в несколько сотен драконидов.

Полуэльф обхватил рукой один из бамбуковых прутьев.

— Надо вырваться отсюда, — сказал он Стурму. — Карамон сломает этот прут, как соломинку…

— Даже Тассельхоф сломал бы его, будь он здесь, — ответил рыцарь. — Остается лишь справиться с безделицей вроде сотен этих тварей, не считая дракона.

— Ты прав, к сожалению, — вздохнул Танис. — А что с Флинтом и Тасом? Кто-нибудь знает?..

— Речной Ветер говорит, сразу после того, как закричал Тас, раздался какой-то всплеск. Так что, если им повезло, они нырнули с бревна и спрятались на болоте. Если же нет… — Стурм не стал договаривать.

Танис закрыл глаза, чтобы не видеть костра. Он чувствовал себя неимоверно усталым. Он устал драться, устал убивать, устал тащиться через проклятую жижу. Как бы хотелось ему прямо сейчас лечь и снова уснуть… Нет, так дело не пойдет. Он шагнул к решетке и с силой тряхнул бамбуковые прутья. Старший драконид тотчас обернулся к нему, держа меч наготове.

— Твоя говори Общий? — спросил Танис, используя самую примитивную, грубую форму Общего языка, бытовавшего на Кринне.

— Да, говорю, и притом гораздо лучше тебя, никчемный эльф, — глумливо хмыкнул драконид. — Что тебе надо?

— Один из нас ранен. Ему необходима помощь — противоядие от яда вашей отравленной стрелы.

— Отравленной стрелы? — Стражник заглянул в клетку. — Ах да, этот ваш колдун… — Что-то булькнуло в горле драконида: вероятно, это был смех. — Я смотрю, ему действительно плохо. Яд действует быстро, а колдун нам тут ни к чему. Даже сидя за решеткой, он способен порядочно навредить… Ладно, не волнуйся, ему не придется долго вас ждать. Скоро вы присоединитесь к нему… Право же, вам стоило бы ему позавидовать. Ваша смерть будет далеко не столь милосердной!

И, обернувшись к напарнику, драконид что-то сказал ему, ткнув когтистым пальцем в сторону пленников. Оба чудовища гнусно заквакали: шутка показалась им очень удачной. Задохнувшись от ярости и отвращения, Танис бессильно оглянулся на Рейстлина.

Магу явно становилось все хуже. Золотая Луна при жала палец к его шее, пытаясь нащупать пульс… затем покачала головой.

У Карамона вырвался нечеловеческий стон. Его глаза покинули лицо брата и обратились на двоих драконидов, весело переговаривавшихся снаружи.

— Карамон! Не смей! — завопил Танис.

Слишком поздно!

Взревев, словно раненый зверь, великан ринулся на драконидов. Бамбуковые прутья лопнули и разлетелись, изранив острыми щепками его кожу. Карамон, обезумевший от жажды убийства, даже не заметил этого. Танис попытался перехватить воина, но Карамон стряхнул его, как медведь стряхивает блоху.

— Карамон, стой, дурень… — Стурм и Речной Ветер вдвоем ринулись на богатыря. Но Карамона не остановило и это.

Обернувшийся драконид замахнулся мечом… Удар могучего кулака — и монстр, выронив меч, без чувств покатился по земле. Однако в следующее мгновение уже шестеро драконидов стояли вокруг, целясь в Карамона из луков. Стурму и Речному Ветру кое-как удалось наконец скрутить Карамона и прижать его к земле. Сев на него верхом, Стурм несколько раз ткнул его носом в грязь. Только тогда Карамон перестал вырываться и лишь придушенно всхлипывал.

И тут над лагерем драконидов разнесся тонкий, пронзительный голос:

— Приведите воина сюда!

Это говорил дракон.

У Таниса зашевелились волосы. Дракониды опустили оружие и изумленно обернулись к дракону, что-то бормоча. Стурм и Речной Ветер поднялись на ноги. Карамон лежал на земле, рыдания душили его. Стражи нерешительно переглядывались, а те из драконидов, что стояли вблизи дракона, поспешно пятились прочь, пока вокруг чудовища не образовался обширный пустой полукруг.

Один из драконидов — судя по знаку на латах, не простой воин — подошел к другому, облаченному в просторные одежды. Тот, разинув пасть, взирал на черного дракона.

— Что происходит? — спросил предводитель. Он говорил на Общем языке, и Танис, внимательно вслушавшись, сообразил, что эти двое принадлежали к разным видам, — те, что носили одеяния, видимо, были магами или жрецами. И языки у них тоже были различны. Драконид-воин пребывал в явной растерянности: — Где там этот ваш жрец Бозак? Пусть скажет нам, что делать!

— Главы моего ордена нет с нами. — Драконид-жрец быстро оправился от удивления. — Один из НИХ прилетел сюда и забрал его с собой, чтобы посоветоваться с Повелителем Верминаардом насчет жезла…

— Но дракон ни разу еще не говорил с нами в отсутствие жреца! — И предводитель, понизив голос, добавил: — Моим ребятам это не нравится, так что лучше придумай что-нибудь, да побыстрее!

— Почему вы медлите?.. — Крик дракона был подобен завыванию ветра. — Приведите ко мне воина!

— Делайте что велит дракон. — Жрец сделал быстрый жест когтистой лапой. Подскочившие дракониды живо затолкали Речного Ветра и Стурма обратно в разломанную клетку, подхватили окровавленного Карамона и, протащив, поставили его на ноги перед драконом, спиной к костру. Совсем рядом с ним лежал и голубой хрустальный жезл, и посох Рейстлина, и оружие, и все их пожитки.