— Можешь ли ты сказать, — спросил он, — сколько нам еще идти? И в какую сторону?
— Могу, — кивнул Речной Ветер и принялся тереть воспаленные глаза. — На северо-восток, к Новому морю. По слухам, разрушенный город находится именно там. Я, правда, сам ни разу там не был… — Замолчав, он нахмурился, тряхнул головой и повторил: — Нет, я никогда там не бывал.
— А дойдем завтра за день? — спросил Танис.
— Говорят, Новое море в двух днях пути от угодий кве-шу. — Варвар вздохнул. — Если Кзак Царот действительно существует, отчего бы и не дойти туда за день? Хотя дорога, как я слышал, болотиста и труднопроходима…
Он закрыл глаза. Рука его продолжала рассеянно гладить волосы Золотой Луны. Танис больше не обращался к нему, надеясь, что варвар все-таки сумеет заснуть. Тихонько поднявшись, полуэльф перебрался под дерево и стал смотреть в темноту. И наказал себе поутру спросить Тассельхофа, нет ли у того карты этих мест.
…Карта у кендера и в самом деле нашлась, вот только толку от нее было маловато, ибо относилась она ко временам до Катаклизма. На ней вовсе не было Нового моря, поскольку оно образовалось лишь тогда, когда сушу разорвал гигантский провал и в него ворвались волны Бурного океана. Но, так или иначе, Кзак Царот был обозначен, и притом не так уж далеко от большака, помеченного как Восточная Дорога Мудрецов. А значит, они доберутся туда после полудня — если только дорога не окажется вовсе уж непроходимой.
Путники позавтракали — вернее, с трудом заставили себя проглотить кое-какую еду. Рейстлин вскипятил на огне свою мерзко пахнущую настойку. Его странные глаза все время возвращались к жезлу Золотой Луны.
— Сколь драгоценен он стал, — сказал маг тихо. — Особенно теперь, когда за него заплачен выкуп кровью невинных…
— А стоит ли он того? Стоит ли он жизней моего народа?.. — Золотая Луна тупо смотрела на бурый, ничем не примечательный с виду посох. Минувшая ночь зримо состарила ее, под глазами залегли темные круги. Никто ей не ответил; все отводили глаза. Речной Ветер вдруг поднялся и один пошел в лес. Вскинув глаза. Золотая Луна дернулась было за ним… но вновь опустила голову на руки и тихо заплакала. — Он винит себя… — с трудом выговорила она. — А я не могу помочь ему… Он ни в чем не виноват…
— Никто не виноват, — подходя к ней, сказал Танис. Положил руку ей на плечо, ощутил ладонью сведенные судорогой мышцы и попытался их растереть. — Нам не дано разобраться в этом. Мы можем только идти… и уповать, что в Кзак Цароте получим ответ.
Кивнув, она вытерла глаза, глубоко вздохнула и высморкалась в поданный Тассельхофом платок.
— Ты прав, — трудно сглотнув, сказала она. — Иначе мой отец стыдился бы меня… Мне следует помнить о том, что я — Дочь Вождя…
— Нет, — донесся из тени низкий голос вернувшегося Речного Ветра. — Теперь ты — Вождь.
Ахнув, Золотая Луна неловко поднялась на ноги и устремила на него взгляд широко распахнутых глаз.
— Д-да, это так, — запинаясь, проговорила она. — Но… это бессмысленно… нашего народа больше нет…
— Я видел следы, — сказал Речной Ветер. — Кое-кто все-таки убежал. Быть может, они отсиживаются в горах. Они вернутся, и ты будешь ими править.
— Наше племя… вновь будет жить? — Ее лицо просияло.
— Их немного. Я не знаю, скольким удалось уцелеть. Все зависит от того, погнались ли за ними дракониды в горы… — Речной Ветер пожал плечами. — Но, так или иначе, ты — Вождь, а я… — в его голосе появилась горечь, — а я буду… мужем Вождя.
Золотая Луна вздрогнула, словно он ударил ее. Потом покачала головой:
— Нет, Речной Ветер. Мы с тобой уже говорили…
— В самом деле? — перебил он. — Знаешь, о чем я думал ночью? Я много лет странствовал… Я думал о тебе как о женщине и не понимал… — Он сглотнул и перевел дух. — Я оставил дома Золотую Луну. Я вернулся и встретил Дочь Вождя…
— А у меня был выбор? — воскликнула она гневно. — Мой отец тяжело заболел, и я была вынуждена править, иначе всю власть прибрал бы к рукам Верховный Шаман. Да знаешь ли ты, что это такое — быть Дочерью Вождя? Сидеть за столом и гадать, который кусочек отравлен! Каждый день биться за то, чтобы в казне водилась хоть какая-никакая плата воинам, иначе шаман тут же изобретет предлог свергнуть меня! Бессильный отец сидит и бормочет… пускает слюни… А я должна быть Дочерью Вождя! Все время, каждый день!..
Она замолчала — слезы душили ее. На лице Речного Ветра не дрогнул ни единый мускул. Он смотрел куда-то поверх ее головы.
— Надо идти, — сказал он холодно. — Скоро рассвет.
* * *
…Однако всего через несколько миль исковерканная древняя дорога оборвалась посреди топкого болота буквально у них под ногами.
Некоторое время они с тревогой следили за тем, как все сильнее хлюпала мокрая земля, как рослые, могучие деревья горных лесов уступали место больной, скрюченной болотной растительности. И вот солнце поглотил зловещий туман, сделалось трудно дышать. Рейстлин закашлял и прикрыл рот платком. Путешественники внимательно ступали по камням разрушенной мостовой, остерегаясь топкой, не внушающей доверия почвы.
Флинт и Тассельхоф шагали впереди всех; и вдруг гном издал ужасный вопль и почти целиком провалился в трясину — над поверхностью осталась одна его голова.
— На помощь! Спасите гнома! — завопил Тас, и к нему тотчас сбежались все остальные.
— Тону!.. — в ужасе кричал Флинт, барахтаясь в черной жиже. — Меня засасывает!..
— Не шевелись, — предостерег Речной Ветер. — Ты провалился в окно. Никому не подходить! — Это относилось к Стурму, прыгнувшему было вперед. — Сам погибнешь и его не спасешь. Живо тащите какой нибудь сук!
Карамон ухватил молодое деревце, поглубже вздохнул, крякнул — и выдернул его из земли. Только и слышно было, как лопались корешки. Растянувшись на земле, Речной Ветер протянул деревце гному. Флинт, до кончика носа погруженный в трясину, рванулся что было сил и сумел ухватить его. Варвар потянул деревце на себя, вытаскивая гнома на поверхность.
— Танис, смотри! — Кендер так и вцепился в полуэльфа, указывая вытянутой рукой. Змея толщиной в руку Карамона скользила в болотной грязи как раз там, где только что барахтался гном.
— Нам здесь не пройти, — глядя на топь, сказал Танис. — Может, поищем другой путь?..
— Нет времени, — поблескивая золотыми глазами, прошептал Рейстлин.
— И потом, другого пути нет, — сказал Речной Ветер. Его голос звучал как-то странно. — Но здесь пройти можно… я знаю дорогу.
— Как? — повернулся к нему Танис. — По-моему, ты говорил, что…
— Я все-таки был здесь, — глухо отозвался житель Равнин. — Не помню когда, но я точно здесь был. Я знаю, как перейти болото. Эта тропа ведет в… — Он облизнул губы.
— В разрушенный город, где властвует зло? — не дождавшись продолжения, спросил Танис угрюмо.
— В Кзак Царот! — прошипел Рейстлин.
— Ну конечно, — тихо сказал Танис. — Теперь все ясно. Действительно, где же еще искать разгадку тайны жезла, как не в том самом месте, где он был тебе вручен!
— Надо спешить! — настойчиво повторил Рейстлин. — Мы должны попасть туда до полуночи!
Дальше их вел Речной Ветер. Он обходил черные топи, разыскивая твердую землю. Выстроившись гуськом, друзья забирались все дальше и дальше от старого большака, в глубь болота. Прямо из воды поднимались деревья, которые варвар называл «железным когтем». Их обнаженные корни переплетались в грязи. С ветвей, пересекая еле видимую тропу, свешивались лианы. Туман сгустился до такой степени, что всего в нескольких футах ничего не было видно. Маленький отряд двигался медленно, тщательно пробуя перед собой землю. Один неверный шаг — и путника непременно поглотила бы зловонная трясина, пузырившаяся и справа, и слева…
Потом тропа и вовсе пропала в гнилой черной воде.
— Ну и что теперь? — мрачно спросил Карамон.
— Вот это, — указал вперед Речной Ветер.
К стволу дерева был привязан висячий мост, грубо сплетенный из лиан. Подобно паутине, тянулся он над водой.
