– Так вы ничего не помните, да? Если честно, я не удивлена. Вчера около восьми вы принялись колотить в дверь черного хода «Синего гусака». Крепко набрались, если вы понимаете, о чем я. А я тогда как раз кружки мыла и подумала: «Вот умора!»

Джорджетт оторвалась от процесса намыливания мочалки и, недоверчиво посмотрев на Элси, спросила:

– Неужели все так и было?

Элси кивнула:

– Да, именно так. Знаете ли, леди редко заходят в «Синий гусак», особенно – с черного хода. Обычно им пользуются господа, рассчитывающие перепихнуться по-быстрому.

– Перепихнуться?.. – в ужасе повторила Джорджетт.

Щеки Элси приятно порозовели: румянец был ей к лицу.

– Простите, мисс. Иногда я забываю, что вы леди.

Джорджетт, залившись краской, принялась оттирать ноги. Очевидно, она сама не всегда помнила о том, что она леди. Но как же так?.. Почему Джорджетт оказалась в «Гусаке», когда должна была находиться в это время в церкви с Рандольфом?

– Я была одна? – спросила она.

– Нет, не одна.

Джорджетт подняла на Элси полные ужаса глаза. Неужели Рандольф вместо церкви привел ее в трактир?!

– Значит, я была не одна? Но кто же…

– По крайней мере долго вам одной быть не пришлось, – перебила горничная. – Наши постояльцы живо заинтересовались хорошенькой юной дамочкой, которая с такой радостью плюхалась на колени всем подряд. – Элси в очередной раз наморщила нос, а чихнув, продолжила: – Ну, может, не всем подряд, но двоим-троим – точно. И, конечно, вы говорили со мной. Ни разу не видела леди, которая бы изъявляла желание поговорить с прислугой, но вам хотелось не просто говорить, а поговорить по душам. К тому времени как пришел Маккензи, весь трактир гремел от смеха, а я уже была вашей новой горничной.

Джорджетт в ужасе зажмурилась. Какой стыд! Узнавать такие вот подробности от служанки, которая к тому же потешалась над незадачливой хозяйкой! Увы, сбывались ее самые худшие опасения…

А Элси тем временем продолжила:

– Разумеется, когда вы положили глаз на Маккензи, все мы сразу поняли, что вам прямая дорога к алтарю. Право же, с того времени, как вы уселись к нему на колени, до того, как он водрузил вас на стол и представил всем присутствующим как будущую миссис Маккензи, и двух часов не прошло.

– Я была… на столе? – стремясь уйти под воду с головой, пролепетала Джорджетт. Собравшись с духом, спросила: – То есть он представлял меня как будущую жену? – Она цеплялась за последнюю надежду. – Так, значит, мы все же не поженились?

Элси с усмешкой покачала головой:

– К тому моменту – нет. Но глава магистрата не заставил себя долго ждать, будьте уверены. Он встал и предложил оформить все как положено, официально. А все, кто тогда был в трактире, выступили свидетелями. – Элси одарила хозяйку восторженной улыбкой. – Не так часто в «Гусаке» бывают свадьбы. Но тут все вышло замечательно! Вы даже позволили нам вымазать ваши ноги в смоле и обвалять в перьях. Я сама перья принесла. Честное слово, целый ворох гусиных перьев из кухни!

Джорджетт тяжко вздохнула. Теперь картинка начала складываться. Стало понятно, откуда взялись порхающие по комнате перья и что это за черная липкая дрянь была на полу и у нее на ногах.

Но что же творилось в ее голове, когда она решила выйти замуж за шотландца неизвестного происхождения, за человека, которого в первый раз в жизни увидела? Этот вопрос так и оставался без ответа. Но было ясно: та дама, которую описывала Элси, не имела с настоящей Джорджетт, Джорджетт сегодняшней, ничего общего. Вчерашняя Джорджетт была веселой и уверенной в себе. Такой женщине наплевать, что думают о ней люди и в какой постели кувыркался ее муж, прежде чем явился домой. Элси описывала ту женщину, которой Джорджетт давно мечтала быть, но никогда не была.

Так что же с ней случилось? Что произошло вчера? Что заставило превратиться в полную свою противоположность? Что или кто сделал чудо возможным? Джорджетт подозревала, что во всем виноват мужчина. Тот самый, зеленоглазый, с бородой и телом греческого бога.

– А что за человек мистер Маккензи? – Джорджетт не сразу поняла, что задала этот вопрос вслух.

Элси заерзала на стуле.

– О, он замечательный! Красивый, черт, и на язык острый. И у него такие глаза… Зеленые… Они не то чтобы тебя раздевают, но делают так, что самой хочется перед ним раздеться. – Элси вздохнула. – Жаль, что вы не помните. Было бы чем согреться холодными зимними ночами.

Элси, похоже, не так ее поняла. Джорджетт и сама прекрасно помнила, как выглядел тот шотландец, и отдавала себе отчет в его привлекательности. Она даже помнила, что именно чувствовала, когда его зеленые глаза смотрели на нее. О том, что этот Маккензи мог любую по уши в себя влюбить, она знала по собственному опыту, без напоминаний горничной. Нет, она спрашивала вовсе не о цвете его глаз.

Немного помолчав, Джорджетт спросила:

– Он тоже, как ты выражаешься, крепко набрался? – Если они оба были сильно пьяны, то ей легче будет добиться признания этого брака недействительным.

– Угу… – в задумчивости протянула Элси. – Маккензи не выглядел особенно свежим, но он мужчина крупный и выпить может побольше многих.

– Крупный мужчина… – как бы про себя повторила Джорджетт, размышляя о том, насколько же он велик. Судить о габаритах человека трудно, когда он лежит. Рубашка его доходила ей до середины икр, так что он, наверное, довольно высокий.

И тут Джорджетт пришло на ум такое, что она попыталась тут же выбросить из головы. Но вопрос упорно возвращался. Отличался ли он большими размерами… интимных частей тела? Джорджетт сжала кулаки под водой, представляя, как сжимает пальцами его мужское естество. Хотя вода уже почти остыла, Джорджетт бросило в жар.

– По твоим словам выходит, я вволю повеселилась вчера, – сказала Джорджетт и, судорожно сглотнув, принялась смывать мыло с конечностей. Приятно запахло вербеной и лимоном. Джорджетт вдруг поймала себя на мысли, что ей так хотелось поскорее найти таинственного шотландца вовсе не ради того, чтобы уладить все необходимые формальности и вернуться в Лондон в прежнем статусе, а ради того, чтобы вспомнить все о той ночи. Чтобы, по выражению Элси, было чем согреваться долгими зимними ночами.

– О да! – со смехом воскликнула Элси. – Вы славно провели время. Ну, конечно, до того как началась драка. Похоже, вам не очень понравилось то, что происходило во время драки.

– Я с кем-то подралась?

– Нет, это Маккензи подрался. Из-за вас.

– Из-за меня? – Джорджетт от удивления уронила мочалку. Она не относила себя к той категории женщин, из-за которых дерутся мужчины.

– Ну, сказать по правде, добрая половина парней в «Гусаке» хотела поцеловать новоиспеченную миссис Маккензи. А ваш муж, как нам всем известно, делиться не любит. Вот он и раскидал всех желающих поцеловать новобрачную по углам, а сам поцеловал вас взасос, подхватил на руки и вынес за дверь.

– Он вышел через заднюю дверь? – слабым от невыразимого стыда голосом спросила Джорджетт. Не может быть, чтобы она пала так низко! С другой стороны, если верить Элси – а не доверять ей у Джорджетт основания не было, – она вышла замуж в трактире самого низкого пошиба. И потому торопливое соитие в темном проулке на задворках сомнительного заведения не представлялось таким уж невозможным.

Элси встала, держа полотенце в широко разведенных руках. Котенка она предварительно положила на сиденье. Джорджетт послушно поднялась и позволила горничной обмотать ее полотенцем.

– Вы вышли через парадную дверь, – успокоила ее Элси. – И с тех пор я вас больше не видела.

Джорджетт в задумчивости молчала, пока Элси надевала на нее чистую рубашку и нижнюю юбку. Потом она послушно терпела, пока горничная пыталась расчесать ее волосы. После чего пришла очередь чистого платья – тоже серого, но не шелкового, а шерстяного, будничного, в котором удобно гулять на свежем воздухе. Увы, без поддержки корсета оно уже не казалось столь удобным. В который раз за сегодняшний день Джорджетт мысленно отругала себя за то, что не подумала прихватить с собой корсет. И она ни на мгновение не переставала думать о том, как будет искать Джеймса Маккензи и как убедить его расторгнуть брак.