«А! Осперо вечно болеет, всегда был такой. Ты, однако, выглядишь молодцом!»

«Государь, рад видеть, что вы тоже не можете пожаловаться на здоровье».

«Что правда, то правда, племянник – позволь поделиться с тобой маленьким секретом. Каждый день – примерно в это время – я выпиваю пару чарок доброго красного вина. Оно оживляет кровь, обостряет взор, очищает дыхание и придает твердость известному члену. Чародеи днем с огнем ищут эликсир жизни, а он тут как тут, у них перед носом. Но мы их не посвятим в нашу тайну, не так ли?» Король хлопнул Эйласа по спине: «Пошли, малость подкрепимся!»

«С удовольствием, ваше величество».

Гранис привел племянника в гостиную, увешанную знаменами, гербовыми щитами и военными трофеями. В камине пылал огонь; король грелся, потирая руки, пока слуга наливал вино в серебряные кубки.

Жестом пригласив Эйласа сесть в кресло у камина, король сам опустился в кресло напротив: «Я вызвал тебя в Миральдру неспроста. Как принцу королевской крови, тебе пора познакомиться с государственными делами. Единственный неизменный факт нашего зыбкого существования заключается в том, что под лежачий камень вода не течет. В этой жизни каждый ходит на ярмарочных ходулях – если не прыгать из стороны в сторону и не заставлять других уворачиваться, тебя живо повалят! Защищайся – или умри! Беги – или тебя втопчут в грязь!» Король Гранис залпом опустошил кубок с вином.

«Таким образом, безмятежное спокойствие Миральдры – не более, чем иллюзия?» – предположил Эйлас.

Гранис мрачно усмехнулся: «Спокойствие? Мне никогда не дают покоя. Мы воюем с Лионессом, с подлым королем Казмиром. Как маленькая пробка огромной бочки, мы сдерживаем лавину, готовую затопить все острова. Не скажу, сколько кораблей патрулируют берега Лионесса: это военная тайна, которую рады были бы узнать шпионы Казмира – не меньше, чем я рад был бы узнать, сколько у меня во дворце шпионов Казмира! Они повсюду, как мухи на скотном дворе. Только вчера повесил парочку – их трупы еще болтаются на Сигнальном холме. Естественно, я тоже нанимаю шпионов. Когда Казмир спускает на воду новый корабль, меня извещают – мои агенты поджигают его, пока он не вышел из гавани, а Казмир скрипит зубами от ярости так, что у него кровь идет из десен. Так продолжается наша война: мы оба в тупике, покуда ленивому королю Одри не взбредет в голову вмешаться».

«И что потом?»

«Что потом? Битвы и кровопролития, тонущие корабли и горящие замки. Казмир проницателен и гораздо лучше умеет приспосабливаться к обстоятельствам, чем может показаться с первого взгляда. Он мало рискует, пока у него нет шанса обыграть всех сразу. Он еще не может напасть на нас в одиночку, и его мысли заняты Ульфляндией. Он попытался приманить герцога долины Эвандера, но тот сорвался с крючка. Теперь отношения между Казмиром и Карфилиотом можно в лучшем случае назвать „взаимно вежливыми“».

«И каким же будет его следующий шаг?»

Король Гранис сделал неопределенный жест: «В конечном счете, если мы будем его сдерживать достаточно долго, Казмиру придется заключить с нами мир – на наших условиях. Тем временем он всячески изворачивается и подкапывается, а мы стараемся угадать, что у него на уме. Мы складываем вместе, как кусочки мозаики, сообщения наших шпионов, и пытаемся представить себе мир таким, каким он выглядит из Хайдиона. Ладно, не будем больше говорить об интригах и заговорах. Где-то рядом околачивается твой кузен Трюэн – необщительный, даже слишком замкнутый юнец; будем надеяться, однако, что он достаточно умен, так как в один прекрасный день, если ситуация не изменится, ему предстоит стать королем. Пойдем-ка в трапезный зал – не сомневаюсь, что там мы найдем еще кувшин-другой этого превосходного волюспийского!»

За ужином Эйласа усадили рядом с принцем Трюэном, уже повзрослевшим и превратившимся в плотного, угрюмо-красивого молодого человека с тяжеловатыми скулами и круглыми темными глазами, разделенными длинным аристократическим носом. Трюэн тщательно одевался так, как подобало его рангу – по-видимому, он не раз уже подумывал о том, что после смерти отца, принца Арбамета, ему предстояло унаследовать тройский престол.

Как правило, Эйлас не воспринимал Трюэна всерьез, чем вызывал раздражение кузена, погружавшегося в недовольное молчание. На этот раз, однако, Эйлас решил воздержаться от насмешек, так как стремился узнать как можно больше о происходящем в столице, и Трюэн с готовностью принялся просвещать деревенского родственника.

«Воистину рад видеть, что ты наконец расстался с Родниковой Сенью, где время проходит, как во сне!» – заявил Трюэн.

«У нас мало неожиданностей, – согласился Эйлас. – На прошлой неделе кухарка пошла в огород нарвать зелени, и ее ужалила пчела. В последнее время это было самое заметное событие».

«В Миральдре все по-другому, уверяю тебя! Сегодня мы инспектировали большой новый корабль. Надеюсь, он приумножит мощь нашего флота, и у Казмира вскочит новый чирей на заднице. Он хочет заключить союз со ска и подговорить их к совместному нападению на нас, представляешь?»

«Кому охота связываться со ска?»

«Вот именно. Думаю, у Казмира кишка тонка, и он бросит эту затею. И все же, мы должны быть готовы к любому развитию событий – в совете я постоянно подчеркиваю это обстоятельство».

«Расскажи о новом корабле».

«Ну, по конструкции он напоминает суда из южных аравийских морей. Широкий на уровне палубы, но быстро сужающийся к ватерлинии корпус делает его одновременно подвижным и устойчивым. Две короткие мачты; каждую примерно посередине пересекает длинная рея. Один конец реи закрепляется на палубе, а другой высоко поднимается, что позволяет улавливать верховой ветер. Такой корабль может резво бежать по волнам даже в почти безветренную погоду, в любом направлении. На носу и на корме установят катапульты и прочие снаряды – на тот случай, если придется защищаться от ска. Король хочет – учти, это секретные сведения! – чтобы в кратчайший срок после пробного плавания я отправился в путь; мне поручена важнейшая дипломатическая миссия. Пока что не могу вдаваться в подробности. А ты зачем приехал в Миральдру?»

«Меня вызвал король».

«С какой целью?»

«Я и сам толком не знаю».

«Что ж, посмотрим, посмотрим! – благосклонно и величественно произнес Трюэн. – Я замолвлю за тебя словечко на следующем совещании с его величеством. Это может способствовать твоему продвижению и в любом случае не помешает».

«Очень любезно с твоей стороны», – ответил Эйлас.

На следующий день Гранис, Трюэн, Эйлас и несколько приближенных короля выехали кавалькадой из Миральдры и промчались по мостовым Домрейса, направляясь к укрепленной верфи в устье Бешеной реки, в двух милях к северу от города. Всадники проехали под охраняемыми подъемными воротами и, спешившись, прошли по подмостям на козлах к небольшой бухте, незаметной с моря благодаря излучине реки.

«Мы хотели бы, чтобы никто не знал о новом корабле, – объяснял король Эйласу, – но шпионы не принимают во внимание наши пожелания. Они спускаются с гор по ночам и смешиваются с толпой корабельных плотников. Иные прибывают на лодках, другие даже вплавь! Мы знаем только о тех шпионах, которых ловим – но тот факт, что мы их ловим все чаще, означает, что их становится все больше. Казмир явно не находит себе места от любопытства… А вот и корабль! Сарацины называют суда такого типа „фелуками“. Заметь, какая низкая осадка! Корпус по форме напоминает рыбу и рассекает волны, почти не оставляя попутную струю. Работники уже устанавливают мачты, – Гранис указал на шест, подвешенный к подъемной стреле. – Мачта из строевой ели, легкая и упругая. А вот лежат реи: каждая из нескольких еловых шестов, сращенных наискось, склеенных, стянутых железными хомутами и просмоленных. Получаются очень длинные брусья, сужающиеся на концах. Лучших мачт и рей нет на свете, уже через неделю мы их проверим. Корабль будет называться „Смаадра“, по имени битне-сказийской богини моря.11 Давай-ка взойдем на борт».