В отличие от прежней Сины, графиню Северин ожидал в Университете совсем другой приём. Вынести его оказалось непросто. Честно говоря, я предпочла бы, чтобы меня вообще не замечали. Но разве можно не заметить девушку, которой удалось вскружить голову неизменно стойкому величеству? Как ей это удалось? Вдобавок она оказалась законной наследницей одного из древнейших аристократических родов. Правда это или нет, какая в сущности разница? Светославу по средствам купить своей невесте абсолютно любой титул. Интересно, почему они женятся столь поспешно?

Первые дни учёбы стали истинным испытанием для моей выдержки. Несмотря на подчёркнуто суровую охрану, высокородные студенты буквально не давали мне прохода. Без конца расточали комплименты и всяческие любезности, задавали осторожные вопросы, в свою очередь демонстрируя горячее желание помочь сориентироваться в незнакомом месте, изящно или вполне прямолинейно пытались набиться в друзья… Все эти притворно — восторженные взгляды так разительно отличались от тех, что доставались мне раньше, что я уже начала бояться — вдруг захлебнусь в этом сиропе.

Так же приветливо меня встретил и второй курс исторического факультета. Непривычно дружелюбное лицо Шимеры, почтительная галантность троицы родовитых лоботрясов, робкое любопытство Марты и Ника… и при этом неуместно — широкие улыбки Ханны и рыжего гнома. А ведь вначале они меня даже не сразу узнали. Не запомнили ещё толком новую Сину. Смешно, но я и сама её ещё не запомнила. Не привыкла до конца к своей внешности и уж тем более к своему новому статусу, не привыкла носить такие красивые платья и одеваться с помощью личной горничной, не привыкла к тому, что меня любит самый лучший на свете мужчина…

Только ради него я всё это и терпела. Приняла в подарок фамильные драгоценности Светлых (никто же не заставляет носить всё это на занятия, потеряю ещё…) и прилежно училась светским манерам. Для меня разработали индивидуальную программу с акцентом на те дисциплины, которые просто необходимо знать будущей королеве. Этикет, углублённая история Лидора и общемировая история, основы экономики и политики (для начала), риторика, геральдика, арвийский язык, бальные танцы… Хорошо хоть от пения удалось откреститься. Часть занятий проходила прямо во дворце, их я посещала в гордом одиночестве, зато остальные давали возможность хоть немного пообщаться с друзьями. Аристократы были порядком обескуражены моим выбором последних и сначала всячески намекали, что среди студентов имеется гораздо более подходящая для меня компания. Я неизменно отвечала, что меня вполне устраивает и эта, и в конце концов от меня отстали. Ханна и девочки во время обеда пересказывали мне гуляющие по Университету слухи со мной в главной роли — от нелепых до откровенно неприличных. И смешно, и противно… А что ты хотела, дорогая?

Отдельно меня 'порадовала' незабвенная метресса Видро, которая снова стала читать у нас лекции. Я так и не узнала, чем закончился тогда их совместный марш — бросок к мэтру. Сам 'Олик' хранил по этому поводу загадочное молчание, а деканша показалась мне гораздо более благодушной, чем обычно. Я приняла это на счёт мэтра, но почти сразу поняла, что ошиблась. Причина была во мне, причём двойная. На первом же занятии наставница разразилась целой речью о том, как она счастлива, что я выбрала для своего обучения именно её факультет, что мне здесь обязательно понравится — лично она приложит к этому все силы. А какие у нас прекрасные и талантливые педагоги! И студенты — вне всякого сомнения, одни из лучших в Университете, особенно по части знаний (класс тихо, но дружно фыркнул).

— И особенно леди Голдари, — негромко добавила Ханна и незаметно подмигнула. — Такая умная была девушка!

— Почему 'была'? — поинтересовалась я. — А где она сейчас? Я люблю общаться с умными людьми!

Деканша недовольно поморщилась.

— Ум никогда не компенсирует иных вопиющих недостатков. Рада сообщить, ваша светлость, что ваша встреча невозможна. В связи с отчислением этой… особы.

— Вот как? Почему же? — от такого обращения поморщилась уже я.

— Потому что эта Голдари обладала крайне отталкивающей внешностью, но главное, она была ПРОСТОЛЮДИНКОЙ, — выделила женщина и посмотрела на меня так, словно ожидала, что при этих словах я тут же упаду от возмущения в обморок.

Я же, неблагодарная, лишь склонила голову набок и адресовала ей ответный взгляд — абсолютно безмятежный.

— И?

— Простите?

— Прощаю. Вы остановились на том, что она была простолюдинкой. Правильно ли я поняла, что в ваших глазах недворянское происхождение является грехом куда более страшным, чем, к примеру, невежество?

— С вашего позволения, я предпочла бы более мягкую формулировку, но…

— Спасибо, я вас поняла, — с той же спокойной улыбкой перебила я. — Видите ли, мы с моим женихом как раз вчера обсуждали этот вопрос. И пришли к прямо противоположному выводу. Его величество согласился с тем, что система образования в нашей стране нуждается в серьёзном реформировании. Он намеревается заняться этим вопросом лично. Вероятно, вас не обрадует тот факт, что в самом ближайшем времени мы планируем ввести ряд нововведений, которые позволят сделать образование, в том числе и высшее, более доступным. Именно для простых слоёв населения. Мы с женихом сошлись во мнениях, что умные простолюдины способны принести государству куда больше пользы, чем не очень умные дворяне. (Тут я словно невзначай посмотрела на тройку приятелей, и они нервно заёрзали на стульях).

Вам же, уважаемая метресса, как человеку непримиримых взглядов, вряд ли такие перспективы придутся по душе. Поэтому, возможно, вас заинтересует моё предложение перейти работать во дворец? Там стопроцентно аристократическая среда.

— Что это будет за должность? — заинтересовалась она, явно подумав про Олика. — Вашего личного преподавателя истории?

— О, не совсем. Ради такого замечательного предмета я готова посещать Университет наравне со всеми. Я думаю, вы могли бы рассчитывать на гораздо более увлекательную работу.

— И какую же?

— Стать моей фрейлиной, разумеется, — с совершенно серьёзным видом ответила я. — Вы окажетесь в исключительно достойном вас обществе. Можете не сомневаться, в моём окружении будут только самые талантливые, образованные, высоконравственные девушки с безупречным происхождением. Вот, например, с моей будущей главной фрейлиной вы уже знакомы, это присутствующая здесь леди К'Рах.

Ханна восторженно взвизгнула и захлопала в ладоши. Так и знала, что она не откажется! А вот деканша выпучила глаза по другой причине. Такого издевательства она от меня никак не ожидала. А что, разве я предложила ей что‑то непристойное, вроде места солистки балетной труппы королевского театра? Вот тогда глубокий обморок точно гарантирован… да ну, ушибётся ещё.

— Я подумаю… ваша светлость…

Темрина с трудом взяла себя в руки и всю оставшуюся лекцию косилась на меня с надеждой, что это была всего лишь шутка. Сразу после звонка она быстро ретировалась, так же, как и порядком озадаченные дворяне. Задержался один Рольф.

— Вы превосходно разбираетесь в людях, леди Синтирелла. Вне всякого сомнения, место такой выдающейся женщины, как наш любимый декан, именно во дворце!

— Другими словами, заберите отсюда поскорее эту грымзу! — смеясь, 'перевела' Ханна.

Рольф заметно смутился и предпочёл откланяться.

— Боюсь, Тёма не оценила твоё щедрое предложение!

— Похоже на то, — пожала плечами я. — Заставлять её я в любом случае не буду.

— Хотя могла бы! Прикажи ей, а? Мы тогда ей за всё отомстим! — кровожадно улыбнулась моя будущая главная фрейлина. Наверное, она уже вовсю представляла, как командует собственным деканом.

— По — моему, Сина, Ханна плохо на тебя влияет, — заметил Тотт.

— Ничего подобного! — возмутилась подруга. — Я напоминаю ей о радостях жизни и уравновешиваю скучную Милли!

— Не скучную, а серьёзную и ответственную, — не согласилась я.

Ханна фыркнула и явно осталась при своём мнении. С моей новообретённой кузиной она общалась в основном ради меня, слишком уж разные у них были характеры и цели в жизни. Откровенно говоря, именно Эмилию я предпочла бы видеть своей главной фрейлиной, но она отказалась наотрез. Настаивать я не решилась. Человеку её склада, привыкшему к уединению, провести столько времени в суматошном дворце и то было сродни подвигу. Милли задержалась в столице исключительно из‑за меня и собиралась уехать домой сразу после свадьбы. Я была рада и этому. Общение с сестрой, её советы и поддержка были мне сейчас по — настоящему необходимы.