— Пошли! Покажу тебе кое‑что интересное! — Хард с заговорщицкой улыбкой потянул меня за рукав. — Ну пошли, это ненадолго!

— И что это будет за 'интересное'? — смирилась я.

— Увидишь! Мою гордость!

— Заинтриговал.

Ещё не дойдя до здания военного факультета, я догадалась, куда меня поведут. Конечно же, в оружейную! Ибо первая гордость для любого мужчины — это, конечно же, его личное оружие. По крайней мере, для троллей. Оружие, и только потом, к примеру, жена — красавица или любимые дети.

Можно сказать, Хард привёл меня в святая святых — хранилище именного оружия самых родовитых студентов. Это означало, что моим глазам предстанет едва ли не лучшая в стране 'коллекция' — древние фамильные мечи, кинжалы в драгоценных ножнах, боевые дубины, арбалеты и копья, а так же защитное снаряжение. К последнему тролли исторически относились с долей небрежности и надевали лишь в случае крайней необходимости — смысл перегружать себя при такой прочной коже? Благодаря этому королевская тысяча считалась практически неуязвимой и вызывала у врагов заслуженный трепет.

— Угадаешь, которое моё?

Я пожала плечами и медленно двинулась вдоль длинного ряда столов и полок, одновременно внимательно рассматривая стену. На ней, помимо особым образом закреплённых копий, красовались разномастные флаги, щиты и родовые гербы. К'Рахов мы на геральдике ещё не проходили, с Ханной такие вещи и вовсе не обсуждали — своих, женских, хватало. Даже интересно, что же у них там изображено. Может, это оскаленное в боевой ярости лицо с девизом под ним: 'вперёд — до смерти!' Или неистовый чёрный зверь в прыжке — 'быстрее ветра, сильнее смерти!'… Да что они все на этой теме помешались?

Наконец, я увидела герб, который мне понравился больше всех предыдущих. Без очередного слова 'смерть' и каких‑то вычурных деталей; на красном фоне — поднятое вверх наконечником копьё, на древке повязана белая лента с надписью: 'верность всегда. верность вопреки.' Красивый девиз. Могу поспорить, здесь верность означает отнюдь не супружескую — это знак того, что род присягал лично королю и ещё никогда не нарушал своей клятвы. Даже если приходилось платить за неё самую высокую цену… Генералу К'Раху, без сомнения, подошёл бы такой герб. А его сыну? Не сомневаюсь, что в будущем Хард ещё проявит себя с самой лучшей стороны и докажет, что он достойный преемник знаменитого Орла — пересмешника. Кстати, на университетском балу у меня будет редкий шанс увидеть его воочию!

— Этот?

Лицо Харда озарила восхищённая улыбка.

— Ты знала?!

— Догадалась. Прекрасный герб.

— Спасибо! Ты ещё остального не видела!

Следующие полчаса он гордо демонстрировал мне своё личное оружие — махал мечом перед носом, метал кинжалы в какое‑то тряпичное чучело, рассказывал о прежних прославленных владельцах всей этой роскоши. Я слушала скорее с историческим, а не практическим интересом, и, несмотря на изрядную примесь тролльей крови, особого душевного трепета не испытывала. Даже разок зевнула, так, чтобы Хард не увидел — а то точно обидится.

— А это что?

Я заметила на отдельной полочке широкий браслет, состоящий из сочленённых металлических пластин. На каждой — чеканный орнамент, красиво! Кажется, я где‑то читала про такие…

Хард как раз отошёл вынимать болты из очередного бедного чучела, а когда вернулся — вытаращился на меня, разве что рот не открыл.

— Ты цела?! Синти, я с тобой поседею!

Я невольно хихикнула и со всеми предосторожностями сняла браслет со своего запястья.

— Извини, что примерила без спросу. Не смогла устоять!

— Но ты же… Точно не порезалась?

— Нет. Я вспомнила, как обращаться с этими штуками. Иначе бы не взяла.

— В таком случае ты просто уникальная девушка! — качая головой, заявил Хард. — Не первая, кто, как ты говоришь, 'не устоял', но точно первая, кто не оцарапался. Воплей бывало — вся охрана сбегалась! А ведь это всего лишь лёгкие царапины, от краёв. А если его попытаться надеть и случайно сдвинуть пластины, можно и пальцы себе отчиркать. Хорошо, что до этого ещё никто не доходил…

— Понятно, — сощурилась я. — Устраиваешь своим дамам 'проверку', и каждый раз — досадное разочарование, не годится бедняжка в боевые подруги. А что ты хотел? На 'искусствах' совсем другие науки изучают. К тому же девушки — не троллины, откуда им в вашем оружии разбираться? Пусть лучше каждый в своём деле блистает, ты в военном, а они в мирном. Там, между прочим, свои опасности: и ногу во время танца подвернуть можно, и пальцами в струнах арфы запутаться… Перестань смеяться, я серьёзно! Каждому трудности по силам его.

— Согласен! Представил сейчас, как ты берёшь вон то копьё, на другую руку надеваешь браслет — и…

— Слегка укорачиваю язык одному молодому троллю, — фыркнула я. — Хард, перестань. Я тоже человек сугубо мирный. С большим теоретическим опытом. Но, как ты знаешь, любая теория нуждается в подтверждении на практике. И если ты, к примеру, ещё раз попробуешь залезть ко мне в окно, то я…

— Да??

У него было такое лицо, что я невольно подумала о худеющей девушке и запретном куске торта в ближайшей витрине. Интересно, о чём он сейчас думает?

— То я без всяких браслетов и копий возьму свою чугунную сковородку и как стукну тебя по лбу! Уверена, эффект будет сопоставимый.

— Жестокая ты, Сина! Я к тебе со всей душой, а ты!..

— Ничего не жестокая. Ты удивишься, но я всего — навсего забочусь о своей репутации. Ну и твоей заодно. Мне той драки с твоей очередной 'невестой' вот так хватило! Не будем давать лишний повод для сплетен, сколько раз я тебя об этом прошу!

— И всё зря, — с притворным смущением отозвался Хард. — Потому что сплетни всё равно будут. Особенно сейчас.

Он неожиданно крепко сжал мою руку и посмотрел прямо в глаза.

— Потому что на новогодний бал ты пойдёшь со мной. Я приглашаю.

Мне стало как‑то не по себе — и от его слов, и от непривычно серьёзного напряжённого взгляда.

— Я… думала, что пойду одна. И то, если сдам арвийский.

— В этом я даже не сомневаюсь! Неужели вы с Ханной ни разу не обсуждали эту тему? Девчонки обычно ещё с лета наряды подбирают и всё такое…

— Видимо, я какая‑то необычная девчонка, — хмыкнула я. — Знаешь, как‑то не до того было… И вообще, до нового года ещё целый месяц!

— Не 'ещё', а 'всего'! Сина, девушки не ходят на балы без кавалеров. Мужчина может прийти без дамы, но даме прийти одной просто неприлично.

— Понятно. Значит, ты думаешь, что меня никто не пригласит, и по просьбе сестры благородно согласился сыграть роль моего спасителя? Спасибо, не надо таких жертв.

— Да какие жертвы, ты вообще о чём?! — рассердился он. — Никто меня не просил, я приглашаю тебя не потому, что должен, а потому, что сам этого хочу. Ясно тебе?

— Ясно, успокойся… Только не пойму, зачем тебе такая… ээ… своеобразная дама? Танцевать я всё равно толком не умею, на бальное платье ради одного раза тратиться не собираюсь, и вообще… Как это будет выглядеть? Хард, в Университете так много настоящих красавиц, изящных, с прекрасными манерами, и…

— Именно поэтому я выбрал тебя. Мне всё равно, как ты будешь одета и сколько раз в танце наступишь мне на ногу. Я хочу пойти с тобой. Или ты сама надеешься, что тебя пригласит кто‑то другой?

— Кто, например? Не смеши меня, Хард.

— Не знаю, мало ли. Может, ты принца ждёшь. Тогда зря надеешься, он всегда один ходит. И каждый танец с новой девушкой танцует, чтоб никому не было обидно. Послушай, Син, давно хотел тебя спросить… Ты случаем не влюблена в Дэлля? Я бы не удивился. Те цветы ведь он прислал, да? И меня пару раз о тебе спрашивал… А ты?

— А что я? Как человека я его совсем не знаю. А любить за одну внешность — это как‑то глупо.

— Тогда почему ты не веришь, что сама можешь кому‑то нравиться? Как раз не за внешность, а, если хочешь, за 'внутренность'? — с нажимом спросил Хард. — Хотя и насчёт внешности я бы поспорил… Я рад, что ты такая, какая есть, и не хочу тебя с кем‑то сравнивать. Я просто хочу с тобой на бал.