Тонкие брови парня давно сошлись на переносице, придавая своему хозяину грозный вид. Повисшая неловкая тишина, после того, как обработка и промывание ранок на коленках и бедре девушки успешно завершились, совсем не напрягала, скорее, волновала еще больше.

Ему следовало бы скрыться, покинуть гигай, и остаться, как и прежде, незримым наблюдателем, но что-то удерживало парня на месте, легкая тревога не давала свободно удалиться, а мимолетные мысли, уговаривающие его еще немного побыть с ней рядом в роли простого смертного одноклассника, заставляли все доводы рассудка отступить на задний план.

Пускай сегодня, еще один день он будет рядом как обычный парень, а завтра оставит ее в покое, и вернется к своим обязанностям.

«А, ведь, находясь здесь в гигае, я осознанно нарушаю прямой запрет на контакт с объектом наблюдения», — иронично поддел себя капитан, сверля тяжелым взглядом девушку. — «Чертова Сой-Фон, если бы не ее вмешательство, я бы все объяснил Юми, и спрятал бы ее у Кискэ, там она была бы в большей безопасности».

В голове прозвучал обрывок последнего разговора с капитаном второго отряда:

«…Использовать ее как приманку для врага, и в случае успешного похищения не препятствовать, дабы можно было выследить всю шайку, и узнать мотивы противника…».

«…приманка», «…позволить похитить», «…не вмешиваться».

Как будто они не в курсе окончательной цели врага…

Чувствуя, как в жилах холодеет, Тоширо не сдержался, и зашипел сквозь зубы. Звук был едва уловим, но и этого было достаточно, чтобы девушка вздрогнула и, выронив нож, удивленно уставилась сначала на парня, потом на выступившие капли крови, быстро просочившиеся через порез на пальце.

Тоширо зачарованно смотрел на набухшую каплю крови, медленно увеличивающуюся, и неохотно поползшую по пальцу.

Юми шмыгнула носом, и глубоко вдохнув, открыла несколько ящиков, в поисках припрятанных на такие случаи пластыря и перекиси.

Крови стало больше, и одна капля полетела на кафель.

Тоширо очнулся, и что это на него нашло? Стремительно оттолкнувшись от опоры, парень быстро пресек разделяющее их пространство, и став за спиной уже роющейся в настенном шкафчике, шмыгающей девушки, заглянул через ее плечо, интересуясь, к чему та тянется. Узрев стеклянную бутылочку, которую пальчики Юми пытались подцепить, капитан неловко потянулся и достал жидкость.

Каори слегка вздрогнула и застыла на месте.

— Давай, — тихо сказал Тоширо, мягко взяв ее за ладонь, и повел девушку к расположенному в углу умывальнику. Включив воду, Тоширо отпустил руку девушки под струйку и открутил крышку бутылочки. — Здесь есть бинт или вата? Крови много, нужно протереть.

— Только в аптечке, а пластырь, наверное, тоже там, — тихо ответила Юми, кивнув в сторону дивана, у которого стояла коробочка с лекарствами.

Тоширо покосился в ту сторону, потянувшись к пораненной руке. Стоило убрать палец из-под струйки воды, как кровь с новой силой проступила и потекла еще быстрее.

Не думая, что делает, Тоширо склонил голову, и засунул пальчик себе в рот.

Юми вскрикнула, попытавшись отобрать свою пострадавшую конечность, но крепкие пальцы парня не позволили этого сделать. Бирюзовые глаза резко поднялись на девушку, пусть на мгновение, но этого стало достаточно, чтобы все сопротивление улетучилось бесследно.

Время замедлилось, и минута, которую чужой язык зализывал ранку, казалась вечностью.

Тоширо чувствовал, как под его ладонью участился пульс девушки, а нежную кожу опалило жаром. Стараясь не думать о причинах такой реакции и выключив все еще текущую воду, парень разомкнул губы, выпустив слегка подрагивающий пальчик. Кинув быстрый взгляд на ранку, дабы убедиться, что кровь перестала идти, потянул ладонь над умывальником, и щедро полил порез перекисью.

— Можно? — показав на небольшое полотенце, спросил капитан, внимательно, но в то же время кратко посмотрев на зардевшуюся девушку. Та только и смогла, что слабо кивнуть в ответ, после чего Тоширо скомкал махровую ткань, подложив ее под ладонь девушки, и потянул ту к аптечке.

Усадив Юми на диван, Хитцугая присел на корточки напротив, и по-хозяйски принялся рыться в коробочке, перебирая содержимое в поисках пластыря.

Достав искомое, капитан отодвинул аптечку в сторону и, потянувшись свободной рукой к девушке, зубами разорвал упаковку. Сняв защитную пленку, тут же аккуратно заклеил порез.

Капитан чувствовал на себе взгляд Каори, но старался не смотреть на нее в ответ, отчетливо понимая, что после того, как ощутил реакцию на свое прикосновение, просто не удержится, чтобы не поцеловать ее прямо сейчас.

Ох, зря он об этом подумал.

Жар бросился в лицо, перед глазами встал их сегодняшний поцелуй на крыше, а затем и на лестничной клетке.

Мягкие, сладкие губы, нежно касающиеся его, прерывистое, теплое дыхание, шелковистость волос под его пальцами, хрупкость и податливость прильнувшего к нему тела, стон, коснувшийся его ушей, когда он прикусил ее нижнюю губу…

Дыхание участилось только от одного воспоминания, жар с лица перешел на затылок и быстро опустился на плечи, шею, грудь, и бесстыже пополз вниз.

— Хитцугая-кун, — едва слышно донеслось до парня, и он поднял глаза на ее губы. — С тобой все в порядке?

Почувствовав, как что-то мягко потянуло его руку вперед, а пальцы вот-вот лишатся так нужного ему тепла, Тоширо крепче перехватил чужое запястье, не давая ему покинуть свою ладонь.

Желание коснуться губ Юми еще хоть раз стало нестерпимо жечь грудь, тяжелым комком застряв внутри и болезненно пульсируя.

Один поцелуй, последний, и он уйдет. Больше не притронется к ней. Последний.

— Тебе не стоило предлагать мне остаться, — отчаянно хмурясь, ровно произнес он, словно хотел извиниться.

Девушка удивленно моргнула, а в следующую секунду он твердо потянул Каори на себя, заставив ее соскользнуть с дивана и удержав свободной рукой от падения, прижал распахнувшую от неожиданности глаза Юми к себе. Замешкав лишь на секунду, мягко, но настойчиво коснулся ее губ своими.

Рука, удерживающая в объятьях талию Юми, поползла вверх по спине, путаясь в длинных мягких волосах, и остановилась на затылке, утонув пальцами в шелковистых локонах.

От каждого соприкосновения с ее губами, от каждого судорожного прерывистого вдоха, смешивающегося с его дыханием, от легкого подрагивания хрупкого тела в его руках, под его настойчивыми ладонями, Тоширо с каждой секундой словно падал в бездну.

В груди то и дело что-то переворачивалось, с каждым движением разрастаясь, перекрывая путь воздуху, и при каждой попытке сделать хоть глоток, ком словно разрастался вдвое, заставляя сладкую боль впиваться в парня все глубже, разливаться по напряженным внутренностям, комкая любые попытки остановить себя.