— Сбежала, — пожала плечами Юми.

— Ясно, — ровно произнес он, все еще смотря на девушку.

Повисла тишина.

— Эм, — неуверенно подала голос Каори, начиная нервничать под пристальным взглядом парня. Девушке почему-то казалось, что он в последнее время ведет себя немного необычно. — Ты что-то хотел?

— Такехико, ты почему не в зале? — из коридора донесся голос учителя, и тот заглянул в класс, держа в руках увесистую стопку с папками.

— Как раз шел туда, но услышал грохот, и решил узнать, что тут творится, — повернувшись к учителю, пояснил Такаши.

— О, а где Исунэ? — оглядевшись, поинтересовался учитель у Юми.

— Смылась, — пожал плечами одноклассник, и добавил: — Вы ведь и так знали, что это произойдет, чему удивляться?

— Ну, я все-таки надеялся, что она хоть раз поступит по совести. Вот и решил проверить, и пошел через наш класс, а не как обычно.

— Если Каори не перестанет быть такой покладистой, — равнодушно пожал плечами Такехико, кинув косой взгляд на девушку, — то они сядут ей на шею.

— Кажется, — проворчала себе под нос она, — уже поздно об этом говорить.

— Ладно, завтра разберусь с этим, — вздохнул учитель. — Наверное, не стоит больше ставить вас на одно дежурство.

— Спасибо, — проворчала Юми, все еще чувствуя, как покалывает бедро, но постеснялась тереть ушибленное место при посторонних.

— Хорошо, заканчивай, — кивнув, учитель глянул на Такаши. — Такехико, раз уж нам по пути, поможешь мне с этим, — протянул он руки, на которых лежала порядочная стопка папок. Такаши молча взял половину и, кивнув Каори, вышел из класса.

Учитель проводил его взглядом, и посмотрел на девушку.

— Справишься сама? — кивнув вглубь класса, поинтересовался он.

— Не в первый раз, — пожала плечиками девушка. — Я почти закончила, тем более спешить мне некуда.

— Хорошо, тогда до завтра.

Проводив учителя и одноклассника глазами, Юми уже аккуратнее двинулась к шкафу.

Такехико Такаши, президент студсовета старшей школы Каракуры, высокий брюнет, с черными глазами. Его серьезный, задумчивый взгляд, всегда действовал на девушку как ведро ледяной воды. А этот наклон головы? Как можно таким простым жестом заставить собеседника чувствовать себя неловко? Наверное, не зря он глава студсовета, говорят, что такого строгого президента еще не было. Интересно, он вообще расслабляется? Хотя, тем девчонкам, которые организовали тайный фан-клуб Такехико Такаши, кажется, он и таким нравится.

Нет, ну, Юми не могла бы сказать, что считает его несимпатичным, или с уверенностью утверждать, что он ей совсем не нравится, но что-то в этом парне заставляло ее сердце замирать, стоило им встретиться взглядом.

Другое дело — учитель. Ему всего двадцать пять, хорош собой, с теплыми шоколадными глазами, не скупится на улыбки, и открыт как книга. Впрочем, второй тайно организованный фан-клуб носит его имя.

— Интересно, а он сам-то об этом знает? — хмыкнула Юми, и принялась за подоконники.

***

Дом встретил ее тишиной, и не удивительно, Юми жила одна уже больше двух месяцев, а ее родители переехали в другой город, получив перевод по работе. На самом деле, они меняли города как перчатки, из-за чего девушка все детство провела как неприкаянная, мотаясь из одной школы в другую, и вот, только она устроилась в Каракуре, привыкла к новому месту, как они радостно сообщили о новом назначении. Юми наотрез отказалась переезжать, из-за такой жизни девушка совсем не имела друзей и чувствовала себя бездомной. После долгих споров и отговорок, мол, это уже точно в последний раз, что она слышала на протяжении этих двух лет, родители все же уступили, и позволили ей остаться, чтобы окончить эту школу.

Тем более, больше половины учебного года уже за плечами. Конечно, родные переживали, и звонили раз в неделю. Но от матери так же приходили электронные письма каждые два дня, короткие и не содержательные, написанные впопыхах, а отец звонил ее учителю, и, конечно же, соседке, чтобы контролировать дочку исподтишка.

Юми было все равно, ей только хотелось постоянства и спокойствия. Она хотела доучиться в этой школе, и заняться кулинарным делом. Осесть на одном месте и жить как все.

— Я дома, — поздоровалась она с пустой прихожей и, разувшись, прошла на кухню, где сразу залезла в холодильник и достала приготовленный вчера ужин.

Уплетая его не разогрев, девушка, кушая на ходу, переместилась в зал и включила телевизор. Не слушая, что там говорят ведущие передачи, Юми пробралась на застекленную лоджию и, поставив на журнальный столик тарелку, открыла большое окно.

Сегодня тепло на улице, и можно насладиться легким свежим воздухом. Покончив с едой, девушка отправилась делать домашнюю работу, предварительно включив свет во всех комнатах.

Что бы она там не говорила родным, но темнота до сих пор заставляла девушку чувствовать себя неловко.

***

Открыв глаза, первое, что увидела Юми, это руку. Нахмурившись, она смотрела на небольшое пятно, откуда-то появившееся на запястье. Раздражение? Сегодня запястье то и дело чесалось, наверное, новое мыло, купленное вчера, вызывает раздражение. Завтра нужно купить другое.

Пожав плечиками, девушка потянулась, и когда только успела уснуть?

«И вообще, нормальные люди спят в кроватях», — выбираясь из-за письменного стола, подумала она.

— Но сначала в душ.

Пройдя в ванную, девушка разделась, и вошла в душевую кабинку.

***

Юми металась в кровати, лоб покрыла холодная испарина, от жара девушка сильно вспотела. Длинная бежевая футболка задралась до талии, а ставшее ненужным одеяло валялось у кровати.

Девушке снилось пламя, окутывающее ее своими голубыми языками, сантиметр за сантиметром покрывая ее тело. Она знала, что спит, но прогнать сон не было сил. Боль от ожогов казалась такой реальной, что еще секунда, и ее кожа покроется волдырями, а сама девушка превратится в пепел.

Тихий сдавленный стон сорвался с плотно сжатых губ, а руки скомкали простынь. Из-под запястья левой руки мягко разлился тусклый, нежно голубого оттенка свет, но тут же кратко вспыхнув, всосался обратно. Резкий вдох, и в комнате все затихло, только мирно тикающие настенные часы отсчитывали минуты.

Глава 2

— Мацумото! — разнеслось по всему бараку десятого отряда. — Как это понимать?!

— Ну, капитан… — протянул на высокой ноте женский голос, — вы меня совсем не жалеете! А как же моя молодость и красота? А ведь мне еще личную жизнь устраивать! Ну не могу я целыми днями корчиться над этими треклятыми, нудными отчетами!

— Мацумото… — рычащий шепот, и по стенам, треща, расползся узорчатый иней.

— О, капитан, — разнеслось задумчиво, — а вы и так можете… А-а-а!