— …Ты что же, сукин сын, творишь! — резко сменила она тональность, как только мы свернули за угол, за линию обзора ближайшей группы криминалистов. Схватив за грудки все еще сырой формы, она шандарахнула меня затылком о стену. Глаза ее пылали праведным огнем. — Ты что себе позволяешь, щенок? Хоть понимаешь, сколько людей сегодня подставил, на какой риск пошел?

— Ты хоть понимаешь, СКОЛЬКО в тебя вложили?!! — продолжила она почти шепотом, но уж лучше бы кричала. — И далеко не денег!

Сосунок! Герой хренов! Ты когда головой научишься думать, а не эмоциями?! Выпендриться захотелось? Перед девочками школьными покрасоваться? Наших не натрахался, донжуан гребаный?..

Но я больше не был тем парнем, которого она хватала за грудки и прикладывала затылком чуть менее, чем какой-то жалкий год назад. Почувствовав злость, я так же полыхнул глазами, сбросил ее руки, подался вперед и приложил о стену уже ее, с силой надавив на плечи всем весом, чтоб не дергалась. Мышечная масса у меня больше, и в данный момент это более значимый козырь.

— Она — принцесса иностранного государства!!! — размеренно выцедил я, после чего сделал паузу, чтобы дошло — слишком уж Лока Идальга сегодня импульсивная. — Принцесса, понимаешь? А у нас с Южно-Американской империей отношения далеко не самые радужные!

Тебе нужен международный скандал? На ровном месте и на ТВОЕЙ совести? Как начальника операции, на которого после ее гибели переведут все стрелки?

— Да ты!.. Да ты!.. — пыталась парировать она.

— Не знаю, как ты, а мне этого не нужно, — закончил я и выдавил приторную улыбку. — И где мое честно заслуженное "спасибо"?

Я отпустил ее. Она пыталась возразить, и аргументы у нее имелись… Но слова про "принцессу", такие прогнозируемые и ожидаемые, оказались настолько неожиданными, что ответы испарялись, не успев сорваться с губ.

— Хуан! — жалобно выдавила она, сдаваясь. — Хуан, Лея посмотрит сквозь пальцы на десяток таких принцесс! Тем более таких, от которых открестились там, на Земле. Но за тебя убьет — ты у нее один, и другого не предвидится. И всех, кто "допустит", "не предпримет мер" и так далее накажет ОЧЕНЬ сурово! Паула — ничто, пыль!

Нет, челюсть у меня не отвисла. Но только потому, что тренированная. За год я не только возмужал, но и разучился удивляться. Однако, под ложечкой засосало.

— Ты уверена?

— Да. — Кивок. — Я не знаю всего. Я не знаю и десятой части. Я просто была на некоторых совещаниях.

— Но международный скандал! — Кажется, теперь жалко выглядел я со своим показным героизмом. Показным для сеньорин офицеров, знающих куда больше и меня, и даже Катарины, которая у них всего лишь девочка на побегушках.

— Я все сказала. — Она подняла голову, глаза ее вновь засветились, но страха в них не было. — Даже больше, чем имела право, гораздо больше! Дальше думай.

— Жучки? — скривился я и обвел взглядом коридор вокруг. Она вновь покачала головой.

— Подотру. Сегодняшние управляются из машины, а других, насколько знаю, на тебе нет из соображений… — Кривая усмешка… — Совершенно не твоей безопасности. В корпусе они не нужны, там ты даже в душе на ладони.

Последнее высказывание я пропустил — нечто подобное подозревал, особенно после памятного противостояния с "сорок четвертыми".

— Кто я? — вырвался вопрос. Не хотел его задавать, знал, что не ответит…

…Но она ответила.

— Генетический эксперимент. Хоть убей, большего не скажу. Но эксперимент оттуда… — ткнула она пальцем в потолок. После чего натужно засмеялась:

— Впрочем, о том, что ты — плод генного эксперимента, в корпусе знают даже ссыкухи из "мелюзги". Я не открыла ничего нового.

— Кроме отношения к нему… И ко мне… Королевы, — прошептал я, сжимая кулаки.

— А о моем отце что-нибудь известно? — вскинулся я, вновь почувствовав злость. Никогда не думал, что ТАКИЕ тайны будут раскрываться походя, в моей же собственной школе. — И на что, porca Madonna, меня модифицировали, раз это так важно?

Катарина думала долго, качала головой. Затем заговорила, отвернув глаза в сторону, видно, не выдерживая контакта.

— Не знаю, почему это говорю, наверное, ты мне все-таки небезразличен. Хочу остеречь от необдуманных поступков, Хуан, как сегодня….

Пауза.

— На что? Тут просто. Посмотри на девочек, которым рассказываешь сказки. Просто посмотри на их лица, и всё поймешь.

— Офицеры тоже слушают твои истории… — добавила она, губы ее тронула еле уловимая улыбка. — ПРОСТО ТАК такие сказки не рассказывают! Пусть ты трижды единственный мальчик в корпусе. А про отца…

Вздох.

— Чико, если я это узнаю, меня уберут. От слова "совсем". Чтоб не болтала лишнего.

— Тебе повезло, что тебя взяли в корпус, под контроль, понимаешь? — продолжила она с жаром. — О твоем отце нет никакой, НИКАКОЙ информации! Вообще! Нигде! Знаешь, когда такое бывает? В каких случаях?

Да, я знал. И от этого знания по спине строевым маршем двинулись мурашки. Ни имеющие отношения к тому, что я все-таки подзамерз, сидя без движения в мокрой одежде.

— И еще неизвестно, что будет с твоим ребенком! — продолжила она. — Да-да, тебе придется опекать Беатрис Санчес, как только можно. И ее, и малыша. Столько, на сколько хватит сил. Что-то мне подсказывает, у них будет ОЧЕНЬ веселая жизнь, и твой проект тут совершенно не при чем. Это будет НЕ ТВОЙ проект.

Из моей груди вырвался стон. Сдавленный, полный отчаяния.

Почему? Потому, что я — лопух. Все эти мысли, что только что озвучила Катарина, были на поверхности. Я обдумывал каждую из них по отдельности. Вот только собрать конструкт в единую схему не получалось. Нет, не потому, что глупый — я не глупый. А потому, что я НЕ ХОТЕЛ осознавать всё это. Мне нравилась моя жизнь, в которую, несмотря на изменения последнего года, я за девятнадцать лет втянулся. Мысли о том, что вся твоя жизнь лишь иллюзия… Которая сломается, едва ты это осознаешь…

…Нет, в изысканиях я не хотел уходить так далеко. Гораздо проще думать, что ты всего лишь внебрачный родственник правительницы.

— Я племянник королевы, да? — вновь вырвалось у меня, а кулаки вновь сжались. Кажется, я даже боролся с тем, чтобы из глаза не побежала непрошенная слеза обиды на самого себя. — Внук дона Филиппа? Эксперимент проводили при королеве Катарине, и наша любимая королева, как ее дочь и наследница, завершает проект?

Лока идальга все-таки встретилась со мной глазами, вздохнула, но тут же отвернулась вновь.

— Ты ее родственник. Об этом говорит программа сличения лиц, которую можно найти в свободном доступе. Где-то слышала, кто-то сличал твои гены с Веласкесами и подтвердил это, но на уровне слухов. Наверняка не знаю.

— Кланы?

— Возможно. Ты же знаешь этих сеньоров.

Да, знаю. И был бы удивлен, не сделай они этого. По крайней мере, самые могущественные из них.

— В общем так, Шимановский, — вернулась Лока Идальга к образу сурового командира, вышвыривая нас в реальность. — Про твои намерения мы выяснили, и я доложу, чем ты руководствовался. Но больше так не делай.

Что провела с тобой разъяснительную работу — тоже доложу. Впредь никакого риска, во всяком случае, на пустом месте, и ради этого тебе сообщили больше, чем положено знать даже старшим командирам.

Пауза.

— Каждого затачивают под конкретные задачи, Чико. И у Паулы выжить в бою шансов куда больше. В тебя же…

— Многие люди нехило вложились, — повторил я и усмехнулся. — Понял.

— Ни хрена ты не понял! — обреченно вздохнула она. — Мозгами работать тебя учат. И сегодня ты доказал, что у тебя это получается, несмотря на патологическое нежелание ими пользоваться.

— Вот и работай ими, Чико! — закончила она наезд "мудрой тетушки" и одновременно куратора. — А схватки оставь тем, кого обучают именно этому.

Взгляд, пронзивший меня до самой черепной коробки, и вердикт: