В общем, задирать "интеллигентов" Урод так же не решился. В вагоне, в противоположном конце, оставалось несколько сеньоров и сеньор, но все они были не подходящего для организации "развлечения" возраста. Сейчас марсианам нужна была драка с ровесниками, с молодежью; бить всех подряд — совсем другая история, для которой настанет свое время, и ставки там будут совсем иные. Из молодежи оставалась только девушка, которая на свою беду все так же сидела в нескольких метрах.

Что ж, девушка — тоже неплохо. Конечно, не драка, но душу потешить можно и с сеньоритой. Настроившись на иной лад, Урод ободрено хмыкнул и подсел к ней, что-то спрашивая. Та отрицательно покачала головой, ответила нечто краткое и дипломатичное. Урода ответ не устроил, он продолжил что-то говорить, на чем-то настаивать. С точки зрения анализа было интересно — Урод давил, рожа его приняла надменно-покровительственное выражение; он "осчастливливал" девушку своим вниманием. То есть изначально унижал ее, и целью доколебываний были сами доколебывания — никакой конструктивной реакции от нее он не ждал.

Остальные его товарищи прекратили беседу и замолкли, уставившись во все глаза на действо. Причем почти у всех на лицах я видел ехидное выражение. То есть, развлечение не спонтанное, а отрепетированное, осуществляемое не первый раз, с закономерным и ожидаемым финалом. Первой частью которого стало то, что сеньорита не выдержала и отсела, разрывая дистанцию.

У марсиан это не вызвало ничего, кроме улыбок — развлечение идет по плану. Мне захотелось встать и обломать им кайф, прекратить балаган, но, во-первых, грань дозволенного они не перешли, подумаешь, парень к девушке подсел и на пошлости намекнул, а во-вторых, интерес исследователя во мне никто не отменял.

Само собой, разрыв дистанции не помог, ублюдок ухмыльнулся и придвинулся. И снова начал ездить по ушам. Что-то из разряда "познакомиться поближе", но слишком уж агрессивно.

Девушка вновь не захотела идти на конфликт и отсела на самый край сидения. Она держала лицо максимально бесстрастным, тщательно скрывая за маской презрение ко всяким моральным уродам, особенно инопланетным, а так же страх. Пока еще не всепоглощающий, граничащий с паникой, но липкий, разъедающий душу и подтачивающий решимость. Беглый взгляд на меня, полный мольбы — дескать, поможешь, если что? Защитишь?

Я не ответил, но по моему виду она поняла, что готов к драке и так это не оставлю. Немного успокоилась. И ответила подонку — гневно, с блеском в глазах.

Ожидаемо, этот выпад не вызвал у стоящих марсиан ничего кроме ржания и чувства еще большего удовлетворения на лице Урода, которого забавляла эта игра, доставляя истинное удовольствие ценителя. Господи, как я ненавижу всяких… Уродов!

Хмырь начал говорить что-то вновь, почти навис над сеньоритой, и под конец монолога вальяжно положил девушке руку на колено.

Та вспыхнула, отбросила руку, подскочила. Пересела на противоположное сидение — под громовой хохот наблюдающей братии. Вновь беглый взгляд на меня, но теперь мой вид ее не успокоил. Взгляд в середину вагона, на троицу "интеллигентов". "Интеллигенты", чувствуя, что пахнет жареным, прекратили беседу, напряглись, но не сделали попытки подняться, считая, что ситуация пока что "не вышла из берегов" — численное превосходство противников над ними довлело. Остальные, находящиеся в вагоне, либо не заметили происходящего, либо сделали вид, что не заметили.

Урод растянул губы в эйфорической усмешке, встал и пересел к девушке, вновь что-то говоря и пытаясь положить руку на колено. Девушка вскочила и подбежала к выходу, но тот поднялся тоже, подошел и встал рядом, как бы демонстрируя, что выйдет вместе с нею, но своего добьется.

Угроза его выхода на платформу могла быть реальной, до матча далеко, поглумиться над кем-то времени хватит. И я сомневался, что охрана метрополитена на платформе вмешается, если хмырь все так же не будет переходить рамки условно дозволенного. Им не нужны проблемы, они тоже люди и все понимают. Но главное, меня достало презрение, так и лучащееся от этого… Урода. Не люблю, когда какое-то дерьмо пытается демонстрировать, что все женщины Венеры законченные шлюхи, потому, что венерианки.

— Эй, родной, все в порядке? — произнес я, встав у него сзади. Позицию выбрал неважную, остальные марсиане за спиной слева, если нападут — придется туго. Потому надо до последнего стараться удержать ситуацию от драки. Девушка, пользуясь моментом, быстренько юркнула мне за спину, как своему спасителю. Похвально, предсказуемо, но не практично — за моей спиной тупик, конец вагона, все створки дверей с противоположной стороны. Теперь выскочить без боя у нее не получится.

Урод медленно-медленно развернулся, на его лице было написано желание крушить и ломать. Судя по глазам, он все же решил сделать меня мишенью, причем теперь чем жестче получится драка, тем лучше. "Видишь, Ванюша, как легко сделать приятное человеку?" — подколол внутренний голос.

— Это у нас что еще за птица? — оскалился он.

— Зовут Иван. Фамилия — Шимановский, — честно ответил я и вернул оскал. — У тебя проблемы, парнишка? Ты вообще не путаешь, где ты и какая это планета?

— Чего? — не понял он. Точнее, сделал вид, чтоб потянуть время и оценить меня, как врага. Слишком нагло я пер, имея семерых противников за спиной.

— Ты еще и глухой? — насмехался я. — Парнишка, ты на Венере. Здесь нельзя вести себя так, как ведешь ты. Нельзя просто так лапать наших девочек. Или будь человеком, или лети домой.

— А то что? — сузились его глаза — он еще не пришел ни к какому выводу.

— А то будет не очень комфортно. Поверь, — оскалился я.

Оценивающее молчание. Наконец:

— Это что, ты мне, значит, проблемы организуешь? — Веселая усмешка. Все-таки человек, один, в кольце футбольных фанатов-марсиан, пытающийся угрожать, выглядел в его глазах комично.

— А думаешь, не смогу? — с убийственной серьезностью пожал я плечами, вводя его в еще больший ступор.

До драки оставалось несколько секунд, когда в ситуацию вмешалась "моя" пятерка. Видно, парни все-таки не до конца одобряли действий Урода, в них осталось что-то человеческое.

— Эй, все нормально, это свой! — подскочил с испуганным видом Колобок, вставая между нами. Его товарищи встали за спиной и у него, и у меня, готовые разнять и оттащить нас друг от друга, если что. — Парни, не надо! Это свой, Артем!

Лицо Урода-Артема перекосилось. Свой? Друзья за него заступаются? Такой подлянки от судьбы он не ожидал!

— Свой, говоришь? — Глаза его зло прищурились.

— Свой, свой, — поддакнул Амбал сзади меня.

— У него родители из наших, — добавил стоявший сбоку Дрищ.

Учитывая, что я продолжал вещать на новобелгородском, будто всю жизнь прожил на Марсе, в это было легко поверить. И Урод сдался.

— Так это твоя девка? — вновь скривился он, принимая неизбежное — драка не состоится. Развлечения… Пока отменяются.

— Моя, — сверкнул я глазами.

— Что-то не видно было, что твоя, — все-таки цеплялся он.

— А они тут все мои, — весело улыбнулся я. — И за любую я голову оторву. Я этот… Кабальеро. Слышал такое слово?

— …еро! — усмехнулся мой противник. Первая часть слова по-испански звучала крайне непечатно, и приводить здесь ее я не вижу необходимости. Марсиане вокруг заржали, обстановка начала разряжаться.

— Пусть так, — не стал одергивать я — мне было плевать на его оскорбления.

— Ладно, брат! Держи краба! — протянул он ладонь, исчерпывая конфликт. В конце концов, они ехали на матч, после которого обязательно будет весело. Свою долю адреналина он сегодня получит. И сеньорит в городе, над которыми можно посмеяться позже — великое множество.

Это был переломный момент. Если бы я пожал руку, все бы успокоилось. Для марсиан понятие "свой" — свято — их национальная заморочка. Меня бы не тронули, как и девушку за спиной. Но я взбрыкнул.