— Терпение и стойкость, — ответила Луиз Питерз. — Я познакомилась с очень смышленым и милым французиком, который завел меня в лабиринт и попытался укусить за правую сиську.

— И что?

— И все. Он толстяк и коротышка с мягким лицом и телом ему под стать. Совсем не мой тип.

— Ты готова выслушать мой отчет?

Она щелкнула каблуками, расправила плечи, выпятила грудь.

— Я вся внимание, любимый. — Луиз с гордостью смотрела на Джейсона. Ей доставляло удовольствие быть его женой, доставляло удовольствие носить его имя, доставляло удовольствие, что они будут вести такое интересное и увлекательное существование. Сначала конгрессмен. Потом Джейсон станет сенатором и после этого губернатором. Луиз нисколько бы не удивилась, если бы Джейсон стал Президентом Соединенных Штатов еще до того, как ему исполнится сорок пять. Ведь Джеку Кеннеди это же удалось. А у семьи Джейсона по крайней мере не меньше денег, чем у клана Кеннеди.

— Я встретил потрясающее создание, — рассказывал Джейсон. — Она актриса, снимается здесь в фильме. Зовут ее Шелли Хейнз, и она просто великолепна, Луиз. Красива и исключительно женственна. Тебе она очень понравится.

— Звучит чудесно.

— Один маленький недостаток — она здорово накачивалась коктейлями.

— Я ненавижу пьяных женщин.

— Пьющих, а не пьяных, — поправил Джейсон. — Но она никак не реагировала на мои маленькие намеки.

— Мне нужно ею заняться?

— Необходимо сначала выработать стратегию.

Счастливая Луиз захлопала в ладоши.

— Милый! Какие будут приказания, командир?

— У Шелли есть приятель по имени Бристол. Такой, похожий на бульдога мужик, которого переполняет животная энергия.

— У меня уже начинаются от него колики.

Джейсон потрепал ее по щеке.

— Почему бы тебе не поговорить с Бристолом? Пусть-ка он хорошенько узнает тебя. Но не слишком быстро, моя дорогая.

— А моя импульсивность?

— За нее я тебя и люблю. Но определенный контроль не помешает. Бристол принадлежит к другому поколению, и мы не хотим отпугнуть его.

— Больше ни слова, любимый. Благоразумие — это мое второе имя.

— Вон он, Харри Бристол, тот в синем…

— Он действительно немного смахивает на бульдога. О, Джейсон, ты такой умный! Ты будешь таким чудесным политиком!

— Саманта! — начала Марселла. — Это совершенно сказочный вечер. Тема для разговоров на весь сезон. Эталон, по которому будут мерить все прочие приемы.

— Мне очень приятно слышать это от тебя, Марселла.

Марселла наклонилась к подруге ближе.

— Я совершенно серьезно. Но я не об этом с тобой хотела поговорить… я об Агустине, вообще-то, конечно, не совсем об Агустине… Он такой милый мальчик, такой полезный. Я как-то упомянула, что ты сейчас одна, и Агустин рассказал мне об одном совершенно исключительном своем друге, который возит туристов на подводное плавание с аквалангами или что-то вроде этого. Его зовут Хулио, и он сейчас, так сказать, не занят. Агустин предложил привести его сюда показать, если ты захочешь с ним познакомиться.

— С твоей стороны очень великодушно позаботиться обо мне.

— Агустин…

— Поблагодари Агустина от меня. Но время сейчас для этого совсем неблагоприятно. Видишь ли, я уже стала маленькой пчелкой-труженицей сама.

— И ты уже нашла себе игрушку?

— В другой раз, возможно, я расскажу тебе…

Знатный молодой англичанин, жених знатной молодой англичанки, хлопнул немецкого инструктора верховой езды по плечу. Немец решительно обернулся. Англичанин сказал:

— Анджела попросила меня сделать вот это, — и ударил инструктора в рот. Немец качнулся назад, но удержался на ногах, отплевываясь кровью.

Инструктор последовал за англичанином, который прогулочным шагом возвращался на свое место, и хлопнул того по плечу. Англичанин с ленивой грацией обернулся, получил удар под дых и согнулся пополам. Немец нанес ему еще один удар, на этот раз ногой в лицо. Англичанин завалился на бок, на его губах выступила кровь. Немец промаршировал обратно. Группа молодых англичан унесла своего друга, призывая на помощь доктора.

Из двух врачей, дежуривших на этом приеме, один за некоторое время до описываемых событий навсегда исчез в мексиканском саду, а второй с одним из своих пациентов заперся в ванной комнате для слуг.

Шведский дирижер американского симфонического оркестра на белом жеребце галопом проскакал по выложенной плитами террасе и свалился в Римский бассейн. Конь выплыл на отмель и там стал, тяжело поводя боками и дрожа. Дирижер, отягощенный своими пистолетами и патронташем, пошел прямо ко дну. Для того чтобы вытащить его на поверхность, потребовалась помощь двух дюжих мужчин; наверху ему сделали искусственное дыхание. Во время этой процедуры заключались пари — выживет дирижер или нет.

— Кто ты?

Девушка была высокой и длинноногой, с лицом, по которому можно безошибочно определить отличницу в колледже. Если в нем не было ничего неправильного, то в нем не было и ничего запоминающегося. Такое лицо отлично сочетается с блузами от Макмулена и шотландскими свитерами. Она говорила сквозь зубы, и в ее голосе сквозило легкое нетерпение, как будто она с рождения обладала правом получать ото всех незамедлительные и точные ответы.

— Попробуй угадай, — сказал Форман. Эта девушка была почти такой же высокой, как Грейс Бионди, но ее телу не хватало естественной, бессознательной гордости Грейс.

— Ты мне не скажешь?

— А почему я должен это делать?

Девушка слегка покачала головой, выражая свою досаду.

— Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос?

— Потому что у нас нет ответов?

— Задай мне правильный вопрос и я дам тебе первоклассный ответ, — сказала она.

— Кто я?

Она смерила Формана взглядом — его рубашку и джинсы.

— Американский хиппи в Мексике.

— Неверно.

— Пеон?

— Тоже неверно.

— Дай мне еще попытку.

Форман опорожнил свой стакан и отдал его девушке, а сам пошел прочь.

— Эй! — крикнула она ему вдогонку. — Мы еще не закончили нашу игру.

Форман продолжал идти. В баре он попросил полную бутылку скотча, ответив на возражения бармена одной из своих ужасных улыбок. В увенчанном куполом фойе для приемов Форман услышал, как кто-то произнес его имя вслух.

К нему подошла Шелли Хейнз.

— Передумай, — сказала она ему.

— По поводу?

— Ночной службы в церкви. Пойдем вместе.

— Ни за что. Но я подброшу тебя обратно в отель.

— Я иду в церковь.

— Заставь Бристола пойти с собой.

— Харри в церкви! О, это забавно. — Она пошла к двери, и Форман последовал за ней. На улице он отвел Шелли к красному «фольцвагену».

— Залезай, — скомандовал он. — Я отвезу тебя к собору.

— Пол — пай-мальчик. Спасибо, не надо. Я не хочу быть в церкви одна. Отвези меня к моему другу.

— Будет сделано.

Садясь в машину, Шелли ударилась головой и теперь свернулась на сиденье, потирая лоб. Форман залез за руль.

— Куда? — спросил он.

— На холм. Там классные виды. Каждое место в этом городе имеет классные виды. Ты заметил?

— Я заметил. Как называется улица?

— Когда мы приедем, я скажу.

Форман катался уже полчаса, когда Шелли наконец сказала:

— Вот она! — Он остановил «фольцваген», и Шелли открыла дверцу.

— Ты уверена?

— Спасибо, что довез, Пол — пай-мальчик. — Шелли поцеловала Формана и низко пригнулась, выбираясь наружу. — В другой раз, — торжествующе сказала она «жуку» и поспешила в гостиницу.

Шелли прошла мимо пустынной регистрационной стойки и поднялась вверх по лестнице, которая вела в комнату Морри Карлсона. Она постучала в дверь. Никакого ответа. Она постучала еще раз, мельком взглянув на номер комнаты. Не тот номер. Она пошла дальше, пока не обнаружила его комнату. Она постучалась и назвала свое имя. Изнутри раздалось какое-то осторожное шевеление. Шелли приложила ухо к двери и прислушалась.