Полностью поддерживая фюрера в его борьбе с курением в рейхе, Винер тем не менее даже обрадовался, вдохнув эту смесь. Ведь сейчас ему придется иметь дело с чиновником старой закалки, который уже всего достиг, не будет гнать лошадей, и в чем бы ему ни предстояло сейчас разобраться с помощью Густава, этот опытный господин непременно разложит все по полочкам. И не наделает лишнего.

Взглянув на вошедшего поверх очков, следователь кивнул на стул, приглашая присесть. Какое-то время он молча просматривал бумаги – занимался ими, когда Винер вошел, и, видимо, не хотел прерываться. Но процесс тянулся недолго. Подравняв небольшую стопку документов, следователь закрыл картонную папку, отодвинул в сторону, вытащил из ящика стола пачку сигарет, вопросительно взглянул на Густава. Тот покачал головой, даже выставил руку перед собой: мол, пожалуйста, вы же в своем кабинете. Чикнув спичкой и прикурив, следователь поправил очки, выпустил сизый дым в сторону, задал первый вопрос:

– Господин Винер, так я понимаю?

– Именно так, герр…

– Моя фамилия Кнопп. Я следователь крипо[7]. Отдел, в котором я служу и куда вызвали вас, занимается, помимо прочего, выявлением фактов мошенничества, а также экономическими преступлениями. Здесь расследуют случаи незаконного получения средств из казны рейха и, выражаясь казенным языком, нецелевого их использования.

– Согласен, – брякнул Густав, теперь уже окончательно перестав понимать, зачем он здесь и какое имеет отношение к роду деятельности именно этого отдела криминальной полиции.

– С чем вы согласны?

Винер постарался поскорее собраться с мыслями, ответил:

– Всякий, кто незаконно получает казенные средства, особенно когда Германия ведет кровопролитную войну на два фронта, вне всяких сомнений, подлежит наказанию.

– Рад, что вы сразу же готовы сделать признание, – спокойно проговорил Кнопп.

Густаву показалось – он ослышался.

– Признание? Какое… в чем мне… В чем я должен признаться?

– Вы ведь работали с Карлом Хейтельманом в районе Хегау, не так ли?

– Именно так. Но сразу хочу уточнить: я был подчиненным Хейтельмана, сам Хейтельман выполнял указания господина Виммера. А он, в свою очередь, руководствовался приказами, которые отдавал рейхсфюрер СС Гиммлер.

– Допустим, мне это известно.

– Не сомневаюсь, герр Кнопп, что криминальная полиция прекрасно информирована. – Густав старался говорить спокойно. – Не имею ни малейшего представления о том, что вы собираетесь предъявить Хейтельману…

– Почему именно Хейтельману?

– Вы же заговорили о нем…

– На самом деле, господин Винер, речь пойдет о вас. И не советую прикрываться именем Йозефа Виммера, тем более – упоминать всуе рейхсфюрера. Вот, ознакомьтесь.

Следователь открыл папку, взял лежавшие сверху машинописные листы, сколотые канцелярской скрепкой, пододвинул к собеседнику.

– Автограф оставлен на каждой страничке. Рука Хейтельмана вам знакома, надеюсь?

Можно даже не всматриваться.

– Да… Это его подпись…

– Мы можем устроить вам очную ставку. Если у вас, господин Винер, такое желание возникнет. Читайте.

Густав почувствовал внезапную предательскую дрожь в руке. Взяв листы, сильно стиснул их подушечками пальцев, чтобы унять выдающий его состояние тремор, принялся за текст. Уже после первых двух абзацев страх сменило искреннее возмущение. Винер выкрикнул, даже не думая сдерживаться:

– Хейтельман такой наглец, что обвиняет во всем этом меня? Да это же его идеи, его приказы! Отдавать их – не мой уровень, господин Кнопп!

– Вы не дочитали до конца. – Следователь сохранял типичное чиновничье спокойствие.

– Я могу сам рассказать, что там дальше!

– То есть изложенное – все же правда?

– Правда – но о деятельности Карла Хейтельмана! Не о моей, поймите вы наконец!

– Вы дочитайте до конца. – Следователь взял новую сигарету. – Потом и поговорим о сути изложенного. Вы ведь только начали. Вдруг дальше обнаружите откровенную ложь.

Вновь закурив, Кнопп словно отгородился от Винера легкой пеленой сизого дыма. Вздохнув, Густав продолжил чтение. Много времени изучение документа не заняло. Следователь как раз успел докурить и выжидающе взглянул на собеседника.

– Итак? Вы готовы признать, что были организатором мошеннической операции, в результате которой фактически списаны и украдены сотни тысяч рейхсмарок из казны?

– Господин следователь, я только выполнял приказы Хейтельмана!

– Изложено все верно?

– Да, верно! Только все идеи принадлежали Хейтельману! Он приказывал – я выполнял! В чем моя вина, если я состоял у него в подчинении?

– Хорошо. – Лицо следователя сохраняло нейтральное выражение. – Тогда изложите мне свою версию событий.

– Готов даже письменно!

– Это обязательно, господин Винер. Но сперва расскажите своими словами. И старайтесь покороче, у меня нет времени слушать сюжеты многотомного авантюрного романа. А еще лучше, если я буду задавать вопросы, а вы – отвечать. Итак, начнем с самого начала. Где и когда вы познакомились с Карлом Хейтельманом?

Густав постарался максимально собраться с мыслями и, как того требовал следователь, говорить коротко и предельно ясно.

– Я поступил под его начало в конце позапрошлого, тысяча девятьсот сорок второго года. Тогда в рамках проектов, которые курировал профессор Виммер… Не знаю, могу ли говорить о таком… Но раз негодяй Хейтельман все равно упомянул это в своем так называемом признании…

– Вы находитесь в Главном управлении РСХА, господин Винер. Здесь хранятся многие тайны. Продолжайте.

– Гм… Так вот, профессор Виммер выполнял личные распоряжения рейхсфюрера и чуть раньше был привлечен им для работы в одном из военных проектов «Аненербе»[8]. Кстати, именно Виммер пригласил Хейтельмана, тот уже обратился ко мне…

Президентом организации был Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС. Первого января 1942 года «Аненербе» была передана в состав Личного штаба рейхсфюрера. На базе «Аненербе» возник Институт военных исследований. Йозефу Виммеру, немецкому ученому-физику, Гиммлер поручил организацию поиска залежей полезных ископаемых.

– Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду. Вот на что это сейчас у вас похоже, господин Винер. – В голосе следователя прозвучало легкое раздражение. – Все это не относится к сути дела. Еще раз повторяю вопрос: где и когда вы впервые столкнулись с доктором Хейтельманом?

Густав судорожно сглотнул.

– Конец сорок второго года, генеральный округ Житомир, рейхскомиссариат Украина. Тогда Виммер проверял сведения о наличии близ этого украинского города залежей золота и платины…

– И тогда же вы впервые пошли на сознательный обман, не так ли, Винер?

Уже без непременного «господин» – это не ушло от внимания Густава, ударило по ушам сильнее даже самой грубой брани. Но он и тут старался не показывать виду.

– Все, что изложено Хейтельманом, верно с точностью до наоборот! Это не я подал ему идею привозить на место исследования речной песок и землю, специально заранее обогащенные палладием, иридием и другими элементами платиновой группы! И не я придумал добавлять в песок или грунт бурый железняк как доказательство того, что под Житомиром можно найти золото!

– Однако вы – химик, причем дипломированный, – парировал Кнопп. – Для вас не составляло никакого труда подделать результаты исследований. Говоря грубо, вы подогнали задачку под ответ. А в результате ваши бесполезные работы регулярно и щедро финансировались до тех пор, пока вы не поняли: хватит рисковать. Разве не так?

Густав глубоко вздохнул.

– Я знал о том, что Хейтельман блефует. Он честно признался – если мы не дадим профессору Виммеру, а значит, и рейхсфюреру, реальную надежду, проект свернут, группу распустят. Работы будут продолжаться, но уже с другими людьми. А вот в чем я согласился тогда с Хейтельманом – так это в том, что в условиях военного времени мы не можем себе позволить потерять работу.