Литмир - Электронная Библиотека

Я обернулся к молчаливо наблюдающему Фицрою.

– Что, это тоже мое село?

Он растянул рот в злорадной усмешке.

– Последнее, перед границей с землями глерда Велаголия.

– Что за хрень, – сказал я с тоской, – а можно сейчас от него отказаться? И пусть свои проблемы решают сами, как при демократии?

Он покачал головой.

– Увы, сейчас это точно ваши люди.

Я с чувством приближающихся неприятностей повернулся к старику.

– Что стряслось?

Он кивнул в сторону хатки, что при ближайшем рассмотрении оказалась всего лишь просторной хижиной.

– Там жил наш единственный лекарь. Не только наш… к нему ходили из самых дальних сел. Мы даже не знаем, откуда. Но ходили.

– И он всем помогал?

– Да. Всем.

– А другие лекари есть? – спросил я, уже догадываясь об ответе. – Да, плохо дело… Теперь вам самим придется куда-то ходить.

Он вытаращил на меня глаза.

– Вы что, не собираетесь найти и наказать виновных?

– Найти и наказать, – проговорил я в замешательстве, – это сказать легко… Вот если бы вы его нашли, я с удовольствием накажу мерзавца или мерзавцев по всей строгости моего несправедливого закона. Вам это понравилось бы, уверяю! Я умею делать зрелища. Можно даже с фейерверками, если вспомню, как их делать. Поделим обязанности? Это называется делегировать полномочия на места. Вы должны быть довольны. Вам полномочия, а с вас всего лишь только налоги. Хороший обмен?

Он смотрел на меня злыми глазами.

– Глерд, это ваше дело бдить и защищать!.. Мы налоги платим!..

– Хорошо-хорошо, – сказал я, – только не надо орать. У лекаря родня есть?

– Есть, – отрубил он, – но не здесь.

– А где?

– Очень далеко, – объяснил он. – Очень!.. За рекой, а там еще и за лесом. Его старшая сестра живет там.

– К ней уже послали?

Он посмотрел с удивлением.

– Зачем?

– Как к наследнице, – сказал я с неудовольствием. – У него осталось что?..

Он почесал лоб.

– Вообще-то вон у входа сидит Пряка, никого не пускает… А то разворуют. Вещей там нет, но лекарь всю жизнь собирал всякие штуки для… гм… лечения.

Я покинул седло, кто-то сразу ухватил повод. Староста пошел за мной. У самой хижины торопливо поднялся с корточек и отпрыгнул от входа крепкий, лохматый, как медведь, парняга.

Следопыт из меня никакой, но вокруг хижины земля мягкая, и оттиски сапог никто не спутает со следами от мягких башмаков крестьян, потому я их и заметил сразу, хотя, конечно, крестьяне тоже заметили, но их примитивные мозги не слишком приспособлены решать задачи, которые лежат за пределами «бери больше – бросай дальше» и «копай от забора и до обеда».

– Ладно, – сказал я, – сперва заеду к его сестре, благо это мне по пути. Так как ее найти?

Он вздохнул.

– Она тоже иногда лечит, но брат был сильнее. Намного. Так и спросите местную лекарку. Бдилла ее зовут.

Глава 2

Фицрой поглядывает с сочувствием. Быть феодалом не так уж и сладко, почему это раньше казалось таким простым и легким?

– Не отставай, – велел он, подмигнул, погнал коня вперед, а с далекого пригорка помахал рукой и жестом велел сворачивать налево.

Деревня открылась сразу за высокими деревьями, дальше снова лес, домики расположились прямо у основания великанских и таких прямых, как заводские трубы, стволов.

На околице во все стороны шуганула босоногая ребятня. Я усмотрел самого храброго, что отважно смотрит из-за высокого плетня, крикнул:

– Эй, герой! Где живет ваша лекарша?

Он хотел было спрятаться, но преодолел страх, явно будет героем, и указал пальцем вдоль улицы.

– Вот тот домик с соломенной крышей. Там живет Шатун, у него во дворе белые козы, сразу увидите.

– Белые козы, – пробормотал я, – белые козы кушают розы… тоже белые…

Фицрой свистнул и понесся вскачь. Я догнал, когда он уже спешился и бросил повод одному из не успевших убежать местных крестьян.

– Ты только не задерживайся, – посоветовал он. – Да, надо о них заботиться, но что-то и сами должны делать. Не давай на себя сесть и ножки свесить.

– Я бы им все полномочия передал, – буркнул я. – Кроме права первой брачной…

– Ого!

Я махнул рукой.

– Да ладно, и это бы передал, лишь бы ничего не делать и ни за кого не отвечать.

Калитка не заперта, но нас увидели, из дома выбежал лохматый мужик с печальным лицом, торопливо сорвал шапку с головы.

– Глерды?

– Бдилла, – сказал я, – здесь?

– Это моя жена, – ответил он быстро. – Она… болеет. Сильно болеет. Даже очень.

– Веди, – велел Фицрой.

Втроем вошли в дом, во второй комнате на постели лежит укрытая одеялом до груди бледная изможденная женщина. Что больна, сильно больна, видно сразу: жутко исхудавшая, кости выпирают наружу, глаза ввалились, под ними темные круги, подбородок выдвинут вперед, будто и она из потомства Габсбургов.

Я посмотрел встревоженно, что-то здесь не так. Настолько тяжело больных видеть не приходилось, древние маги успели не только модифицировать огородные растения и улучшить породы скота, но и в достаточной мере защитили людей от большинства болезней. А эта прямо умирает в расцвете, как говорится, лет.

– Только бы не чума, – пробормотал я. – И не холера… И не «испанка»…

Муж больной спросил встревоженно:

– Глерд?

– Болезни, – пояснил я, – что передавались от одного к другому и косили целые народы…

Он сказал торопливо:

– От нее никто не заразится.

– Точно? – спросил я. – Откуда знаешь?.. Это не похоже на ревматизм.

Он кивнул, но взгляд пугливо отвел в сторону.

– Так… чуется. В общем, верю…

Я подошел ближе, начал наклоняться к ней, и тут же отдернул голову. Ноздри ощутили незнакомый запах, и хотя нюхач из меня в прошлом неважный, но от нее отчетливо пахнет мокрой псиной, такой же точно запах, когда промокшая под дождем собака вбегает в дом и нагло просится на ручки, а потом вообще лезет на голову.

Муж больной и Фицрой смотрят встревоженно, я проговорил, не поворачивая головы:

– Вы, двое, выйдите. За дверь, ясно?

Оба замялись, Фицрой вообще-то готовится возразить, я сказал резко:

– Все вон!.. Кроме больной. Вы что, думаете, сейчас буду насиловать?

Они с неохотой вышли. Я встал и задвинул за ними засов, а когда повернулся к ложу, в моей руке пистолет уже смотрит черным зрачком дула прямо в лицо женщины.

– Запах знакомый, – сказал я. – Говори быстро, химера?

Женщина проговорила слабым голосом:

– Господин… я ничего дурного не делала…

– Это проверим, – пообещал я. – Давно здесь?

– Семь лет, – проговорила она прерывающимся голосом. – У нас ребенок… нет, он не химера… Он от предыдущей жены мужа, она погибла… Муж не знает, кто я… Никто не знает. Я ни разу…

– Хорошо, – сказал я сурово, – это хорошо, что ни разу. Никогда не поздно выйти в отставку, забыть о бурной молодости, жить простым обывателем и даже порицать распущенную молодежь. Все женщины лицемерят… А чем ты таким заболела? Я не думал, что химеры и прочие… гм… болеют!

Она почти прошептала:

– Химеры не болеют. Но я жила семь лет человеком и ни разу не становилась химерой. Потому постепенно слабела… И теперь вот вообще слегла.

– И что дальше? – спросил я.

– Умру, – ответила она тихо, глаза заблестели влагой, а голос прервался. – Но никто не узнает… что я не совсем человек..

– Ты человек, – сказал я, – раз ты человек. Я доступно объясняю?.. Да?.. А я вот себя не понял… И чем таких лечат?

Она прошептала:

– Господин, зачем это вам? Просто убейте…

– Я тебя не записывал в советницы, – оборвал я. – Может быть, я вообще сексист и женщин не допущу на высокие должности. Таких лечат или нет?

Она ответила слабо:

– Это очень трудно. Только лейгилст…

– А что это?

– Лейгилст, – проговорила она. – В Зачарованном Лесу.

Я поморщился.

– Это который в миле от столицы?..

2
{"b":"248467","o":1}