-Что читаешь?

-А? – Ларри обернулся. – Да так, вечерние новости. Ничего особенного.

Он затушил окурок и, продолжая читать, подошел к кровати.

-С каких это пор тебя начали интересовать новости?

-Да так…. просто.

Муж положил газету на тумбочку и лег. Мне же стало интересно, что могло настолько привлечь его внимание? Еще и после того, как я рассказала о процессе создания таких вот газетенок.

-Спокойной ночи, любимая, - сказал Ларри и быстро выключил свет. Я снова включила его, - муж как бы случайно задел газету, и она упала на пол.

-Ты что-то скрываешь от меня? – с раздражением спросила я. – А ну быстро дай газету. – Ларри тяжело вздохнул и нехотя протянул мне «смятые новости».

-Не вздумай потом сказать, что я не предупреждал тебя. Теперь уж точно не заснешь, - буркнул он и отвернулся к стене.

Я принялась просматривать страницы, но ничего особенного не замечала, пока глаза не наткнулись на занятную статейку под названием «Старый слух – лучше новых двух».

«Последний месяц о Кеннет Доусон ничего не было слышно. Неординарная художница не спешила распространяться о своей личной жизни. Но была замечена в одном из маленьких ресторанчиков Сан-Франциско вместе со своей бывшей любовницей Клариссой Эвилс. И, что удивительно парочка совсем не стеснялась посетителей заведения - вела себя довольно раскованно. Спустя некоторое время они сели в такси и скрылись в направлении дома художницы. Напомним, что несколько месяцев назад Доусон со скандалом бросила Эвилс из-за ревности. Вероятно, художница решила вспомнить прошлое, а возможно дело в одиночестве…»

Я ошарашено отложила в сторону газету и посмотрела на Ларри, который тут же насупился.

-Что за…

-Ничего хорошего, Сьюзен, - муж выключил лампу, тем самым, погрузив комнату в кромешную тьму.

Я продолжала сидеть, прожигая взглядом стену. О боги, ну сколько можно?! Только я смогла хоть немного отвлечься от размышлений на тему «Меня использовали», как тут же Судьба возвращает все обратно. Но, правда, теперь стало ясно, почему Кеннет так поступила. Точнее, нашлась еще одна причина. Но, что самое интересное, появился вопрос: кто к кому пришел первым?.. Ее глаза…. Правду люди говорят: глаза – зеркало души. В глазах можно прочитать истинные чувства человека. Кеннет боялась смотреть на меня. Тогда я не обратила на это внимания. И говоря ранящие сердце слова, художница не поднимала глаз. Если мои рассуждения верны, то…. Что-то сжалось в груди…. Вновь на глаза навернулись слезы.

В ту ночь меня впервые за столь долгое время посетила дева в белом одеянии. Ко мне пришла надежда.

***

Если честно, я не знала, что делать. Также и нельзя сказать, что появилась цель или стремления. Просто, я хотела докопаться до правды. И никто не должен был об этом знать. Меньше проблем навлеку на себя. Сделаю все тихо и, насколько это возможно, незаметно.

Начала с Клариссы Эвилс, женщины со злорадной улыбкой и горевшим в глазах огнем безумия. Так как я была журналисткой, найти нужную информацию не составило особого труда. Я узнала, что Эвилс чуть ли не каждый год в течение долгого времени меняла работу, а еще чаще – место жительства и всегда причиной тому был ее взбалмошный характер и строптивый нрав. Что ж, ничего удивительного: Кларисса была четвертым ребенком в бедной, нуждающейся семье, где детьми совсем не занимались и отпрыски творили все, что вздумается, не боясь наказания. В тринадцать лет на Клариссу завели дело в полицейском участке, тогда она чудом избежала ареста. Но уже в пятнадцать Эвилс отправили в колонию для трудных подростков за нанесения тяжелых телесных повреждений восемнадцатилетнему дружку из компании своего старшего брата. Через три года из тюрьмы Кларисса вышла круглой сиротой, без дома и средств на проживание. Но, будучи смышленой и целеустремленной девушкой, она не хотела опускаться еще ниже, чем уже была. Об этом периоде жизни девушки мало что известно, разве что, несколько раз она чуть было снова не попала в тюрьму. Первый раз Клариссу обвиняли в убийстве, но отпустили из-за недостатка улик. Второй – хранение наркотиков. И снова произошло чудо – какой-то чиновник заступился за нее.

Потом Эвилс довольно долго работала секретаршей – да, мне это тоже показалось странным – в рекламном агентстве. Вот и все, что мне удалось накопать на женщину со злорадной улыбкой и безумием в глазах – но и этого было не мало. Нет, я, конечно, понимаю, что Кеннет не ангел и кто его знает, какое у нее было прошлое, но, черт возьми, что ее связывает с Клариссой? Неужели художница так любит ходить по лезвию ножа? Еще и заметка в газете, в которой говорится, что Эвилс бывшая, брошенная любовница Кеннет…. Почему же они снова вместе?

В голову пришла мысль о том, что Доусон угрожает опасность. Это чувство было настолько сильным, что язык не поворачивался назвать его простым предчувствием. Да, похоже, мне не удастся держать все в тайне. Здесь может помочь только Эфини, ведь она, смогла удержать нейтральную позицию во всей этой истории. Придется просить подругу встретиться с художницей, а это будет нелегко, ведь Эф принципиально не желает делать того. «Я не могу смотреть в глаза человеку, который так с тобой поступил, и при этом, не пытаться разбить ему лицо?». Ничего, если уж я что-то решила – никто не остановит меня перед достижением цели.

-Сьюзен, ну как это будет выглядеть?! – возмутилась подруга? – Знаешь, Кеннет, мне вдруг стало жутко интересно, с кем ты спишь и насколько это серьезно?

Я перестала с умным видом ходить взад-вперед по кухне и резко повернулась к ней: лицо Эфини было озадаченным.

-К тому же, Кеннет сразу раскусит меня, и тогда я буду иметь очень глупый вид. Понимаешь?

-Понимаю, не дура. Господи, ну просто пригласи ее где-то посидеть, типа давно не виделись. Конечно, было бы прекрасно, если ты сможешь сделать так, чтоб встреча произошла в ее доме, - рассуждая, сказала я.

Эфини закатила глаза и тяжело вздохнула.

-Сьюзен, я все понимаю, но забудь ты ее уже! Доусон не достойна этого.

Я села на кухонный пол и обхватила руками колени, уткнувшись в них головой.

-Все вышло за рамки обычного, - очень тихо произнесла я. – Мои сны…. Эфини, если это вновь случится, я ведь никогда не смогу простить себе. И должна бы ненавидеть ее…. Как только это жуткое чувство пропадет – я навсегда забуду о Кеннет Доусон. Не буду мучить себя и ее.

В кухню вошел Ларри.

-Девочки, вы еще долго? – спросил он, наливая себе стакан воды. – Уже двенадцать, пора спать. – Муж посмотрел на меня, потом на Эф: - Что-то случилось?

-Забирай, Ларри, свою любимую женушку и укладывай в постель, а-то к вечеру у нее появляются слишком безумные мысли и идеи, - улыбаясь, сказала подруга. Я сняла тапок и запустила в нее, но Эф ловко увернулась и показала мне язык.

Ларри помог мне встать.