— И о — о-очень необычный герцог!

— И командующий королевской гвардией!

— И о — о-очень непростой командующий!

— Да, я такой!

— Да…ты — ненормальный! Вот и всё! Я же…

— Кьяра, ни — ни! Хватит! — и на меня грозно так посмотрели. Из- подо лба. — Больше ни слова!

— …унижала тебя! Не слушалась! Не…

Ну, как вы понимаете, рот мне закрыли. Хорошо проверенным способом — поцелуем!

— Зачем, Рихард?! — пошептала я в его губы.

— Чтобы ты не боялась меня. Доверяла. Затем, чтобы я стал тебе ближе! И я же стал… ближе?! — у меня появилось странное чувство, будто мой ответ очень важен для него. И смотрит так внимательно — глаз не отвести.

— Да.

— Тогда поцелуй! — послушно целую его в щеку.

— Поцелуй меня! — властные нотки прорезаются в голосе моего герцога. Моего?!

А что делать?! Я в плену, на коленях же держит. Не убежать. Целую. В губы уже. Ну, как могу, прижалась и застыла. Вдруг я чувствую, как под моими, плотно сжатыми, его губы расползаются в улыбку. И меня уже целует он. Медленно. Наслаждаясь.

— А теперь кушать! — какой там, еле отдышалась. — Ротик открываем…

— Рих- рих — рихард! Я сама! Пойду, сяду на свое… место! — пытаюсь сползти. Не дают.

— Кьяра, не елозь. Ты на своем месте, как и хотела! Ротик открываем или как?! — и опять эти высоколордские нотки в голосе. Ладно, рот открыли. Вафлю сжевали. Вкусная. Вот, избаловал. Теперь рот уже и сам открывается.

Так мы завтракали. Хотя явно было за полдень. А еще вели разговоры. О приятном и не очень.

В итоге спустя полчаса я стояла в кабинете Рихарда и, сжав кулаки, упорно доказывала, что если он — баран, то я точно не овца:

— Не буду!

— Подписывай! Всё, что ты мне перечислила в таверне, всё записано!

— Не буду!

— Что за тупое желание не видеть очевидное? — явно злился он. — Вот же 'дом, двухэтажный, с подъездом и конюшней, Аркен, улица Благодать Айоры, 23'! — палец герцога чуть не прорвал свиток тончайшего пергамента, ткнувшись где‑то в середину столбца с перечислением благ, что полагались мне после завершения наших отношений. — Ты что, читать не умеешь?! Или писать?!

— Умею и то, и другое! Научили!

— Тогда в чем дело?!

— Я не буду это подписывать! Я не глупая гусыня! — уперев руки в боки, смело посмотрела в глаза Рихарда, — Подписи любого из моих родственников здесь нет! И не предусматривается!

— И что с того?! Зато здесь указана твоя охотничья лавка в столице! И загородный дом! — маг медленно, но уверенно двигался в сторону точки, именуемой 'кипим, руками не трогать!', — это вообще от меня… подарок!

— Вот и бери его себе! А я знаю, что значит этот свиток счастья, что ты мне предлагаешь! — ору в ответ. Я‑то свою точку уже достигла.

— И что, умная ты моя?! — язвительность всё‑таки его конек. Печень, наверное, больная!

— Кровную связь! Рабство, можно сказать! — схватив пергамент со стола, я свернула его и ткнула им в грудь мага. — Это — перечисление того, что ты мне обещаешь! Это — не соглашение!

— Да что ты?! Будто ты видела соглашение и знаешь, какое оно должно выглядеть! — разъяренный мужчина вырвал свиток у меня из рук. — Учить она меня будет! Малявка!

— Малявка знает, что при заключении соглашения Хозяина и Кайрими должна присутствовать жрица Айоры! — я демонстративно развела руками. — И где же она?! О великая жрица всемилостивой Айоры, где вы?! Выходите, не стесняйтесь, мы вас заждались!

Под бешенным взглядом Рихарда я подошла к единственному окну в кабинете и отдернула тяжелые золотисто — бежевые портьеры:

— Вы здесь, госпожа?!

Затем я демонстративно заглянула под широкий письменный стол, заваленный книгами, свертками и прочими странными предметами:

— А может здесь?!

Когда я направилась к стеллажам с книгами и какими‑то стеклянными штучками, похожих на странно извитые стаканчики, его лордство не выдержало:

— Кьяра, прекрати этот балаган!

— О, уважаемая жрица, что же вы на самую верхнюю полку забрались?! Нет, вас там всё‑таки нет?!

— Женщина, ты переходишь уже все границы! — рычал герцог, но в кресле всё еще сидел. Держался, бедолага, из последних сил. Пожалеть его что ли?

— Нет, нет жрицы, как ни искала! — вздохнула я и, шаркая по каменным плитам, поплелась к столу. — Не — а, не соглашение это, ваше герцогство! Кто‑то вас обманул!

— Кьяра, ты понимаешь, что неимоверно бесишь меня? — чётко и с расстановкой уточнил Рихард, складывая руки на груди. — И что нужно понимать, когда можно изображать из себя дуру, а когда стоит воздержаться?

— Конечно, мой милый! — я спокойно села, опершись локтями о стол, и сложила свои пальцы домиком, — впредь я постараюсь такого не делать, с одним условием, конечно!

— Надо же, мы ставим МНЕ условие! Интересно узнать, какое?!

— Не пытаться меня обмануть, особенно в том, что касается МОЕЙ личной свободы! Никогда!

Маг на моё смелое заявление ничего не ответил. Он вообще замолчал. Довольно надолго.

Наконец, нервно постукивая по столу пальцами, Рихард изрек:

— Ладно, ты права. Только что‑то я не вижу здесь и твоей родни! Тогда каким образом сможешь заключить со мной союз, отличный от известной тебе 'Кровной связи'? Кто выдаст мне тебя, моя будущая 'ночная' женушка?!

Да, действительно, это проблема. Была бы, если бы не одно но! Тайя и мама подготовились на случай и таких обстоятельств. Из широкого рукава платья я вытащила свернутый листок дорогой тростниковой бумаги, благо мой отец мог себе её позволить. И, молча, протянула магу.

— Надо же, деревня деревней, а доверенность имеем! — хмыкнул герцог. — И не простую, а заверенную… о, самим Оракулом! Значит, так, да?

В тот же миг листок полетел через стол, а Рихард, перегнувшись, молниеносно схватил меня за руку и дернул на себя. Резко. Больно.

— Кто ты, девочка? — его глаза сверкали гневом и… разочарованием. — Еще раз спрашиваю, кто ты?!

Моё запястье сжали еще крепче. Боль пронзила руку до самого плеча. Я, полулежа на столе, прохрипела в ответ:

— Больно! Рихард, мне больно!

Буквально отшвырнув меня, он вновь опустился в кресло.

— Я даю тебе две минуты на то, чтобы ты собралась с мыслями и рассказала, кто ты и откуда! Время пошло! — его рука перевернула склянку с песком. Часы.

— Или что?! — да, иногда я пру прямо на рожон. Правда, это 'иногда' в последнее время случается всё чаще.

— Надеюсь, купание во рву Западной башни не помешало тебе внимательно рассмотреть окрестности?! — лениво протянул маг, снова перечитывая доверенность, согласно которой мне достаточно предоставить её будущему Хозяину и это будет означать, что мой отец 'как бы' присутствует на церемонии заключения соглашения. Тайя умела доставать нужные бумаги.

— Надгробия?! — сглотнув, уточнила я.

— Угу, моя сообразительная девочка! — кивнул Рихард.

— Да, многие из них — красивые! — почему‑то оживилась я.

— Вот и я тебе красивое обещаю, если ты сейчас же не объяснишь мне, как ты попала в ту таверну!

Да, такой намек на скоропостижную смерть пропустить мимо ушей не получится.

— А что тут объяснять, сбежала из дому.

— ???

— Подробнее? Оракул, что была на ритуале, оказалась с подругой мачехи…

— А кто у нас мачеха?!

— Н — н-не знаю! Из столицы, вроде бы!

— Звать как?! — зачем же рявкать так, я ж не глупая, и с первого раза понимаю.

— Тайя!

Герцог задумался. Но в себя не ушел, я б тогда смылась куда подальше. Цепко так за мной наблюдал.

— Еще раз и всё по порядку! Рождение своё можешь опустить, а как мачеха у тебя появилась и до таверны — подробнее!

— Ещё подробнее? Но… долго же, да и зачем вам знать жизнь деревенской девчонки? — недоуменно развела руками я.

— Ты рассказывай, дорогая! Рассказывай, а я уж решу, зачем мне знать и долго ли или нет! И мы — на 'ты', не стоит меня злить больше, чем уже разозлила.

Ну, я и рассказала. Вся моя жизнь была самой обычной, до Ритуала и… встречи с Сардосом. Это единственный эпизод моей жизни, который говорил о том, что я — особенная, не такая, как другие. И еще одно: пусть маг знает, что бог Чертогов Скорби может меня еще раз вернуть в мир живых! Я не Марисоль, мстить буду не очередной дурочке, вроде меня, а самому… любимому и драгоценному!