Как увязать рукопись «Древо Атлантиды» с сокровищами на Крите и действительно ли существовала эта связь? На самом деле Михаил Аполлинариевич был несколько скрытным человеком. Подробности он не рассказывал никому, а довольствовался только пересказом того, что слышал от своего отца. Михаил Аполлинариевич как бы передавал уже готовую смысловую формулу-послание. Также никаких подробностей о рукописи Михаил Аполлинариевич не приводил, и считал ее лишь красивой легендой.

Такие сообщения не редкость, и встречаются они на всех континентах. Автор еще до знакомства с Михаилом Аполлинариевичем в середине 1970-х гг. был знаком с легендой о несметных сокровищах, якобы спрятанных на мысе Спад (северо-запад Крита). Позднее было установлено, что песчаные пляжи одного из городов Крита до сих пор носят не менее таинственное и загадочное географическое название «Тайное сокровище Крита»! Не это ли древнейшее воспоминание о тех священных участках нашей Земли, где до времени сохраняются величайшие сокровища и реликвии неведомых працивилизаций?

Из богатой библиотеки Аполлинария Ивановича сохранилась только одна книга. Это англо-русский словарь 1933 г. издания, на шмуцтитуле рукой Аполлинария Ивановича по-английски написано: «Капитан Михайлов, Каменец-Подольск, март 1935 года, Лондон». «Каменец-Подольск» — название парохода. На последней странице карандашом аккуратно выведено несколько английских слов. В переводе одно из них означает «столб северного сияния». Что хотел сказать этим Аполлинарий Иванович или тот, кто написал эту загадочную фразу?

И все же ощущение тайны остается. По косвенным данным можно разгадать часть древней головоломки.

На свете есть места, где человек ближе всего к Богу, где он находит отдохновение, где тишина и покой разливаются в воздухе, как благоухающий фимиам. Крит освящен присутствием Зевса — верховного божества. Про такие благодатные места и говорит Платон: «Где чувствуется некое божественное дуновение: местности эти — удел даймонов, милостивых к исконным жителям».

Крит — место встреч и размышлений. Над чем? Как некий центр Средиземноморья он притягивает в свою сферу философов, мудрецов, историков, исследователей. Пожалуй, никто не обратил внимания на то, что это притяжение Атлантиды; после гибели основных царств атлантов в прекрасных долинах и непроходимых диких ущельях Крита Посвященные в некую тайну вели долгие беседы об устройстве утопического будущего мира. Крит — важнейшая колония Атлантиды с его миносами-управителями и талосами-охранителями.

В последнем диалоге Платона «Законы» рассказывается, как на Крит приезжает некий афинянин и ведет там с критянином Клинием и спартанцем Металлом беседу о наилучшем государственном устройстве. Многие исследователи видят в этом афинянине самого Платона, престарелого и умудренного жизнью.

Крит — священное для каждого человека место, с этим местом, по словам Диодора Сицилийского, связаны почти все боги древнегреческого пантеона. Зевс, Деметра, Афина, Дионис, Гадес, Геракл, Аполлон, Афродита… Из этой благодатной земли они распространяли свою власть во все уголки Ойкумены.

Встреча трех беседующих обставлена по всем правилам астрологии — древнейшей науки. Разговор начинается как раз в день летнего солнцеворота, когда Солнце входит в тропик Козерога, что знаменует переход к зиме, а значит, и к новому аттическому году, который начинался в первое полнолуние после летнего солнцестояния.

Диалог, таким образом, происходит в конце нового года, в месяце Скирофорионе (июнь — июль), когда на родине Платона празднуют дни, посвященные богине Афине Скирофории и Аррефории, а вслед за ними следует праздник Дииполий в честь Зевса Полиея — покровителя государств. Перед нами праздник Аррефорий, в котором Деметра и Персефона принимают участие и мистическим развитием которого предположительно являлись Элевсинские мистерии. «Мать» Деметра наделяет человека плодом, питающим тело, а «Дочь» Персефона — духовным огнем Атлантиды, пробуждающим душу.

Вообще Крит — самый загадочный и таинственный остров в Средиземном море. И это выражается не только в его связи с Атлантидой. Эллада впитала в себя культуру Крита, все Средиземноморье несет на себя печать минойской цивилизации. Со времен Гомера об этом острове вроде бы сказано все. И находится он в самом сердце Средиземья — на перекрестке самых древних цивилизаций Европы, Азии и Африки. Но ни один из греческих авторов не затронул историю взаимоотношений Эллады и Крита. Жак-Ив Кусто в книге «В поисках Атлантиды» говорит о проклятии, будто бы висевшем над Критом, которое могло обернуться против Аттики и Пелопонесса. По мнению Кусто, это был страх перед катаклизмом, однажды пережитым критянами.

Однако вернемся на Крит. Платон встречается здесь с Клинием и Металлом. Крит притягивает сюда любопытных и ищущих, как магнит. Однако не одни они прибывают на остров, чтобы решить какое-то срочное и не терпящее отлагательств дело.

В своей книге «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» Диоген Лаэртский (II–III вв. н. э.) приводит поразительное письмо Фалеса Ферекиду: «Дошло до меня, что ты первым среди ионян вознамерился явить эллинам сочинение твое о божественных предметах. Пожалуй, ты и прав, что думаешь сделать писанное тобою общим достоянием, а не обращаешь его без всякой пользы к избранным лицам. Но если тебе угодно, то и я хочу стать твоим собеседником в том, о чем ты пишешь. После того как мы с Солоном Афинским плавали на Крит ради наших там изысканий и плавали в Египет ради бесед с египетскими жрецами и звездочетами, право, мы были бы безумцами, если бы не поплыли и к тебе. Говорю "мы", ибо и Солон приедет, если ты на то согласишься».

Скорее всего, письмо подложно или написано в более позднее время, но какой нужно обладать просто дьявольской интуицией и прозорливостью, чтобы предвидеть, предугадать все наши историко-мифологические исследования именно в этом ключе. Комментировать письмо бесполезно, оно насквозь пронизано Атлантидой, некоей тайной, покоящейся на Крите.

Пифагор здесь поклонялся неведомым морским богам. Приехав на Крит, самосец побывал у жрецов Морга, одного из идейских дактилей, и принял от них очищение камнем громовником, ложась ниц поутру у моря, а ночью у реки в венке из шерсти черного барана. Спускался он там и в так называемую Идейскую пещеру, одетый в черную шкуру, пробыл там положенные трижды девять дней, совершил всесожжение Зевсу, видел его застилаемый ежегодно престол, а на гробнице Зевса высек надпись под заглавием «Пифагор — Зевсу», начинающуюся так: «Зан здесь лежит, опочив, меж людьми называемый Зевсом».

Итак, Платон, Клиний, Мегилл, Фалес, Солон, Ферекид Сиросский, Пифагор, Аполлоний Тианский — все они причастны к тайне Крита. Они объединены одной идеей — идеей сверхцивилизации в прошлом и создания на ее базе нового идеального государства. Для этого так необходимы технологии и реликвии прошлых времен, чтобы с их помощью начать реставрацию Золотого атлантического века. Пифагор уже называл себя Зевсом, представителем солнечной олимпийской династии и начал создавать так называемую Кротонскую империю.

Можно привести интересную особенность из жизни Пифагора. Делос, куда прибыл Пифагор, славился тем, что его посещали гиперборейцы. Среди последних особенно выделялся Абарис, жрец Аполлона Гиперборейского. Для нас главное — Пифагор встречался с Абарисом и показывал ему свой знак на теле — какую-то золотую примету (Ямвлих описывает это как золотое бедро Пифагора). Несомненно одно: оба узнавали по такой примете о принадлежности каждого к определенной группе населения или установлению рода занятий. Недаром самого Пифагора считали Аполлоном Гиперборейским. Из этого можно сделать единственный вывод: на теле Пифагора было нечто вроде родимого пятна, особого знака, по которому в нем можно было распознать представителя народа гиперборейцев. Таким образом, Гиперборея в данном случае может оказаться северной колонией Атлантиды.