Мне показалось это действительно забавным, поэтому я засмеялся, но Стив уставился на него — кролик впился взглядом в леопарда. «Как это трактовать — как пророчество или проклятье?»

Мотоциклист не слышал его, и я был рад этому. Я не хотел, чтобы Стиву выбили зубы.

«Эй», сказал я. «Давайте пойдем в кино».

На этом бульваре, прямо здесь, был один хороший кинотеатр. Мы заметили рекламные плакаты.

«Это отлично звучит», сказал Стив. «Дай мне бутылку».

Я вручил ее ему. Он становился счастливее с каждым разом, как прикладывался.

«Хреново», сказал он. «Тебе должно быть 18, чтобы пойти на этот фильм. Это хреново, так как это действительно выглядит интересным». Он изучал сцену, которая была изображена на рекламном плакате.

Мотоциклист пошел к кассам и купил три билета, вернулся и дал каждому из нас. Стив уставился на него, разинув рот.

«И так», сказал Мотоциклист. «Пошли».

Мы вошли.

«Тот парень был слепой или что?» спросил Стив тихо. В кинотеатре темно, но я мог слышать оборачивающихся людей, чтобы посмотреть на нас.

«Замолчи», сказал я ему. Мне нужно подождать, чтобы глаза привыкли к темноте. Это недолго. Мотоциклист уже нашел наши места, прямо посередине.

«Я был здесь раньше», сказал я Стиву, «и место было захвачено. Это был налет. Ты должен был смотреть кино, которое они крутили той ночью. Такое надо было еще найти».

Я собирался рассказать ему про кино, но он перебил меня с вопросом «захвачено? Полицией?» Он утих ненадолго, затем сказал, «Расти-Джэймс, если ты арестован или что-нибудь в этом роде, то ты можешь отказаться от залога? Я имею в виду, можешь ли ты остаться в тюрьме, если тебе это лучше, чем идти домой?»

«Что ты имеешь в виду?»

«Если мой отец придет в тюрьму и найдет меня там, то я лучше останусь там. Я имел в виду это. Я лучше б остался в тюрьме».

«Ох, расслабься», ответил я. «Ничего не случится». Я зажег сигарету и закинул ногу на сидение впереди меня. Мог я знать, что кто-то там сидит? Человек на сиденье повернулся и посмотрел на меня косо. Я оглянулся на него, словно на пустое место. Это даже лучше, чем дать ему в морду. Он пересел через два сидения.

«Это было классно», сказал Мотоциклист. «Ты не подумывал о принятии участия в конкурсе для конъюнктурщиков?»

«Я не знаю про них», сказал я с долей гордости. «Где они проводятся?»

На мгновения я услышал, как Стив пытается подавить свой смех. Черт, я мог слышать их обоих смеющихся, но так как начался фильм, я не придал этому особого внимания.

В самом начале в фильме разговаривало только несколько людей. Я надеялся, что это не будет длиться слишком долго прежде, чем дойдет до хорошего материала, и это не продолжилось долго, но к тому времени Стив больше не смотрел на экран. А Мотоциклист никогда не смотрит кино. Он наблюдает за людьми в зале. Я был с ним в кино до этого, и это меня не напрягало, но сейчас Стив тоже смотрел на людей, чтобы увидеть, что было так интересно в этом. Там ничего такого не было, просто несколько пожилых людей, несколько студентов, несколько бродяг, которые выглядели как богатенькие детки из пригорода, бродящие по бедному району. Я знал, что это было одной из странных привычек Мотоциклиста, но я испытывал гнев на Стива за то, что он пропускает кино, особенно, потому что я был уверен, что он не был на порнографических фильмах до этого. Поэтому я пихнул его в ребра и сказал: «Ты пропускаешь кое-что интересное, парень».

Когда он посмотрел на экран. То замер. Была моя очередь смеяться.

«Они имитируют это?» спросил он удушливым голосом.

«Я сомневаюсь», ответил я. «А?»

«Ты имеешь в виду», его голос становился тише. «Эти люди снимали это?»

«Не, это живьем из Мэдисон Сквер Гардн. Конечно, они снимали это».

Он посидел еще несколько минут, затем торопливо вскочил.

«Мне надо в туалет», сказал он, «сейчас вернусь».

«Стив!» крикнул я ему, но он ушел. Спустя десять минут я понял, что он не вернется.

«Пошли», сказал я Мотоциклисту.

Снаружи было почти также темно, как и в кинотеатре, пока ты не привык к огням. Я нашел Стива с нездоровым видом, прислоненного к стене.

«И так», сказал я. «Что случилось?»

«Ничего. Я не знаю. Парень лишь спросил меня, понравился ли мне фильм. Стоит ли об этом беспокоиться?»

Это было так, словно он говорил это сам себе.

«Вот, что я тебе скажу». Я вытащил бутылку из моей черной кожаной куртки. «Никогда не ходи в туалет в таких местах. Вообще никогда».

«Это так ужасно? Мне непросто смириться с этим — я имею в виду, неужели это так ужасно?»

«Ага», сказал я. Стив выглядел так, словно его сейчас стошнит. Я подумал, что глоток ему поможет. Это действительно взбодрило его немного.

«Я не хотел, чтобы вы пропустили кино», сказал он.

«Да мы ничего не потеряли. Я видел и получше».

Мы прошли квартал. Мотоциклист пятился позади в нескольких шагах.

«Город Грехов», прочитал он весело надпись на вывески театра. «Только для взрослых».

Мы шли, пританцовывая, по улице. Улица была прижата проезжающими машинами. Ты мог слышать музыку, доносящуюся из каждого бара. Здесь было много народа».

«Все так клево», я помахал своей сигаретой шуму. Я не могу объяснить свои чувства. Возбужденно, вдохновлёно, оживленно. «Огни, и все эти люди…»

Я попытался вспомнить, почему я так люблю толпу. «Интересно, почему же? Может быть потому, что я не люблю быть наедине с собой. Я терпеть это не могу. Заставляет меня чувствовать неуютно, словно я парализован».

Никто из них ничего не ответил. Я подумал, может быть, они даже меня не слышали, но неожиданно Мотоциклист произнес, «Когда тебе было два года, а мне шесть, мама решила уехать. Она взяла меня с собой. Старик тогда ушел в запой на три дня, когда он узнал об этом. Он говорил мне, что это было впервые, когда он напился. Видно понравилось. Тем не менее, он оставил тебя одного в доме на эти три дня. Тогда мы не жили там, где сейчас. Это был очень большой дом. В конечном счете, она и меня бросила, и меня вернули обратно к старику. К тому времени он уже достаточно протрезвел, чтобы прийти домой. Я предполагаю, что твой страх отсюда».

То, что он сказал, для меня ровным счетом ничего не значило. Пытаться понять это, словно пытаться смотреть сквозь туман. Порой, обычно на улице, он говорил на нормальном языке. А потом он начинал говорить, словно цитировал книгу, используя эти слова и предложения, которые никто никогда не использует, когда просто разговаривают.

Я сделал хороший глоток выпивки. «Ты…», я остановился, затем продолжил: «Ты мне никогда это не рассказывал».

«Я не думал, что это необходимо».

«Но ты сказал мне сейчас». Кое-что ворчало в глубине души, подобно воспоминаниям.

«Так вышло». Он остановился, чтобы полюбоваться мотоциклом, припаркованным на улице. Он осматривал его очень пристально. Я стоял на тротуаре, обеспокоенный, теребя молнию моей куртки вверх и вниз. Это было моей привычкой. Я никогда не беспокоился за Мотоциклиста. Другие — да, даже те, кто ненавидел его, даже те, кто отрицали это. Но я никогда не беспокоился за него до этого момента. Это было нечеткое чувство, беспокойство за него.

«Тебе еще что-то нужно сказать мне?»

Мотоциклист оторвал взгляд. «Да, думаю, что да», сказал он задумчиво. «Я видел матушку, когда был в Калифорнии».

Я потерял землю мод ногами. Стив ухватился за мою куртку, чтобы удержать меня или может быть, себя. Он захмелел немного тоже.

«Да?», сказал я. «Она в Калифорнии? Как ты узнал об этом?»

«Я увидел ее по телевизору».

На мгновения я оглянулся, пытаясь быть уверенным, что все вокруг настоящее, что я не сплю или не рехнулся. Я посмотрел на Мотоциклиста, чтобы убедиться, что у него не поехала крыша. Все было по-настоящему. Я не спал, и Мотоциклист смотрел на меня с улыбкой, сияющей темным светом в его глазах.

«Да, я сидел в удобном баре, попивая холодное пиво, думая о своих делах, смотря одно из этих шоу награждений. Когда камера остановилась на зрителях, я увидел ее. Я подумал, что найду ее, если поеду в Калифорнию, и я сделал это».