— Расслабься и просто дыши, Эндж.

Тихий успокаивающий голос Тео где-то возле моего уха. Перевожу на него свой полный отчаяния взгляд. Расслабиться? Он это серьезно? Как я вообще дал себя уговорить на этот авантюризм? Смена обстановки, отдых, новые впечатления… Лишь повод. Отговорка. В глубине души я хотел поддаться этим уговорам. Хотя абсолютно не представляю, как мы с Тео будем сосуществовать в одном пространстве после всего, что между нами произошло.

За последние сутки мы перемолвились не более чем несколькими десятками слов. И то исключительно на тему сборов и самого перелета. Откидываю голову на спинку кресла и прикрываю глаза. Впервые не могу прочитать в кофейном взгляде, о чем Тео думает на самом деле. Он непроницаем. И пусть ничего вернуть уже невозможно я тайно схожу с ума от его присутствия рядом. От каждого его слова и взгляда. Навечно прикован своей душой к его душе и сам же сжег все мосты. Со мной слишком сложно и я не стою этих усилий. Уверен, он делает это сейчас из жалости, которая ненадолго заглушила отвращение. А я? Больно. Не хочу задумываться над тем, что выжигает мою душу.

Проваливаюсь в сон. Только так удается пережить этот перелет длиной в короткую жизнь. Кто-то мягко касается моего плеча.

— Прилетели, Эндж.

Распахиваю глаза и с облегчением выдыхаю. Тео прячет едва заметную улыбку.

Пока едем в такси, молчим. Сидим на расстоянии друг от друга, будто боимся ненароком соприкоснуться. Нельзя. Спустя двадцать минут въезжаем в сам город. Рассматриваю его сквозь опущенное окно. Здесь нет протыкающих облака небоскребов, лишь уютные здания с налетом истории и какого-то необъяснимого спокойствия. Отмечаю, что действительно намного теплее, хотя в воздухе чувствуется влажность. Неосознанно сравниваю этот город с Тео и понимаю, что он ему идеально подходит. Вряд ли есть еще какое-то место в мире, которое было бы также похоже на него.

Иногда бросаю взгляды на Тео, но он задумчиво молчит и почти не смотрит в мою сторону. Очевидно, мне предстоит самый долгий месяц в моей жизни. Я ошибался, когда думал, что три месяца одиночества без него невыносимы. Настоящее одиночество сковывает меня сейчас, когда он рядом. На расстоянии вытянутой руки. Но я не могу позволить себе дотронуться до него. Потерял на это право. После всего, что я ему наговорил. После того, как он узнал, с какой грязью связался. После всего этого даже странно как он не дал мне умереть в собственном душе и теперь привез сюда. С собой.

Автомобиль тормозит у невысокого здания, и мы выгружаемся. Дом явно далеко не современный, хотя насколько я успел заметить, здесь практически нет таковых. Совсем не те стекла, бетон и железо к которым я привык. Поднимаюсь следом за Тео. Он открывает входную дверь и пропускает меня в квартиру. Не очень большая, но такая же уютная, как и все здесь. Пока Тео куда-то исчезает, замечаю выход на террасу, утопающую в зелени. Распахиваю балконную дверь и выхожу под теплое солнце. На несколько секунд застываю, пораженный открывающимся видом. Никогда не видел ничего более потрясающего. Хотя, что я вообще видел в своей жизни, кроме обнаженных тел, потолка гостиничных номеров и смятых простыней?

— Нравится, Эндж? — руки Тео на миг касаются моих плеч, но тут же исчезают, будто он сам не понял своего сиюминутного порыва. Неосознанно ежусь от больно колющего разочарования.

— Очень. Здесь очень красиво.

— Это площадь Строцци. А этот дом был построен еще в 12 веке. Немного отдохнешь, и я покажу тебе город.

— Тео… — всматриваюсь в золотисто-карие глаза чуть дольше, чем должен. Хочу, чтобы он прочел в моем взгляде все то, что разъедает меня изнутри. Чтобы понял то, что я не имею сил и теперь уже права произнести вслух. — Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты помог мне. Фактически спас…

Он избегает моего взгляда. Отводит глаза.

— Все в порядке, Эндж. Давай, сначала что-нибудь приготовлю и мы пообедаем. Согласен? — поспешно добавляет, меняя тему.

Рассеянно киваю в ответ, и Тео исчезает в квартире. Еще какое-то время стою на террасе, и кажется, в первый раз по-настоящему начинаю осознавать, какую чудовищную ошибку сделал, оттолкнув его от себя. Сделав все возможное, чтобы он сейчас относился ко мне с этой прохладной вежливостью. Возвращаюсь назад, но не вижу своих вещей. Растерянно оглядываюсь по сторонам.

— Я отнес их в твою комнату, — поднимаю глаза на Тео и слежу за его взглядом. Он закатывает рукава рубашки и указывает на дверь в другом конце квартиры.

Разумеется. Моя комната. Разве кто-то думал, что мы опять будем спать вместе? Очередной болезненный укол. Прямо в сердце. Знаю, что заслужил это в полной мере. И мне некого винить, кроме самого себя. Киваю.

— Спасибо.

Тео показывает, где ванная. Гостиная соединена с кухней. Уютно и по-домашнему. Единственное, чего ей не хватает, это вечного творческого беспорядка. Теовского. Чтобы придать штрих завершенности. На миг улыбаюсь про себя. Я педантичен и люблю все вещи на своих местах, но хаос у Тео в квартире никогда не раздражал меня. Наоборот, наполнял каким-то приятным жизненным теплом. Понимаю, что больше у меня возможности ощутить это не будет. Да. Впереди ждет самый долгий месяц в моей жизни. Наказания страшнее за свою ошибку я не мог бы и представить. Каждый день проводить рядом с человеком, внезапно превратившимся во весь твой мир и не иметь возможности сказать ему об этом. Не иметь обычной возможности прикоснуться. Видеть в его глазах лишь равнодушие. И может быть жалость. Если повезет.

Принимаю душ, переодеваюсь в джинсы и черную футболку с длинными рукавами. Мы обедаем. Не чувствую вкуса еды, будто все рецепторы разом вышли из строя заодно вместе с моим сердцем. Непроизвольно слежу за руками Тео и его губами, когда он что-то говорит. Это редкое явление, потому что мы почти не разговариваем. Лишь на нейтральные темы. Кажется, будто оба тщательно подбираем слова, чтобы случайно не сказать что-нибудь лишнее. Что-нибудь непозволительное, что может напомнить о том времени, когда этот стол в первую очередь использовался бы не по своему прямому назначению. Запрещаю себе развивать мысли в подобном направлении.

После обеда Тео показывает мне город и это единственное, что на время отвлекает меня. Я растворяюсь в его атмосфере, жадно осматривая каждую деталь. У меня больше не будет такой возможности. «Город цветов» опьяняет разум своими улицами и площадями, мостами и набережной. Тео периодически рассказывает какие-то наиболее интересные на его взгляд факты, а я мысленно ласкаюсь о звук его голоса. Это все, что мне осталось.

Возвращаемся домой, когда уже стемнело. Желаем друг другу спокойной ночи и расходимся по своим комнатам. Вопреки ожиданиям сразу же засыпаю, утомленный дорогой, новыми впечатлениями и мыслями.

Следующие две недели почти ничем не отличаются от первого дня. Тео не прикасается ко мне, избегает долгих взглядов и личных разговоров. Все это действует на меня как непрерывно капающая из крана вода. Сводит с ума. До отчаянного желания закричать и взорваться. Иногда непроницаемость кофейных глаз на миг исчезает, и тогда случайно улавливаю в его взгляде что-то странное. Будто он чего-то ждет от меня. Но я не знаю, что я должен сделать или сказать, а он не собирается мне в этом помогать. Между нами тишина. Как наказание. Как проклятье. Как эмоциональная кома. В ней столько уже скопилось не высказанных вслух фраз и мыслей, желаний и чувств, наполняющих ее напряжением, что иногда становится невозможно сделать вдох.

Ощущает ли Тео то же, что и я? Давит ли на него все это так же, как и на меня? Оказывается, я не имею и сотой доли того терпения, которое свойственно Тео.

Стою напротив отдела с фруктами и не помню, зачем к нему подошел, пока Тео покупает продукты для ужина.

— Хочешь клубники?

Вздрагиваю и оборачиваюсь. Тео кивает в сторону прозрачных емкостей, наполненных большой и сочной ягодой.

— Да, — отворачиваюсь. — Но у меня на нее аллергия, — совсем, как на способность чувствовать то, что я чувствую по отношению к этому человеку.