— Я твой… — шепчет он.
И впервые понимает, что не присваивает кого-то себе, а наоборот, дарит себя кому-то. Полностью. Навсегда.
Начинает двигаться. Заставляет стонать. Чувствует ладонь Димы на своем бедре. Она, поглаживая, скользит. Подсказывает темп. Рука Алексея соскальзывает, касаясь возбужденной плоти Димы. Ласкает ее. Нежно. Сжимает в ладони. Вскоре оба задыхаются, не в состоянии контролировать вырвавшуюся наружу страсть. Она заставляет их тела двигаться быстрее. Синхроннее. В желании поскорее достигнуть того сладостного пика, когда чувствуешь, что твое тело больше не принадлежит тебе. И они достигают его. Вместе. Пальцы впиваются в кожу друг друга. Тела пахнут друг другом. Шумное дыхание сплетается в поцелуй.
Алексей прижимает Диму ближе. Трется носом о его волосы и чувствует, как расслабляется каждая клеточка его тела.
— Больше никогда не закрывайся от меня…
Дима тихонько смеется, и этот звук дает Алексу понять, что его план сработал.
— Я чуть с ума не сошел, — выдохнул Алексей ему в волосы.
— Прости…
Дима перевернулся на спину и блаженно вздохнул.
— Господи, и чем же я заслужил такое счастье? Такое страстное, непредсказуемое и импульсивное счастье…
— Ты забыл сказать «и любимое».
— И любимое, — засмеялся Дима, заглянув ему в глаза. И Алексей осознал, как соскучился по этому звуку. Хотя все в комнате было окутано сумраком, он был готов поклясться, что увидел ямочки на его щеках.
— Я люблю тебя, — Алекс нежно поцеловал его, и Диму окутало чувство безопасности и защиты. Он прижался ближе к Алексею и в первый раз за последнее время спокойно заснул. Без успокоительных и обезболивающих.
Алексей слушал его мерное дыхание и надеялся, что смог окончательно пробить ту броню, которая сковывала его Диму все последнее время. Он знал, почему тот замыкался в себе. После того, что с ним сделал отец, не иметь возможности поделиться этим с кем-нибудь и держать все в себе было настоящей пыткой. И в какой-то мере Алекс сам виноват. Именно из-за его импульсивности Дмитрий боялся ему в этом признаться. Как же хорошо он его знал, не смотря на то что не мог предугадать его поступков. Алексей вздохнул и тоже прикрыл глаза. Он мог бы убить Гришаева своими собственными руками. Медленно разрывать на части и с наслаждением наблюдать, как тот корчится от боли. Но тогда самопожертвование Димы в последние дни оказалось бы бессмысленным, а оно не было таким. Перед тем как уснуть Ветров поклялся, что найдет способ заставить Гришаева заплатить за все.
Когда Алексей утром проснулся, Дмитрия рядом не оказалось. Он спросонок пошарил рукой по другой половине кровати, но та была пуста. Алекс открыл глаза и прислушался. Внизу раздавались тихие шаги. Через мгновение он услышал, как они поднимаются по ступенькам, и в поле его зрения показался Дима. На нем были желтая тенниска с замысловатым логотипом и светлые холщевые брюки.
— Доброе утро, — тот заметил, что Алекс уже не спит и, опираясь коленом о кровать, придвинулся ближе, чтобы поцеловать его.
— А куда это ты собрался? — после короткого поцелуя подозрительно поинтересовался Алексей.
— Как куда, на работу, — улыбнулся Дима.
— Даже слышать ничего не хочу. Тебе еще нужно отлежаться.
— Я уже вчера отлежался, — засмеялся тот. — Ну, правда, я уже по всем соскучился и один здесь просто с ума схожу.
Алексей понимал, что целый день проводить наедине с собой и своими давящими мыслями очень тяжело. А на работе у него будет шанс от этого всего отвлечься. Хотя учитывая, что творилось сейчас и там, офис был последним местом, где можно было это сделать.
— Ты уверен, что выдержишь весь день? Может, хотя бы до обеда, а остальное заберешь на дом?
— Не переживай, я же не вагоны разгружать буду. А теперь вставай и в душ. Завтрак уже готов. Давай, а то опоздаем.
Ну, во всяком случае, к Дмитрию вернулась хоть какая-то жажда жизни, а не просто депрессивное инертное существование, и это не могло не радовать Алексея.
Когда они приехали на работу, Диму тепло встретили, хотя и не ожидали, что тот так скоро вернется. Каждый посчитал своим долгом поинтересоваться его самочувствием и поделиться своими соображениями о том, что стоит оторвать тому, кто такое с ним сделал. Причем у каждого это были разные варианты частей тела. Самым кровожадным оказался Олежка, недвузначно намекнув на одну конкретную часть между ног.
Алексей попросил предоставить ему абсолютно всю финансовую отчетность за последние несколько месяцев. Когда в его дверь раздался стук и внутрь заглянул Никита, он зарывшись в бумагах по самую шею, усиленно искал возможные выходы, чтобы справиться с постигшим их кризисом.
— Да, Ник… — рассеянно проговорил он и вновь опустил взгляд в бумаги.
— Вижу, Аня помогла, — войдя внутрь, заметил тот.
— Даже больше, чем ты думаешь. Знаешь, кто избил Диму? — И когда Никита растерянно покачал головой, проговорил. — Отец.
— Ну и сукин сын! Дима признался?
— Да, только не мне. Боясь, что я тут же отправлюсь и четвертую ублюдка, а меня потом посадят за убийство в состоянии аффекта.
— Ну, надо отдать ему должное, он не плохо тебя изучил, — усмехнулся тот. — Это тебе Аня рассказала?
— Я случайно услышал их разговор, когда вернулся с работы. Но ни Дима, ни Аня этого не знают, поэтому надеюсь, что ты тоже их не станешь просвещать.
— Конечно, — кивнул Ник. — И что ты думаешь делать?
— Пока не знаю. Но, думаю, ты будешь рад услышать, что я передумал продавать наше издание и готов за него побороться. Я не доставлю Гришаеву такое удовольствие.
— Похоже, Дмитрий хорошо на тебя влияет, — искренне улыбнулся тот. — Я действительно рад это слышать. Но вы все еще можете подать заявление в милицию.
— Не думаю, что наша доблестная милиция возьмется за это. Учитывая то обстоятельство, что это будет рассматриваться не как разбойное нападение, а как своеобразные воспитательные методы отца. Так что это заявление окажется погребенным под грудой таких же. И потом, я не хочу сейчас заставлять Диму снова проходить через все это.
— Да, — вздохнул Никита, и вдруг вспомнил что-то. — Господи, а Аня с ним под одной крышей живет…
— Ну, за нее можешь не переживать. Она у нас папина любимица и не больна грязными извращениями, так что не думаю, что ей что-то грозит. Хотя на твоем месте я, конечно, предложил бы ей свое уютное гнездышко, как вариант, — усмехнулся тот.
Никита передразнил язвительное выражение лица друга и вышел из кабинета. Алексей вновь углубился в изучение бумаг. Но чем больше он во все это влезал, тем больше понимал, что дела у них из рук вон плохо. Прибыль от их тиражей не перекрывала статью расходов, не говоря уже о выплате зарплат.
Тогда Алексей позвонил нескольким людям, которые могли заинтересоваться в их спонсировании, и назначил им личные встречи на завтрашний вечер с разницей в час в ресторане «Нобель». Вконец вымотанный, он по завершении рабочего дня зашел к Никите в кабинет.
— Как здесь мой пациент?
Ник усмехнулся, оторвав взгляд от монитора.
— Уже полчаса пытаюсь вытолкать пинками домой.
Алексей взглянул на Диму, который что-то сосредоточено вычитывал на компьютере, не обращая на них никакого внимания, и непонимающе посмотрел на Ника. Тот указал на его уши, и Алекс заметил в них небольшие наушники. Он покачал головой и подошел к нему ближе, легонько вытащив их из его ушей.
— Если ты думаешь, что я повышу тебе зарплату за переработку, мне придется тебя разочаровать. У нас нет на это средств, — коснувшись губами его волос, проговорил Алексей.
Дима слегка вздрогнул от неожиданности, но в следующий момент улыбнулся ему в ответ.
— Я согласен на безналичный расчет.
— Так, идите уже домой оба, — встрял Никита, хмыкнув. — Уверен, там вы придете к компромиссу в вопросе оплаты труда.
Алексей подождал, пока Дима выключил компьютер и забрал его домой. Несмотря на то, что тот храбрился, он видел, как Дмитрий морщился всякий раз, когда поворачивался. Ребро давало о себе знать, особенно после целого дня сидения в одной позе. А вот общее эмоциональное состояние было намного лучше. Дима шутил, улыбался и понемногу становился похожим на себя прежнего, хотя периодически Алекс замечал мелькающие на его лице невеселые мысли. Но поскольку тот еще не был готов говорить на эту тему сам, Алексей ее тоже не касался.
