— Я и не надеялся на то, что ты сможешь понять, — вздохнул Алекс. — Это трудно объяснить. Единственное, что я могу тебе ответить, я ни с одной женщиной не чувствовал себя так, как рядом с ним.

— Господи, — растерянно выдохнул Никита, — то есть, Солнце встает на Востоке. Земля вращается вокруг Солнца. Она все-таки круглая, а ты натурал. Это те вещи, которые никогда не вызывали у меня никаких сомнений.

— Ну, вообще-то Земля не совсем круглая, как оказалось. Собственно, как и я оказался не совсем натуралом.

Никита смотрел на друга во все глаза, и в его мозгу сами собой начали проводиться параллели.

— Так вот почему у вас с Аней так ничего и не было? Потому что ты уже был с ним?

— Соображаешь, — усмехнулся Ветров.

— А она знает?

— Уверен, ты поделишься с ней этой новостью.

Никита несколько минут молчал, не зная, что сказать. Алексей видел, что его другу это действительно дается с трудом. Что тот искренне пытается его понять и пока не может. Но он ничем не мог помочь ему. Дверь в его кабинет приоткрылась, и на пороге замер Дима, заметив сидящего напротив Алекса Никиту.

— Алекс…ей Петрович, — скосил он взгляд на Ника, — я ухожу домой.

— Подожди меня несколько минут, — проговорил Алексей, — я уже почти освободился.

Дима согласно кивнул и прикрыл дверь. Никита несколько раз открыл рот, но снова его закрыл. Было видно, что у него что-то вертится на языке, и он не может это воспроизвести. Наконец, он кашлянул и изумленно посмотрел на друга.

— Только не говори, что вы живете вместе… Твою мать, кто ты? Где тот человек, которого я знал? Который с одной и той же женщиной спал больше двух раз в очень крайних случаях? Не говоря уже о том, чтобы жить с кем-нибудь!

— Ник, я понимаю, что тебе нужно время, чтобы привыкнуть к этому, но факт остается фактом. У нас с Димой отношения. И либо ты просто постараешься понять меня и принять мой выбор, либо нет. Это только твое решение, в любом случае.

Алексей поднялся из кресла, собирая документы обратно в папку.

— Надеюсь, что оно будет правильным. До завтра, Ник.

Никита поднялся со своего места и, кивнув, вышел из кабинета. Алексей запер дверь и спустился на лифте на первый этаж, миновав холл, он вышел на улицу. Лето полностью вступило в свои права, и пролетающий в воздухе легкий тополиный пух был лишним тому доказательством. Теплый спокойный вечер приходил на смену жаркому (во всех смыслах) дню. Недалеко от входа стоял Дима и задумчиво курил.

— Поехали домой, милый, — подойдя к нему, дразнясь, проговорил Алексей, — я устал как конь.

Дима, смеясь, покачал головой, усаживаясь на переднее сидение.

— Как там Ник? — поинтересовался он, когда они отъехали от места парковки.

— В шоке, бедняга.

— Ты не жалеешь? — вдруг спросил Дмитрий.

Алексей бросил на него непонимающий взгляд.

— О чем?

— О том, что произошло.

Алексей хотел было возмутиться, но уловил в голосе Димы нечто такое, что заставило его понять, насколько важно для него получить ответ на этот вопрос.

— Я никогда не жалел и не пожалею ни о чем, что связано с тобой, — серьезно проговорил он. — Тебе осталось только смириться с этим.

Дима засмеялся.

— Я, наверное, никогда не привыкну к твоему нестандартному мышлению и неподдающемуся законам логики поведению.

— За это ты меня и любишь, — парировал тот.

— Да, и за это тоже, — согласился он.

Они приехали к Алексу, и пока он принимал душ, Дима приготовил ужин. Когда Алексей вышел из ванной, то услышал, как тот с кем-то говорит по телефону. Прислушавшись, он понял, что Дмитрий разговаривал на английском.

— Кто звонил? — поинтересовался Алекс, когда переоделся в черную трикотажную майку и легкие домашние брюки и спустился вниз.

— Том, друг из Лондона, — улыбнулся Дима.

— Мне можно начинать ревновать? — он приподнял бровь.

— Нет, — засмеялся Дима, — но не скажу, что мне было бы неприятно.

— И что хотел наш друг Том?

— Да так. Садись, будем есть.

— Дима? — послушно усаживаясь на высокий стул, проговорил тот.

— В общем, интересовался, не собираюсь ли я возвращаться, — он поставил одну тарелку перед Алексеем, а вторую напротив, и тоже уселся за барную стойку.

— И?

— И, естественно, нет. Ты же без меня здесь пропадешь.

— Он предлагал тебе работу? — беря вилку в руку, как бы между делом поинтересовался Алексей.

— Угу, — кивнул Дима, — сказал, что у них всегда есть для меня место.

— Может, стоило согласиться? — Алексею совсем не нравился этот разговор, как и гипотетическая возможность отъезда Дмитрия, но он не смог удержаться от этого вопроса.

Дима перестал на миг жевать и удивленно взглянул на Алекса. Тот пожал плечами.

— Я просто спросил.

— Теперь ты от меня так просто не отделаешься. Так что тебе остается только смириться с этим, — повторил он его фразу, улыбаясь.

Алексей расслабился, и дальше они сменили тему на более нейтральную.

— Как ты думаешь, когда лучше начать перевозить вещи? — поинтересовался он.

— Какие вещи? — не понял Дима.

— Твои, естественно. Я освобожу половину шкафа.

Дмитрий несколько минут думал, тщательно пережевывая пищу, пока Алекс не сводил с него внимательного взгляда. Наконец, он произнес:

— Думаю, в выходные.

Внутри Алексея мгновенно стало тепло и спокойно. Он не до конца был уверен в том, что Дима согласится. Но теперь, когда он сделал такой серьезный шаг, как признание их отношений, у него было больше шансов получить положительный ответ. И он его получил. Алексей поднялся и, обойдя стойку, поцеловал его.

— Не могу дождаться.

Следующие несколько дней офис все еще продолжал гудеть как растревоженный улей, всякий раз, когда кто-то замечал, как они вместе приезжали на работу или вместе уезжали. И, хотя Алексей больше не шокировал сотрудников показательными поцелуями на публике, их отношения с Дмитрием оставались самым обсуждаемым событием. Никита не избегал его, но эту тему они пока не поднимали, потому что тот так до сих пор и не был в состоянии понять произошедшие с его другом метаморфозы. Наталья с Павлом тоже усиленно делали вид, что ничего не произошло, хотя он то и дело ловил на себе их взгляд полный искреннего замешательства. Один Олежка светился как лампочка Ильича, не уставая восхищаться, как им друг с другом повезло.

В четверг утром, когда Алексей допивал свою очередную порцию кофе, в его кабинет вошел Никита. Выражение его лица вряд ли можно было назвать спокойным. На нем растерянность быстро сменялась гневом, который уступал место безысходности.

— Привет, Ник. Что-то произошло? — поинтересовался Алексей, заметив эту гамму эмоций.

— Ты видел это? — тот протянул ему какую-то газету.

— Ты же знаешь, у меня нет привычки читать желтую прессу, — усмехнулся он.

— И напрасно, — ответил тот, — особенно когда эта желтая пресса пишет о тебе.

Алексей непонимающе уставился на Никиту и забрал из его рук протянутую им газету.

— Это, конечно, не первая полоса, но уверен, ты будешь польщен объемом статьи.

Алексей развернул свежую прессу и наткнулся на выделенную жирным шрифтом фразу: «Генеральный директор журнала «Твой Лайф Стайл» неоднократно склонял к сексуальным отношениям сына одного из своих финансовых спонсоров». Вся остальная статья была посвящена сексуальным домогательствам на рабочем месте и основывалась на очень свободном, можно сказать, даже авторском видении этой ситуации.

Ветров сжал челюсть так, что заходили желваки, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Ему показалось, что он в первый раз готов кого-нибудь убить. И хотя имя Димы там не упоминалось, он был уверен, что все, кто хоть более-менее в курсе этой истории, с уверенностью поймут, кого именно имели в виду под «сыном одного из финансовых спонсоров». И, вероятно, даже не усомнятся в правдивости этой инсинуации.

Можно было не сомневаться, кто постарался обнародовать эту информацию и именно в этом свете. Господин Гришаев не собирался так легко сдаваться, и если уж подавать в суд ему самому было далеко как не выгодно, то проспонсировать очередную заказную статью не составляло никакого труда. Ладно, Алексей еще мог понять развернутую против него лично кампанию, но до какой степени нужно было ненавидеть своего сына, чтобы впутывать его во всю эту грязь и мерзость.