Данияр уже подхватил мой платок и исчез, солнце было еще высоко — я поймала Исема и заставила его вытащить рулончик погрызенного полотна на светлое место во дворе, принести туда низкий стол для ткани, жесткие подушки для сиденья и принялась за дело. К сумеркам уже был готов приличный кусок восстановленной ткани, служанка унесла его в дом, я же побежала к себе, довольная происшедшим.
Разговоры за столом под навесом стихли, когда я хлопнула дверью калитки.
— Рина, ты чего, золотой нашла? — добродушно поинтересовался Карс. — Сияешь, аж глазам больно.
А мне действительно было радостно — я придумала, как можно заработать, поразила Данияра…пусть он мне и в отцы годится, а все равно приятно, когда высоко оценивают твое мастерство, да еще в перспективе можно крючком поработать…так что было с чего радоваться!
— Подвиньте кувшин, пока все не выпили, я сегодня даже не успела воды глотнуть..
— Да Мареш с Галатой видели тебя на базаре, ты носилась там, как покусанная, их даже не заметила, уж они высматривали тебя, да где там, помчалась как ветер! Куда бежала-то, расскажи!
— Ай, Карс, нитки искала, надо было работу одну сделать, вот и спешила. А рассматривать всех на пути некогда было, мало ли народу попадается, на всех не насмотришься. Джанир не…
— Нет пока. Да скажем, скажем тебе, если что решит.
Ухватив у Лидды вечернюю кашу, я торопливо ела, вот ведь — за день ни крошки еды во рту не было, а даже не вспомнила за работой! Отвар тоже пошел на ура…
— Эй, Карс, Хрол, вы Торкеша не видели? — к столу подошел еще один наш обозник. — Пропал куда-то, который день не вижу его…
Мужики виновато посмотрели на меня, а Хрол, запинаясь, начал бубнить что-то невразумительное, пока Карс не рявкнул в сердцах:
— Да он уж почитай три дня у Лейры…там и спит…и ест…
Лучше всего сделать вид, что как ела, так и ем. У Лейры, значит…Судя по всему, там бордель, вот он сотоварищи и оттягивается. Не будем горевать по разбитому стакану, хоть и обидно было, когда он ушел, как от пустого места, но уже перегорело и слезы лить я по нему точно не буду. Девок на его век хватит, поистерпелся в дороге, это совсем не то, что у нас дома, когда муж вежливо спрашивает, а не хочешь ли ты, дорогая, а та ссылается на больную голову. Тут такие тонкости никого не волнуют, раз мужчина хочет — это закон. И спасибо Творцу, или кто тут есть из богов, что меня миновала сия участь. Может, как раз Ирхану то спасибо адресовать? Между прочим, я обещалась отблагодарить кого-то за свое спасение на реке. Наверное, пришло время это сделать, а то местные боги могут оказаться злопамятны от такой неблагодарности…
— Рина, а это правда, что у тебя на родине гоблины — маленькие зеленые человечки? Или здоровые мужики с дубинками, которые едят сырое мясо, а из шкур шьют себе одежду?
Так вот что тут обсуждали, когда я пришла! Сайниру рассказывали, как по моей версии выглядят гоблины! Теперь-то, когда я видела живых гоблинов, да еще играющих в шахматы, понимаю, почему все валялись от хохота — здешние особи сырое мясо тыщу лет назад есть перестали, а в кое-чем и людей переплюнули. Умные, сразу видно, непонятно только, почему они почти вымерли в людском обществе? Наплели бы интриг, подмяли королевство под себя, были бы банкирами и местными фээсбэшниками…Ой, стоп! Не дай боже, кто-то подобные мысли прочитает, запросто сочтет крамолой и выступлением против королевской власти! И голову бедной Катеньке — чик-чик…Но этот вопрос надо прояснить все равно. И карту страны бы найти, чтоб хоть знать, что направо — к гномам, налево — к степям, а прямо — в Аргор и никак не наоборот.
— Сайнир, тебе посмеяться охота, так вот, предвосхищая все твои будущие смехи, сразу говорю, что у нас кроме людей никто больше не живет, а то, над чем ты так весело ржал, слухи и бредни, понятно? Ну, слышал кто-то что-то где-то, передавал через третьи руки пятому лицу, вот и вышли такие небылицы. Люди они тоже разные бывают, и цветом кожи и обликом. У вас тоже слухами земля полнится, и пока до правды докопаешься, семь потов сойдет.
Парень засопел, но ничего не ответил. Пусть подумает на досуге — я ему не Надира, которую можно пугать почем зря…
Данияр встретил меня с выражением человека, держащего за пазухой бриллиант с куриное яйцо и всего светящегося при этом. Широким жестом пригласил в знакомую гостиную, где уже стоял большой чайник с пиалами, хлеб, сыр и небольшой платок.
— Подними, — торжественно сказал он, наливая асский чай. Его я узнала по аромату из пиалы. — Платок подыми…
Под платком лежала золотая монета. Большая такая, круглая, с дедком на одной стороне и мелкими буковками на другой. Покрутив ее в пальцах и ощутив тяжесть — кто там золотые сотнями таскал, покажите мне их! — вопросительно уставилась на мужчину.
— Это тебе за тот платок, что вчера вышила. Ты…
— Данияр, это действительно за тот платок заплатили? — перебила я его. — Ты не обманываешь? Мне не верится, что за него дали такие деньги. На эту монету можно много чего купить…
— Я такими деньгами не разбрасываюсь. И это действительно заплатили, я вчера был на одном приеме, так там дамы чуть не передрались, чтобы заполучить твой платок. Так что это твое, а ткань вышивай, она будет дорого стоить.
Работа помогает скоротать время, отвлекает от ненужных мыслей, а заодно добавляет в карман международный эквивалент, без которого немыслимо существование ни в одной стране. От перспективы хорошего заработка как будто крылья выросли за плечами, руки так и летали над тканью, нитка вдевалась на автомате, я даже не заметила, как закончилась купленная вчера катушка. В ожидании Данияра с нитками я потопталась по двору, но просто так сидеть было невмоготу и я помчалась на рынок. Не за нитками, это теперь не мое дело, да и не продадут мне там больше ничего, теперь я решила приобрести себе крючок. Уже знакомый мне продавец иголок и прочих принадлежностей с сокрушением качал головой — и рад бы услужить такой хорошей женщине, да вот беда — все крючки у него были размером с палец. Ими вязали толстенную шерсть, а тоненькие тут были не в ходу. Нашу болтовню с отчужденным видом послушали две проходящие мимо тетки с корзинками, потом сосед по базару, праздношатающийся мальчишка — подойдут, постоят, и идут дальше. Я объясняла продавцу, что можно делать с помощью маленького крючка до тех пор, пока он не хлопнул себя по лбу.
— Вах, женщина, перед тобой сидит старый осел! Вот посмотри — и ведь я столько уже говорю с тобой, а только сейчас до моей головы дошло, как я могу тебе помочь!
Мужчина вытащил из своих необъятных коробов тоненькие палочки и начал их перебирать, бормоча себе под нос о своей непроходимой глупости. Не иначе, для того, чтобы побольше денег выдавить потом!
— Смотри, — потыкал он темным пальцем в отложенные палочки, — такой толщины должны быть твои крючки? Это — железо, одно из наших кузен, это — с полудня, у них серое оно и гладкое, это — гномья сталь, голубоватая, это — кость морского зверя, давно лежит у меня, уж и забыл совсем. Покажи мне, какого размера должны быть твои крючки, я постараюсь помочь тебе. Про цену не думай, договоримся!
Зная уже немного местный менталитет, последней фразой я была предупреждена о приличной цене за искомое. Сейчас дядечка ни в какую не желал озвучивать стоимость работы, понимая, что крючки мне нужны, а на базаре я их не найду ни у кого. Значит, будет делать их и прикидывать, сколько с меня содрать…
Рулон ткани я еще не успела расшить, а сапоги были уже готовы на сегодняшний вечер, как обещали сапожники. Нитки Данияр прислал со служанкой, оставалось только сидеть и шить, пока есть спрос, но не хотелось бродить по улицам в темноте и я ушла пораньше — пока до сапожников дойду, пока от них…
Сапоги получились на славу — не то, что я себе представляла, но очень неплохо по местным меркам. Толстая подошва, широкий каблук, чуть зауженные квадратные носы, обитые железной скобкой. Такие же скобки были и на пятке — мастера, усмехаясь, пояснили, что для женщины в дороге это будет нелишним. Немного широковатые голенища моментально присобрались мягкими складками, за отворотом сзади — петелька, чтобы вешать сушить над огнем и вообще, сами сапоги из толстой мягкой темно-коричневой замши были потрясающе легкими и удобными. Примерив их прямо в мастерской, я чуть не заплясала от радости, так они мне понравились! Мужички заулыбались и потыкали друг друга в бока, мол, а ты не верил, что получится! Тут же предложили мне на выбор две пары туфель, тоже из мягкой замши, но я их огорчила — носить сии произведения мне было абсолютно некуда, несмотря на заманчивую цену.
