Известие о том, что началось немецкое наступление в Пикардии, молнией облетело всю Францию. Тень тревоги легла на страну. Дошла эта весть и до деревни Савой. Правда, о вражеском наступлении поговаривали давно, больше того, ждали его, строя разные догадки относительно величины и масштабов действий врага. Однако сила немецкого удара превзошла самые худшие предсказания.

Наступление, знаменитое мартовское наступление немецких войск в Пикардии, началось 21 марта 1918 года. Это была крупнейшая в первой мировой войне наступательная операция Германии на западном фронте. Ее неожиданность обусловливалась тем, что время подгоняло немцев, ибо работало на союзников: американцы могли успеть перевезти через океан свои силы, и тогда Германия окончательно потеряла бы численное превосходство в силах. Нужно было спешить. И немцы спешили. На участке между Аррасом и Ла-Фером, протяжением 85 километров, они собрали шестьдесят две пехотные дивизии, около шести с половиной тысяч орудий и свыше тысячи самолетов... Образно говоря, это был чудовищный молот, который мог уничтожить все, что оказалось бы между ним и наковальней. И вот 21 марта в 9 часов 40 минут, после пятичасовой артиллерийской подготовки, эта махина обрушилась на английские линии обороны и проломила их со страшной силой...

Франция с трепетом ждала известий, и они приходили мучительно тревожные: английские линии прорваны. Английские армии вот-вот окажутся отрезанными от французских... Немцы ринулись в прорыв... Немецкий кованый сапог тяжелой поступью топчет землю Франции, приближаясь к сердцу Пикардии — Амьену, к Ла-Маншу... Англичане думают спастись, переправившись через канал... Париж под угрозой, его обстреливает немецкая дальнобойная артиллерия... Великое бедствие наступило для Франции.

В самом деле, события разворачивались грозные. Английские войска понесли огромные потери: немцы взяли девяносто тысяч человек в плен, захватили тысячу орудий, огромное количество амуниции и боеприпасов. Казалось, катастрофа неминуема.

Но вот навстречу немцам двинулись французские резервы и... остановили врага на линии Аррас, Альбер, Виллер-Бретонне, Гривен, Нуайон и далее на восток по реке Уаза до нетронутого фронта обороны. Завязались упорные бои. В эти невероятно трудные дни на французского генерала Фоша была возложена координация всех действий союзных войск.

Развернувшиеся на фронте события не могли обойтись без марокканской дивизии — еще не было случая, чтобы ее не бросили на самый решающий участок фронта. В сентябре 1914 года, например, она удержала в своих руках позиции у Мандеман, вокруг которых развернулась историческая битва, принесшая Франции спасительную победу на Марне. Командующий 9-й армией генерал Фош, подводя итоги боевых действий армии, в одном из своих приказов писал: «Самое главное, нужно было во что бы то ни стало удержаться на позициях вокруг Мандемана, ибо если бы их прорвал противник, то он достиг бы высот Шампани, а оттуда нанес бы полное поражение французской армии. От стой-кости марокканской дивизии зависела победа». Или вспомнить тяжелые, но столь же и нелепые бои под Верденом... Марокканская дивизия, брошенная 20 августа 1917 года в контратаку, чтобы восстановить положение, в жесточайшей двухдневной схватке продвинулась вперед, заняла две деревни и шесть квадратных километров местности. Она взяла в плен свыше двух тысяч немцев, захватила сорок одно орудие и сорок восемь пулеметов. Это была сверхтрудная задача, но дивизия, неся кровавые потери, выполнила ее.

Теперь снова дошел черед до марокканской дивизии, и она получила приказ на переброску в район прорыва немцев, в Пикардии. Генерал Доган, отдавая этот приказ, закончил его следующим обращением: «Пятьсот лет тому назад Жанна д'Арк покинула Вокулёр, чтобы освободить французскую землю. И именно из Вокулёра выступает сегодня марокканская дивизия, чтобы включиться в гигантскую битву за Францию. Вперед!»

Так в составе марокканской дивизии отправились на фронт и русские солдаты. В одном из вагонов ехали пулеметчики. На сердце было невесело: кто знает, останешься ли жив в этом пекле. А может быть, придется русским костям удобрить французскую землю?

Вспомнили приказ генерала Догана, в котором упоминалась Жанна д'Арк. Кто она такая? В разговор вступил пожилой легионер, немец по происхождению. Пулеметчики знали, что он когда-то преподавал историю в одной из школ Швейцарии, и, хотя не могли добиться от него объяснений, по каким причинам попал он в иностранный легион, уважали его. Он много мог рассказать о прошлом. Услышав, что речь зашла о Жанне д'Арк, немец сказал:

— О да, генерал прав... — И тут же начал рассказывать: — Это была простая крестьянская девушка, родившаяся в деревне Домреми, что километров двадцать южнее Вокулёра. Она пришла в город и объявила жителям Вокулёра, что господь бог предназначил ее для спасения Франции от нашествия англичан. Именно англичан, — рассказчик это особенно подчеркнул, так как ненавидел их всей душой. — Так вот, жители Вокулёра поверили ей. Их заставила поверить ненависть, которую они носили в своем сердце против англичан и своих бургундских предателей. Они собрали деньги, купили ей оружие, военную одежду, коня и снарядили Жанну д'Арк в поход.

— Ничего себе, одну девку отправили воевать! — заметил кто-то из пулеметчиков.

— О, она была героиня, а такая стоит тысяч людей. К тому же широкие крестьянские массы, вконец разоренные столетней войной и междоусобицей феодалов, городская беднота уже давно развернули партизанские действия против англичан, особенно в Нормандии. Они считали, что единственное спасение Франции — в изгнании англичан, а поэтому охотно отозвались на призыв Жанны д'Арк. Подцепив с собой трусливого королевского отпрыска Карла, Жанна д'Арк отправилась к осажденному врагами Орлеану и освободила город. С тех пор ее стали называть Орлеанской девой. Популярность Жанны д'Арк росла. Она овладела рядом городов и освободила их от английского угнетения и, наконец, в Реймсе короновала Карла на королевский трон. Так во Франции появился король Карл VII.

Как ни старалась французская знать подкупить Жанну д'Арк и перетянуть ее на свою сторону — король возвел ее в дворянское сословие и преподнес ей богатые дары, — она по-прежнему оставалась простой крестьянской девушкой и жила интересами народа. Тогда феодалы Франции в лице продажных бургундцев предательски захватили ее в плен и продали за высокую цену англичанам...

Машинист резко затормозил, и поезд со скрежетом остановился. Но никто не хотел выходить из вагона — так захватил всех рассказ легионера-немца. Пулеметчики насели на него:

— Давай, давай рассказывай, что англичане сделали с Жанной-то?

— Ну, что, первым делом заковали ее в цепи и бросили в тюрьму в городе Руане. А потом организовали над ней суд. Каких только «преступлений» ей не предъявили! И то, что она носила мужской костюм, что она была еретичка и служила дьяволу и даже, что она бросила свою семью, а это, дескать, не полагалось делать богобоязненной девушке. Особенно старалась в этом подлом деле церковь, верно служившая богачам. Наконец осудили Жанну д'Арк, а ее ставленник король Карл VII, которому она оказала столько услуг, даже пальцем не пошевелил, чтобы выручить ее. Уж очень она была опасна королевской власти!

— Вот подлец!

— Ну, а дальше-то, дальше что?

— А дальше? — Голос у рассказчика дрогнул. — А дальше сожгли ее на костре и пепел выбросили в Сену, воды которой унесли его в океан...

— Да, сволочи, расправились! — после минутного молчания послышались голоса пулеметчиков.

— Видно, эта Жанна Дарк была стоящая женщина.

— Да уж не тебе чета!

— Ну, спасибо тебе, друг, за хороший рассказ, спасибо. А то жили себе в Савое и не знали ничего об этих местах.

— Вот тебе и довернись буржуям, они тебя обязательно на огонь — и зажарят.

— Потом ее посмертно оправдали, — продолжал немец, — и возвели чуть ли не в святые: она была опасна для них и мертвой. А в народе ее чтут как великую героиню Франции. Знаменитый просветитель и поэт Франции Вольтер воспел ее в своих песнях «Орлеанская девственница», прославив себя этими песнями на весь мир больше, чем другими произведениями. Правда, писал он песни для собственной забавы, но проявил большую смелость, обличительную страсть. Особенно досталось церкви, где царит лицемерие, жестокость, фанатизм, прелюбодеяние, нетерпимость ко всему светлому, чистому...