Машка обиженно сморщила носик, так что веснушки звонко цокнули, столкнувшись друг с другом, и пошла к одинокому Вафле. Она смогла повернуть его так, чтобы он не смотрел в сторону Шейкина. Но когда Валька уже схватился за ручку двери, за его спиной раздался радостный крик:

– Валя, а я тебя жду!

– А я тебя – нет, – отрезал Чайник, зло поглядывая на ставшую пунцовой Подгорнову. – Чего ты здесь торчишь?

– Я подумал, откуда взялся у тебя этот медальон? Может, его вернуть надо? Вдруг кто-нибудь потерял.

– И долго думал? – ехидно осведомился Валька.

– Я вечером сидел и представил, что этот медальон кто-то может искать. Что для него это важно.

У Вальки в голове родилась гениальная идея.

– Давай его сюда, – протянул он руку, – я положу туда, откуда взял.

– А у меня нет, – растерянно заморгал глазами Коля. – Я его дома оставил. Такая ценная вещь – вдруг снова потеряется.

– Пойдем. – Валька уже шагал вниз по ступенькам. – Зайдем к тебе, заберем.

Ему пришло в голову, что если медальон окажется у него, то все беды закончатся и к нему не будут лезть всякие упыри и вурдалаки.

– Я сейчас не могу, – насупился Вафел. – Уроки скоро начнутся.

– Никуда твои уроки не денутся.

Семенов задумался. По выражению его лица было видно, что сейчас в его душе идет мучительный процесс выбора, но врожденная правильность взяла верх.

– Мы потом сходим, – пообещал он. – Сегодня в школе последний день, вдруг что-нибудь полезное скажут.

– Полезное только в витаминах бывает, – огрызнулся Чайник. – Идем сейчас.

Колька отчаянно затряс головой и вбежал в двери школы.

– Валечка, я… – начала оправдываться Машка, но слышать ее Валька уже не мог.

Из-за упрямства Вафли Шейкину пришлось высидеть все уроки до конца. Зато на последнем часе он был вознагражден возбужденным рассказом Семенова о страшном сне, приснившемся ему этой ночью.

– Представляешь, – нервно шептал Коля, забыв о том, что собирался слушать все важное, о чем говорят учителя, – снится мне, что я собираюсь в школу. Портфель собрал, рубашку чистую надел, а очки найти не могу. Везде смотрел. Нет нигде. Залезаю под кровать, а там труп лежит. Я бросаюсь к шкафу, а оттуда трупы так и посыпались. Я испугался и сразу же проснулся.

Валька опешил. Надо же – им обоим одинаковые сны приснились. Может быть, медальон начал на Вафлю действовать?

Шейкин еле досидел до конца занятий и всяческих прощаний до следующего учебного года, а потому сразу же потащил Семенова на улицу. Подгорнова увязалась следом.

– А ты куда, Подкучкина? – остановил ее Чайник. – Катись домой вещички складывать. Ты что, забыла, что мы завтра уезжаем? Да! Много можешь с собой не брать. Вряд ли ты там долго проживешь.

Одноклассники вышли из школы и отправились петлять дворами к Вафлиному дому. По дороге Коля в который раз пересказывал легенду о «Летучем голландце», поведал, как его папа созвонился с каким-то профессором и тот сказал, что медальон очень ценный и, если он подлинный, его с радостью купит любой музей. Валька подумал, что этот медальон было бы здорово продать, получить кучу денег и купить на них новый велосипед с двадцатью четырьмя скоростями.

Но его мечтания были прерваны самым грубым образом. На Чайника набросилась огромная лохматая черная собака. Она бесшумно вынырнула из-за дома и сразу кинулась на Вальку. Он не успел и руки поднять, как оказался прижат лающей тушей к земле. Собака распахнула большущую пасть и потянулась к горлу своей жертвы. Шейкин зажмурился. Больше он ничего сделать не смог: собака оказалась невероятно тяжелой. Он изворачивался под ней, как мог, пока не выдохся. Собака победно взвизгнула, смыкая зубы на шее жертвы.

Но вместо того, чтобы откусить Чайнику голову, она клацнула зубами, больно ткнулась мордой в Валькин нос и повалилась на землю. Вафел для верности еще пару раз стукнул ее портфелем, поддал ногой, и псина мгновенно скрылась.

– Ловко ты ее. – Шейкин никак не мог прийти в себя и отдышаться. Перед ним все еще продолжал маячить призрак собачьей морды.

Коля стоял, ссутулившись, как будто все силы отдал на борьбу со зверем и больше уже ничего сделать не мог.

– У вас тут всегда бешеные собаки носятся? – Валька скептически оглядел вновь испачканную куртку. – Предупреждать надо.

– Ты цел? – выдавил из себя Семенов. – Я так испугался.

– Нормально. – Шейкин повел плечами, проверяя состояние всех своих суставов. – Спасибо тебе. Чего встал? Потопали дальше. – И уже сделав несколько шагов вперед, Валька понял, что собака на него выскочила не просто так. Значит, медальон нужно раздобыть как можно быстрее, пока его не укокошили. – Шевелись! Чего плетешься?

Колина комната была похожа на книжный развал. Книги лежали везде – на кровати, под кроватью, на полу и под столом. У него даже сидеть было негде, потому что на стульях тоже лежали стопки книг.

– Вафел, – присвистнул Чайник, – тебе чего, делать нечего, всякой фигней маешься? – Он брезгливо, двумя пальцами, взял книжку в яркой обложке, повертел в воздухе и осторожно положил на место.

– Ты что! – искренне удивился Семенов. – Это же здорово… – Других слов он не нашел.

– Ну-ну, – усмехнулся Валька. – Медальон тащи.

Пребывание у Вафли медальону явно пошло на пользу. Его не только отчистили от зелени и грязи, его дополнительно чем-то обработали, чтобы он блестел, и положили в мягкий мешочек.

– А ты уверен, что найдешь хозяина? – с опаской спросил Вафля.

– Он меня сам найдет, – буркнул Шейкин, пряча добычу в карман. – Я пошел. Бывай, Вафел, и не кашляй.

У Вальки теперь было два варианта – либо ждать вечера и очередных гостей, либо поискать, не захочет ли кто-нибудь еще его убить. И он выбрал второе, потому что вечером к нему могли уже и не прийти.

Вчерашний грузовик от пешеходного перехода оттащили, но вмятина в бордюрном камне осталась. И осколки валялись. Чайник прикинул траекторию и несколько раз перебежал дорогу перед машинами, приблизительно так же, как перебегал в прошлый раз. Ни один водитель давить его не собирался. Тогда он пошел к дому, где вчера на его голову сбрасывали кирпичи. По тому же самому месту пройти не удалось, потому что весь двор был перегорожен и перекопан. Была еще черная собака. Но здесь Шейкин задумался. Если в машине были те самые личности, с которыми он столкнулся в метро, кирпичи сбрасывал гигант и со всеми ними можно было договориться, то как разговаривать с собакой, Валька не знал. А если она не поймет, что за предмет ей тычут в нос, и все равно загрызет его? Перспектива быть съеденным Чайнику не улыбалась.

Оставалось метро. Но и здесь была одна загвоздка. Ему нужно было встретить троицу до того, как они столкнут его под поезд. Вдруг его сначала отправят на рельсы, а потом будут спрашивать, есть у него медальон или нет?

Шейкина это тоже не очень устраивало. Он покрутился у входа в метро, соображая, как бы ловчее первым увидеть противника. Решив разобраться на месте, он спустился вниз. И тут его подстерегла самая большая неприятность – оказалось, что у него нет денег.

Валька обшарил все карманы. Кажется, последний рубль он потратил на пирожок.

Ну и ладно.

Людей в метро было мало, входили редко. Все попытки Чайника пройти через турникет с кем-нибудь закончились появлением полицейского, после чего Валька быстренько убежал наверх.

«Придется отложить эксперименты до вечера», – думал Шейкин, забираясь в трамвай, идущий в сторону его дома. В душе он надеялся на то, что все происходящее с ним чистая случайность, а вечерние визиты не более чем глюки.

Все-таки год учебы в школе бесследно не проходит, тонкая психика ребенка не выдерживает таких напрягов и ломается. Ничего… Завтра он сядет в поезд, а послезавтра будет уже купаться в Волге, и никакие видения его больше посещать не будут.

Трамвай мирно трыкал, не спеша набирая скорость, постукивал на соединениях. Выходили люди, вагон пустел.

Шаркнули двери.