— Что ты тут до сих пор делаешь? В такое время и в твоем состоянии ты должен баиньки в постельке;

— Всегда находится кто-то, кому повезло еще меньше, чем тебе. Саньяк вышел из кабинета Марсиаля Ложе. Почти что с воспалением легких. Майор просил меня проверить некоторые из его алиби. В отношении Жюдит, адвоката и стюардессы он уже оправдан. А ты сам что тут делаешь?

— Мне надо двигаться. Я зашел узнать, не звонила ли кому Мартина.

— Никому! Дома ее еще нет, а мобильный стоит на автоответчике. Но вместо нее к тебе заходила молодая девушка. Она оставила для тебя конверт, причем настояла на том, чтобы самостоятельно положить его в нужное место.

— Какая девушка?

— Хорошенькая брюнетка, которую ты мне конечно же не представил. Она рассматривала твой невзрачный кабинет так, словно это Тадж-Махал.

Брюс позвонил к себе домой, чтобы проверить записи на автоответчике. Может быть, Левин оставила ему личное сообщение. Пленка содержала только лаконичное, но полное энтузиазма высказывание Геджа относительно Кубы и ее радостей. Брюс с разочарованным видом положил трубку, потом посмотрел на конверт. Вскрыв его, он обнаружил простую картонную карточку с текстом, написанным аккуратным почерком:

Я заходила, но это было ошибкой. Эти стихи Аполлинера — мое прощание. Я тебя люблю.

Натали.

Брюс сунул карточку в карман. Ему пришло в голову, что можно взять Натали на Кубу вместе с Геджем. Они будут пить ром. Они не пойдут в бордель. Вместо этого они будут играть в белотту на террасах кафе. Фред Гедж постепенно влюбится в Натали. И наоборот. Он оставит их наедине, а сам вернется в Париж. Жалко мужскую дружбу. Если только… Если только не пригласить еще и Виктора Шеффера.