В знакомое двухэтажное кирпичное здание комбината бытового обслуживания Макаров вошёл без пяти минут десять. Один. С девушками он расстался за пятнадцать минут до этого, у железнодорожной станции.

Перед тем, как отправиться на новое свидание с фотографом, Алексей забежал на пару минут к себе в гостиницу. Туда ему, как было условлено заранее, позвонил руководивший операцией по захвату преступников полковник Сычёв. Подчинённые ему люди наблюдали за Викторовым от самой станции в Нестерове и пять минут назад доложили, что таможенник, приехавший после того, как сменился с дежурства, в Янтарный, вышел в сопровождении двух неизвестных молодых людей из бара «Лунный свет», что вблизи кинотеатра. Сообщения от сотрудников, проводивших наружное наблюдение за подходами к фотомастерской, пока не поступало. Все шло по плану. Теперь слово было за Алексеем.

Подойдя к зданию, Макаров посмотрел на окна второго этажа. Два из них (теперь он уже знал, что это окна студии пляжного фотографа) были ярко освещены. В двух других, сразу за этими, свет отсутствовал, как, впрочем, и во всех остальных окнах первого и второго этажей здания.

План взятия преступников с поличным был продуман, казалось, до мельчайших подробностей, и, поднимаясь по знакомой широкой лестнице на второй этаж, Макаров мог быть абсолютно спокойным, не сомневаясь в успехе задуманного.

Дело шло к своему логическому концу: сегодня утром оперативники, приехавшие из Калининграда, разыскали в здании строящейся на территории пансионата дачи губернатора области, чьё строительство в соответствии с удивительно точной информацией фотографа было заморожено из-за отсутствия средств до следующего лета, засыпанный в котловане землёй труп сбитого машиной парня, посланного Викторовым следить за Алексеем и не справившегося с поставленной задачей. Чуть позже, во дворе частного дома, где таможенник жил с матерью и отцом, отыскалась и машина с характерным образом помятым капотом, крылом и остатками крови на крыле и на бампере. Причину столь жестокого обращения Викторова со своим приятелем следствию предстояло выяснить в дальнейшем, а пока в неофициальном порядке, чтобы преждевременно не привлечь излишнего внимания, криминалистами были взяты и направлены на экспертизу соответствующие пробы.

Впрочем, Макаров был уверен, что сообщник таможенника погиб случайно. Вместо него в подвале строящегося здания должен был быть похоронен сам Алексей и только лишь, как ни удивительно это звучит, за то, что унизил местного «авторитета» в глазах «команды». Загадкой осталось для него то, почему же преступники не убедились, что он, свалившись с обрыва, действительно погиб. Но на этот счёт могли быть разные версии. Викторову же теперь предстояло узнать, что Макаров был гораздо опаснее для него по другой, более серьёзной причине, чем борьба за внимание красивой девушки, — возможно, если бы братья узнали об этом пораньше, таможенник непременно постарался бы убедиться тогда, ночью, что Алексей и в самом деле разбился…

На лестничной клетке второго этажа царил ничем не нарушаемый полумрак — дверь салона-мастерской была плотно закрыта и не пропускала света. Подойдя к ней, Макаров посмотрел на часы: без четырех десять. Больше часа до того срока, который непреклонным тоном назвал ему тщедушный очкарик-фотограф накануне. «Самое времечко, чтобы явиться, — усмехнулся про себя Макаров, — только бы Андрей не подвёл, не опоздал. Вот глаза будут у парня!»

Алексей посмотрел в находившееся неподалёку большое, запылённое по краям окно. Подходы к зданию просматривались хорошо: по центральной улице городка, проходившей под окнами ателье, в этот вечер, как и обычно, гуляло множество народа, однако знакомой фигуры Викторова ни с одной из сторон видно пока не было. Очевидно, он запаздывал.

Макаров отошёл от окна и хотел было постучать в дверь студии, но передумал и, опустив руку, потрогал дверную ручку. Повернул вниз и осторожно потянул дверь на себя. Она поддалась. Если в студии никого нет, можно будет подождать появления таможенника там.

Однако на этот раз студия не была пуста, как позапрошлой ночью. Вокруг подиума были расставлены осветительные приборы и ширмы, а на диване возле двери сидела одетая в короткий халатик длинноногая девушка. Она задумчиво курила.

— Что вы хотите? — вскинула она узкие, выщипанные в ниточку брови на вошедшего в комнату Алексея.

— Я? — слегка смутился Макаров, поражённый резким несоответствием мирной, обыденной картины ведущейся в студии работы (очевидно, сидящая на диване девушка была моделью) с тем, что, как он предполагал, должно было произойти здесь спустя, может быть, всего несколько минут. — Я договаривался с фотографом, — быстро овладев собой, ответил Макаров, — насчёт съёмки. А вы ещё не закончили работать? — он кивнул на подиум и расставленные вокруг него ширмы.

— Нет, — отрицательно и слегка лениво покачала девушка головой. Потом указала Макарову место на диване рядом с собой. — Садитесь, подождите, он пошёл зарядить новые плёнки и посмотреть заодно, что мы с ним уже успели натворить… — натурщица затянулась сигаретой и устало кивнула Алексею, повторив ещё раз: — Садитесь…

Макаров посмотрел на закрытую дверь лаборатории, потом на часы.

— Ну что же вы? — спросила девушка. — В ногах правды нет.

— Да без одной минуты десять уже, — вы сказал свою мысль вслух Алексей. — А он мне сказал зайти без десяти, странно — забыл, что ли? — это уже было сказано для девушки.

Девица снизу вверх взглянула на него и выпустила изо рта длинную струю дыма.

— Что вы нервничаете? — безразлично произнесла она своим ярко накрашенным ртом. — Говорю же вам, сейчас Альберт придёт… Ах, да, правильно, — вдруг небрежно махнула она рукой. — Правильно, он говорил, что мне придётся подождать чуть дольше, у него там, внизу, какая-то встреча.

— Где это внизу? — чувствуя, как холодеют кончики пальцев, спросил Макаров.

— А что вы переполошились? — усмехнулась девица. — Это пять минут ещё от силы, плёнки он наверняка до того успел сделать — сразу сюда поднимется.