— Ладно, — сказал Алексей и вытащил из кармана конверт с фотографиями. — Меня интересует вот этот человек, — он передал таможеннику один из снимков и указал запечатлённого на нем Красавчика.

— И что конкретно по нему? — внимательно всматриваясь в снимок, спросил бригадир. — Что-нибудь по нашей части?

— Нет, никаких конкретных данных у меня нет. Просто мне известно, что в одиннадцатом вагоне тринадцатого числа досматривали купе ещё одного пассажира…

— Кроме того казаха, о котором я уже говорил?

— Да. И вот я хотел бы узнать…

— Нет, не может быть, — не дал ему закончить таможенник, возвращая снимок. — Такого просто не может быть. Тринадцатого числа я лично возглавлял бригаду и, как уже раньше сказал, проводил досмотр как раз одиннадцатого вагона в связи с оперативной информацией.

— А не мог один из ваших подчинённых проверить в это же время или чуть позже кого-то ещё из пассажиров? Может быть, заметив что-то подозрительное в поведении? — интуитивно чувствуя, что, кажется, подбирается к самому важному, задал Макаров проверочный вопрос. И ответ таможенника оказался как раз таким, какого он ожидал.

— Нет, — удивлённо поглядел на него бригадир, — я же сказал, такого просто не могло быть. Во-первых, — начал терпеливо перечислять он, останавливаясь у открытой двери последнего вагона электрички, — каждый сотрудник докладывает мне о подобных происшествиях — у нас же не шарашкина контора. Данные на подозрительного пассажира, даже если ничего не удалось у него при досмотре найти, мы передаём дальше, коллегам из Белоруссии, докладываем своему начальству. А во-вторых, я же вам уже говорил: я лично был в одиннадцатом вагоне тринадцатого числа, и без меня каких-либо действий произойти не могло. В любом случае мне бы доложили.

— Понятно, — сказал Макаров, хотя на самом деле понятно пока было немногое. — Спасибо, — улыбнулся он то и дело поглядывавшему на вынутые из кармана часы бригадиру и пожал поданную на прощание крепкую руку.

— Да что вы, — развёл руками русоволосый крепыш, — не за что.

— И ещё одна просьба, — придержав его за рукав, мягко сказал Алексей. — Пожалуйста, не раскрывайте никому суть нашего с вами разговора.

— Хорошо, — сказал бригадир и, взявшись обеими руками за поручни, поднялся в вагон. — Всего доброго, — попрощался он, стоя уже в дверях.