— А у проводницы какие-нибудь подозрения были? — продолжал расспрашивать Макаров.

— Подозрений как таковых у неё нет. Правда, у этого убитого были на границе с Литвой какие-то осложнения с таможенниками. Вера говорит, что в его купе что-то искали, все перерыли, но ничего не нашли.

— А что, всех пассажиров на границе проверяют столь тщательно?

— Да нет, обычно вообще не смотрят, в купе заглянули — и дальше.

— Значит, какие-то данные по этому человеку у таможенников были?

— Да-да, безусловно, — подтвердил полковник. — Просто так они никого не трясут, да это и физически невозможно — всех проверить. Была, наверное, какая-то предварительная информация, что валюту везёт или наркотики. Это их больше всего интересует… А может, и просто подозрительным показался. У них же свои методы работы.

— Так все-таки они ничего не нашли? — уточнил Макаров.

— Нет. А впрочем, можешь сам прочитать показания Веры. Я сейчас распоряжусь, если надо. — Сычёв подошёл к столу и хотел взять трубку, но в это время раздался пронзительный звонок другого телефона, стоявшего рядом.

— Да, Сычёв, — ответил полковник, поднеся трубку к уху. — А, это вы… Отлично. Очень хорошо. Верочка, у меня к вам большая просьба: приехал наш сотрудник из Москвы — помните, я вам говорил? — не откажите в любезности с ним поговорить… Да-да, это очень важно и срочно, срочно нужно, Вера, постарайся как-нибудь… Вот видишь, тебя три дня не будет, раз сегодня в рейс. Так что я тебя очень прошу… Конечно, когда тебе удобно. Я ведь понимаю, куча дел, надо все успеть, да… А если он прямо к поезду?.. За час до отправления?.. Да нет, никто тебя об этом не будет спрашивать, нас интересует совсем другое, можешь смело ему говорить все: мы же понимаем, как сейчас тяжело стало жить. А то, что дела не касается — могила. Куда ему подойти и когда?.. Так, ещё раз… Понял, все теперь понял. Договорились… Он?.. Высокий такой, очень симпатичный, да и вообще, — Сычёв подмигнул Алексею, — мужчина хоть куда. Скажу сразу: вы, женщины, от таких обычно без ума.

— Все, Лёша, — сказал полковник, положив трубку на место и повернувшись к Макарову, — обо всем договорено. За час до отправления поезда, четвёртый путь, одиннадцатый вагон. Сейчас дам команду, чтобы тебе выдали её заявление и протокол допроса. Изучишь предварительно, а потом уже уточнишь детали. — Он озабоченно поглядел на часы. — Ну все, давай разбирайся, а мне пора, ещё куча дел… Спустись к дежурному, он подскажет, где взять документы, а я сейчас распоряжусь. Все? — он протянул Алексею руку.

Макаров встал со стула и подал полковнику свою. Мелькавшая уже некоторое время мысль внезапно оформилась в вопрос.

— Михаил Маркович, а можно ещё одну просьбу? — сказал он, задержав кисть Сычёва в своей ладони.

— Давай, только быстро, — упёр тот руки в бока и слегка качнулся на каблуках.

— Нельзя ли узнать, кто из таможенников проверял убитого, хотя бы фамилию бригадира?

— Хочешь с ними переговорить? — остро взглянув на Алексея, спросил начальник линейного отдела, подходя к двери и открывая её приглашающим жестом перед гостем.

— Это было бы просто замечательно, — выходя в коридор, ответил Макаров.

— Правильно, — одобрительно отозвался полковник, — если уж копать, то сразу поглубже… Жаль, что я теперь занят, тороплюсь — надо ехать на совещание. Но я дам соответствующую команду. Дежурный по отделу будет в курсе, держи с ним связь. Единственная трудность в том, что таможенный контроль производится не здесь, а в Нестерове, и многие ребята-таможенники не наши, калининградские, а местные или из других городов. Но, может, тебе повезёт: начальство-то у них сидит в Калининграде, поэтому ребята часто здесь бывают — глядишь, и не придётся ехать в Нестеров, это далековато, часа два… А лучше всего — вызвать сюда старшего той бригады, что вечером тринадцатого дежурила, — сказал он и, вынув из двери ключ, слегка хлопнул Макарова по плечу: — Ладно, давай, иди вниз, все узнаешь от дежурного. Пока с Верой поговори, может, и не понадобятся таможенники…