– Ну ты даешь, командир! – сказал Силыч, огромной лапой поворачивая шлем Дыма к себе и заглядывая внутрь, вероятно, ожидая увидеть свечение раскаленного модуля. – На, мой возьми, тебе нужнее, – сказал он и, отставив пулемет, начал расстегивать свою бронированную скорлупу со множеством креплений.

– Отставить, – остановил его второй номер, вооруженный огнеметом. – Возьми, мой, Силыча великоват будет. Десять минут, новый шлем уже в пути, – добавил он.

Дым молча принял пси-шлем второго номера, кивнув ему в знак благодарности и взамен передав свой. – На исходные, – скомандовал он голосом. – Второй за пятым, дистанция два.

– Есть дистанция два, – ответил второй номер, поднимая огнемет и укрываясь за широченной спиной Силыча на расстоянии двух метров.

Бойцы снова заняли позицию полукругом. Спустя пару минут слабые всполохи появились вновь. Дым слегка качнулся на ногах, проверяя устойчивость положения. На этот раз, если вылетит нечто подобное первой твари, потерь не избежать. Отряд собрался, готовясь немедленно дать отпор любому пришельцу с той стороны. Всполохи становились ярче и реже, так происходит, когда что-либо двигается в эту сторону, и вот наконец финальная вспышка. Из «стекла» вывалились дымящиеся химеры, сначала одна, а через секунду вместе со вспышкой ввалилась вторая. Могучие и непобедимые четырехсоткилограммовые химеры – альтернативные биологические носители разума Хозяев были практически уничтожены. О грации и стремительности движений теперь не было и речи. Четыре могучие кошачьи лапы едва держали тело, огромные грубые рубцы покрывали их спину, словно что-то удерживало и рвало их. Несколько десятков глубоких кровоточащих ран, на регенерацию которых у них уже просто не было ресурсов. У второй химеры несколько ребер было сломано, и острые обломки костей, несмотря на темноту, четко виднелись под толстой шкурой, сама шкура дымилась нездоровым черным дымом, словно кошек залили кислотой. Дела были хуже некуда. Эту картину уже видели в командном центре, там уже дернули рубильник, зашивая пространство и отсекая возможных преследователей. Направленные антенны заработали, в незримом спектре стягивая срез. Едва простонав, потерял сознание и упал второй номер, Силыч по приказу Дыма тут же подхватил его на плечо и понес на базу. Третий и четвертый номер уже толкали заранее приготовленные из кустов две тележки с мясом для химер, им нужно было срочно восстановиться, неизвестно чем нашпиговали мутантов, но, судя по всему, регенерация прекратилась. Заурчав, химеры принялись за еду, Хозяева покинули оболочки, вернувшись в свои человеческие тела, оставив мутантов в их животном состоянии.

Дым уже видел, как химер, таких неуязвимых и грозных альфа-хищников здесь, в Зоне, разделывали под орех там, с той стороны, но сами химеры, самки, – не самые сильные бойцы. Их гибкость, ловкость и стремительность использовалась Хозяевами для разведки местности и сбора информации без боя, как корабль, более приспособленный для их исследовательских миссий. Иногда случалось, что химеры не возвращались, тогда командный центр направлял туда отряд для вывоза тел, в таких случаях туда уже отправлялись огромные самцы, вот они-то и были настоящими машинами убийств и устрашения. Само сознание одного из Хозяев в случае невозвращения носителя оставалось в мозгу химеры, и его можно было полностью восстановить даже с мертвого носителя, поэтому Монолит никогда не оставлял химер на той стороне, с боем вырывая их трупы из других миров.

Время шло, мутанты насыщались. Рубцы и раны затягивались и исчезали, сломанные ребра волшебным образом приняли нормальное положение под давлением пятисантиметровой особой кожи химеры. Мутанты еще ни в какое сравнение не шли с полностью здоровыми особями, но процесс регенерации с бешеной скоростью плодил новые клетки, восстанавливал дублирующие и основные органы, выталкивал инородные тела из ран. Наконец химеры, очистив каждая свою тележку, сделали несколько шагов и, свернувшись подобно домашнему коту, спрятав большую из двух голов между лап, повалились спать.

– Завтра будут как новенькие, – прокомментировал четвертый, наблюдая за ними с поднятым забралом шлема.

Дым молча согласился.

– Подобрать образцы, проверить оружие. Идем домой, ребятки. Отработали, – распорядился он, только теперь чувствуя, как усталость от кратковременного, но яростного боя на пределе возможностей нервной системы, задействованной модулем, валит его с ног.

Третий и четвертый номер подобрали выпавшие из ран химер обломки то ли когтей, то ли еще чего-то, явно неметаллические, сложили в специальный контейнер и, следуя друг за другом по едва заметной тропе, скрылись в темноте. Ночная Зона безмолвно следила за уходящим отрядом и за оставшимися на краю поляны химерами.

Откуда-то из темноты вынырнула мелкая плоть и, сама пугаясь собственной наглости, то и дело вздрагивая и пугливо моргая разноразмерными глазами при каждом вздохе спящих химер, крадучись и приседая на тонких ножках, двигалась к источающей запах сырого мяса тележке. Роста этой мелкой плоти не хватало, чтобы заглянуть в тележку сверху, и она, слегка постукивая хитиновыми клешнями о металл, принялась обшаривать их в поисках завалящего кусочка мяса. Наконец, ей что-то удалось зацепить, и мутант, перехватив кусок мяса, принялся его жадно есть, оставив одну клешню на борту телеги. Как только кусок провалился внутрь, свинка, окрыленная успехом, решила целиком влезть в тележку, уже, видимо, забыв о смертоносных созданиях, спящих в десятке метров от нее. Но ее неуклюжие действия и громкий грохот клешней и копыт по металлическому дну разбудил-таки одну из химер. Негромко рыкнув, та подняла голову, рассматривая источник шума. Плоть, только сейчас поняв, что натворила, заверещала и в диком ужасе щиманулась прочь. Поскальзываясь на металлической поверхности, плоть еще с большим грохотом, выпрыгивая, сбила вторую тележку. Заорав еще громче, совсем обезумев, судорожно буксуя от переполняющего ее ужаса, выбрасывая комья земли из-под раздвоенных копытец, она серо-коричневым вопящим метеором понеслась через ночной лес. Разбуженные химеры, широко открыв пасть, следили за этим истеричным недоразумением, вероятно, они смеялись ей вслед, почему нет? Если самые примитивные могут испытывать страх, то почему высшие хищники не могут иметь чувство юмора? В любом случае, синхронно зевнув, химеры, лишь слегка поменяв позы, положили тяжелые головы на лапы и, облегченно вздохнув, снова погрузились в сон.

Раннее утро. Уже известный пост «Тропа». Трехсотметровая контрольная полоса покрыта низким молочным туманом не более метра высотой. Редкие черные верхушки низкорослых кустов протыкали молочную пелену контрольной полосы, создавая из клубящегося тумана иллюзию потока. Мертвый Лес словно омолодился этой пеленой, которая скрыла его спутанные космами жгучего пуха кустарники и выступающие из земли корни, подчеркнув стройность выживших несмотря ни на что деревьев.

Туман в Зоне встречался чаще, чем на Большой Земле, и был одним из ее жутких проявлений. Одних его видов было около десятка. Он мог быть низким и плотным, как сейчас, полностью скрывая ноги идущего человека, при этом его несмешивающиеся друг с другом клубы полностью скрывали мелкие аномалии, трещины и неглубокие овраги. Такой вид тумана называли Мышиным. В таком тумане мелкие хищники – тушканы становились невероятно опасными противниками. Практически теряя свою осторожность, они совместной небольшой стаей в два-три десятка особей практически наверняка убивали любого замешкавшегося сталкера. Крысы же, сливаясь в огромную стаю, мигрировали сплошным потоком в новые места, пожирая по дороге трупы, уничтожая оказавшиеся у них на пути сталкерские стоянки и не успевших убраться других мутантов. В такие туманы сталкеры нередко забираются на возвышенности, на верхние этажи или прогнившие крыши грузовиков, просиживая там необходимые часы до его исчезновения.

Другой вид тумана – Серый туман. Несущий злость и раздражение, он застигал сталкеров в лесах и на пересеченной местности. Такой туман отличался особым холодом, лез за шиворот, налипал мерзкой, холодной жидкостью на одежде, лице, руках, вызывая нервозность и раздражение. Такой туман легко подхватывал ядовитые пары химических аномалий и с охотой растворял их в себе, чтобы затем плеснуть в лицо сталкера слабым раствором кислоты и яда, замедленное действие которого оставляло уродливые шрамы и ожоги. Серый туман словно собирал и озвучивал злость сталкера, если тот был зол, усиливал усталость сталкера, если тот был уставшим, провоцировал его своей противной раздражающей щекоткой и холодной сыростью сорваться, психануть, заорать, выстрелить со злости и наделать других несвойственных осторожному человеку глупостей. Спутниками такого тумана были кровососы и изломы. Кровососы всегда любили сырость и близость химических аномалий, а появление Серого тумана практически всегда обещало и обнаружение рано или поздно потерявшего осторожность, дезориентированного и выдающего свое присутствие сталкера. Непрогнозируемый Серый туман, при помощи использующих его обитателей Зоны, нередко хоронил целые отряды сталкеров.