За столиком у окна, занавешенного плотной красной шторой, Борис и Аркадий сидели в компании двух дам, довольно потрепанных, несмотря на очевидную молодость, и, видно, не усложнявших свою жизнь изысканными манерами. Таких подхватывают по ходу дела в кафе или на лоне природы.

Повышенного внимания к своим дамам приятели не проявляли. Сидят девочки и сидят, пусть развлекутся на дармовщину — им хорошо, и нам неплохо. Девочки и сидели, нервно подпрыгивая и оглядывая зал, в ожидании принца на белом коне или хотя бы приглашения на танец. На сидевших рядом партнеров надежда была хилая, но прочих кавалеров, одиноких и алчущих дамского общества, в зале было достаточно.

К тому же, следует признать, Борис был уже тяжело и безнадежно пьян, тыкал вилкой в салат и бубнил угрюмо:

— Нет, Аркадий. Теперь и навсегда наша жизнь повязана с правоохранительными органами. Мильтоны и всякие агенты будут следить за нами по гроб жизни! Мы как мухи под их микроскопом ползаем.

— Сгущаешь краски. За всеми не уследишь, — безразлично ответил Аркадий.

— Скучные вы какие-то, ребята! — закапризничала одна из девиц, знойная крашеная блондинка. — Хоть бы поплясать сходили!

— С-сиди, — процедил Борис.

— Так вы что, для декорации нас пригласили? — взвилась ее миниатюрная подруга, туго затянутая в кожаную юбку.

— А на что ты еще годна? — тупо спросил Борис.

— Ты что, за платную меня принимаешь? — обиделась малышка. — Да я тебя самого продам и куплю!

— Перестаньте, — поморщился Аркадий. — Давайте расслабляться, каждый, как может. И не мешать друг другу.

— А зачем тогда вы нас пригласили? — настаивала блондинка. — Попить, пожрать и в койку?

— Разогналась! — насмешливо сказал Борис.

— Возьми себя в руки, — бросил Аркадий. — Подумаешь, расстроился из-за того, что пару тысяч отступного заплатил. А если б ты его действительно топориком по башке погладил? Где бы ты сейчас был?

— Во-первых, не пару тысяч… А во-вторых… дело в принципе! В том, что в любезном Отечестве ни хрена не меняется! Воры по-прежнему воруют и с каждым днем все наглее! Хулиганы — хулиганят! Жулики — мошенничают! Убивают, насилуют, грабят. И выход только один, Аркаша.

— Какой? — изобразила любопытство блондинка.

— Русь со времен Ивана Грозного знает только один рецепт порядка — КНУТ И ТОПОР! — он неожиданно вскочил на ноги и надрывным голосом сумасшедшего пророка заорал на весь зал. — Да! Да, мужики! Это наш последний и единственный национальный рецепт, чтобы вернуть здоровье! Русь без топора не может! Кнут и топор — вот основа нашего порядка! Топор, кнут и страх — это у нас было, есть и будет! На стадионах пачками расстреливать мерзавцев! Без суда и следствия.

Кто-то засмеялся его словам, кто-то и внимания не обратил, тем более что призывы новоявленного пророка в грохоте музыки могли услышать только ближайшие соседи по столикам, а им на все было наплевать — сегодня хорошо, а завтра будет еще лучше. Так к чему сыр-бор затевать? Ну, если выпил и у тебя кайф такой — пожалуйста, мы не против. Только не надо соусники опрокидывать.

Борис это понял и обессиленно рухнул на стул.

Инна услышала возню у дверей, быстро выключила телевизор и метнулась в прихожую.

Борис и светловолосая крашеная девица уже вваливались в двери.

— А! Это ты! — с радостной злостью гаркнул Борис. — Отдыхаешь, бездельничаешь, полы не мыты, корова не доена, стол не накрыт, а ей хоть бы что!

Блондинка захихикала, вперив взгляд в мешковидное платье Инны.

— Нет, посмотри на нее! — качаясь посреди прихожей, Борис ткнул пальцем в свою рабыню. — Расцветает с каждым днем, будто цветочек лазоревый!.. Ну, я тебе еще покажу! Что стоишь? Стели нам постель, мы спать хотим! Пошевеливайся!

Вертлявая блондинка стрельнула глазками в сторону Инны и бесцеремонно прошла в комнату, держа в руках две бутылки шампанского, — ситуация гостью ничуть не смущала, к своим двадцати годам она умудрилась навидаться всякого.

— А музыка у нас есть? — весело крикнула девица, впорхнув в комнату.

— Ужин готовить? — ледяным тоном спросила Инна.

— Молчать! Разрешения говорить дано не было! Все сыты! Утром — кофий в койку!

Он развернул Инну, подтолкнул к кухне, а сам ввалился в комнату и прихлопнул за собой дверь.

Через минуту в его апартаментах загрохотала музыка.

Аркадий уже засыпал, когда зазвонил телефон. Он снял трубку, долго не мог понять, с кем он разговаривает и о чем, собственно, речь. Наконец сообразил.

— Подожди, Витек, я думал, ты уже во Франции и борешься за звание чемпиона.

— Да какая Франция! У меня вся жизнь рухнула! Я тебя спрашиваю, вы нашли Ломакина?

— А зачем он тебе?

— Теперь я его ищу! Мне с ним надо поговорить, как следует поговорить!

Возбужденный чемпион говорил бессвязно, сбивчиво и только минут через десять Аркадий понял, в чем дело и почему жизнь у Витька рухнула, а виноватым оказался его бывший тренер, все тот же Ломакин Виктор Львович. Забавная сложилась ситуация.

Поутру, как и было заказано, Инна сварила кофе, разлила его по чашкам и на подносе понесла в комнату.

Постучала в двери. Борис крикнул: «Войди!» — и она вошла, деловито, холодно и уверенно.

Борис возлежал на диване в позе шахиншаха, а его партнерша хихикала и возилась рядом. При виде Инны она обрадовалась.

— Вот это сервис! Вот это кайф! Такого еще не бывало! Боря, а можно, я у тебя поживу недельку?

— Посмотрим, — ответил Борис, внимательно наблюдая, как Инна шагнула к дивану. Что-то в поведении горничной ему не нравилось, и хотя не успел сообразить, что именно, сказал на всякий случай:

— Осторожней, крыса. Если опрокинешь кофе на меня или на нее, я тебе нос отвинчу.

Инна аккуратно поставила поднос с кофе ему на колени.

Девица завизжала.

— Боря! Ты бы ее лучше спросил, сколько раз она в чашки плюнула!

Не сводя с Инны внимательных глаз, Борис взял свой кофе, отпил глоток и ответил:

— Раза три плюнула, я думаю…

Девица тоже схватилась за чашку и ополовинила ее в один глоток.

— Но, по-моему, — продолжил Борис, — она ходила с чашками в туалет и слегка в них написала. Солоновато что-то!

Девица взвыла и выплюнула кофе на пол.

— Ну, что стоишь? — спросил Борис Инну. — Почему доброго утра не пожелаешь?

Она не ответила.

— А! Ты же в режиме молчания! Ладно, можешь говорить.

Но заговорить не удалось. В прихожей звякнул звонок. Подчиняясь жесту Бориса, Инна пошла к дверям.

Девица ткнула ей в спину пальцем и сказала убежденно:

— Ты, Боря, будь осторожен! По ее глазам вижу, что однажды она тебе мышьяку в кофе подсыпет!

Аркадий вошел в комнату, как всегда в ровном, апатичном настроении.

— Здравствуйте, мальчики, здравствуйте девочки, — и упал в кресло.

— Крыса! — крикнул Борис. — Иди сюда, мы не договорили.

Инна вернулась.

— Ну, так сознавайся, плевала в кофе?

— Нет. Насыпала слабительного. Через час почувствуете.

— Да ну вас к черту! — в испуге закричала девица. — У вас тут сумасшедший дом какой-то! Ты посмотри, какие у нее глазищи! Как у тигра! Она ж и в самом деле всех отравит! Мне моя жизнь дорога, да и на работу пора.

Она ринулась одеваться, но тут же обнаружила, что нет ни туфель, ни платья.

— Где мои шмотки-тряпки?!

Борис подозрительно посмотрел на Инну.

— Где ее одежонка?

— На дворе. Может, еще лежит под окном, — безразлично ответила Инна.

— Как под окном? — взвыла гостья.

— Ну, конец! — заявил Борис. — Мое терпение лопнуло! Собирай свои вещички, крыса, и отправляйся назад, к маме! Как я понимаю, для нее это будет самым свирепым наказанием! Мы с тобой ошиблись, Аркадий! Стервы эти и без нас друг друга загрызут, окажись они в одной клетке.

— Не пойду, — возразила Инна. — Договаривались на год.

— Тебе что, понравилось здесь? — с любопытством спросил Аркадий.