Чуть ранее, в 1619 г., правительство произвело всеобщий разбор остававшихся на службе «вольных казаков»: около 1,5 тыс. человек были «поверстаны» денежными и поместными окладами, получив либо поместья, либо, большей частью, дворы в различных уездах страны. Еще более 2 тыс. казаков, не считая черкас, остались на положении «неверстаных», служащих с земли или с корма — месячного жалованья. Разделенные на многие десятки мелких отрядов, они усилили гарнизоны крепостей на южной и западной границах, превратившись в одну из групп служилых людей «по прибору»[309].

К 1630 г. общее число ратных людей удалось довести до 92 тыс. человек, в том числе: 30 тыс. дворян, детей боярских, иноземцев и черкас, 10 тыс. служилых татар, 28 тыс. стрельцов, 11 тыс. городовых казаков, 4,5 тыс. людей «пушкарского чина» и 8,5 тыс. служилых чуваш и мордвы. Из этого числа годными к «полковой службе» — к далекому походу — было не более 20 тыс. человек. В поисках решения этой проблемы правительством в 1630-е гг. была поставлена цель создания армии нового типа — регулярных полков «нового строя».

Одним из символов нормализации русской жизни стало возрождение «береговой службы» против Дикого поля: уже в 1613 г. были назначены воеводы в обычные полки Украинного разряда. Большой полк разместился в Туле, Передовой — во Мценске, а Сторожевой — в Новосиле, поскольку Орел, где он раньше стоял, был разрушен литовцами и возобновлен только в 1630-х гг. Возрождался и Рязанский разряд: в 1617 г. Большой его полк был размещен в Переславле-Рязанском, Передовой — в Михайлове, а Сторожевой — в Пронске. Служба велась местными ратными людьми, не посланными еще под Смоленск, в числе едва 4–5 тыс. человек[310]. Эффективность ее поначалу была крайне низкой: десятки крепостей лежали в пепле, да и продолжали уничтожаться черкасами и «лисовчиками». Засечная черта не обновлялась, а украинные полки часто снимались и уводились на запад — против Литвы (в 1615–1618 гг.).

С началом в 1612 г. польско-турецкой войны угроза со стороны крымских татар исчезла, зато ногаи Большой орды продолжали свои разорительные набеги. В 1613 и 1614 гг. они подходили за несколько верст к Москве, а в 1615 и 1617 гг. Калмиусским шляхом достигали Серпухова с окрестностями. В 1616 г. по ногайским вестям в столице были расписаны по стенам и участкам обороны все наличные служилые и посадские люди[311].

Однако как раз в этот момент пришлось спасаться уже самой орде: в 1614 г. ее глава князь Иштерек напрямую присягнул турецкому султану, а не крымскому хану, чем вызвал гнев последнего. Поход Джанибек-Гирея на Тамань и погром им кабардинского князя, союзника ногаев, был расценен последними как начало войны против них. Иштерек поспешно откочевал к Астрахани и в октябре 1616 г. вновь «принес шерть» русскому царю, после чего переправился с большей частью улусов за Волгу. Вскоре он умер, и в орде вспыхнуло междоусобие, не прекращавшееся до конца 1620-х гг. Астраханские воеводы имели указание поддерживать ссоры, чтобы ослабить татар и отвадить их от набегов на Русь. Так, во время боя 18 декабря 1619 г., когда улусы Кара-Кельмаметь-мурзы подверглись нападению пришедших из-за Волги Яштерека и Иштерековых детей, конные стрельцы головы А. Хохлова вышли из Астрахани, «маня ногаев помочью на обе стороны», чтобы «больше к бою ссорились…». Увидав стрелецкий «обоз», из ногайского стана выбежали к своим несколько тысяч русских полонянников, а всего в ходе боев удалось освободить 15 тыс. человек! В дальнейшем для прекращения междоусобий воеводы взяли заложников из всех знатных и даже «черных» родов Большой орды, а для обороны от калмыков выслали стрелецкие отряды. Подобными, а также чисто военными мерами им удалось удержать ногаев на восточной стороне Волги и избежать опасности объединения их с крымцами и возобновления набегов[312].

В Крыму, который долго и с большими потерями воевал в составе турецких войск против Польши и Ирана, с 1624 г. началась настоящая гражданская война[313]. Хан Магмет-Гирей отказался подчиниться указу нового султана о передаче правления Джанибеку, смещенному предыдущими властями, разгромил турецко-татарский отряд последнего под Кафой и заставил Стамбул отменить свое решение. Решающую роль в битве сыграли запорожцы, которые вступили в союз с Магметом против Турции. Хана поддерживала Персия, где тот со своим братом, воинственным Шагин-Гиреем, скрывался долгое время. В последующую затем войну были втянуты Малые ногаи, азовские и белгородские татары, Запорожская Сечь. В 1628 г. Стамбулу удалось наконец восстановить Джанибека на Бахчисарайском престоле, однако в следующие годы Крым подвергся настоящему разгрому запорожскими и донскими казаками. Ими были разграблены с моря Кафа, Керчь, Мангуп с ханским двором и другие города. Неудивительно, что в этих условиях хан всеми силами пытался удерживать своих людей от походов на московские окраины, однако в отношении небольших своевольных отрядов сделать это было практически невозможно.

Численность русских «украинных полков» после Деулинского перемирия постепенно возрастала: с 7 тыс. по наряду 1619 г. до 9-10 тыс. в последующие годы. Надо отметить, что в тот момент «береговая служба» не столько отражала набеги, сколько поддерживала дворянскую конницу в боеготовом состоянии. Помещики, выступавшие «на берег» «по половинам» (сменяясь через год), втягивались в привычную «полковую» службу; «новики» получали первые боевые навыки; воеводы и дьяки регулярно следили за обновлением личного состава и его боеспособностью. Важным обстоятельством стало и возобновление в полном объеме сторожевой службы в Поле, ради чего ряды «станичников» и «сторожевых казаков» были вновь укомплектованы и достигли необходимой штатной численности за счет иных категорий служилых людей польских и украинных городов.

Ввиду возможных осложнений с Речью Посполитой с 1619 г. Передовой и Сторожевой полки были передвинуты соответственно в Дедилов и на Крапивну. Все расположение подчинялось задаче предотвращения прорыва татар в центральные уезды государства. Количество и дальность посылки степных «сторож» сократились, зато их численность была увеличена. События в Крыму и в Поволжье доставили передышку южнорусским окраинам: татары (не более нескольких сотен человек) не достигали засечной черты, а за некоторые годы об их появлении не упоминается.

Смутное время вызвало преобразование российской политической системы, утратившей было прочность в связи с династическим кризисом. Власть вновь приобрела легитимность в глазах населения Русского государства. Гражданская война начала XVII в. отразилась в борьбе двух идей: с одной стороны, стихийной народной веры в «истинного Царя», получившего Божье благословение через «рождение от царского корени» или другими более мистическими способами, — с другой же — вполне рационалистического подхода верхушки общества к царскому избранию. Поиск компромисса обеих позиций поначалу выразился в избрании на престол иностранных принцев, однако это резко приблизило угрозу политической и религиозной катастрофы страны. Лишь новое соглашение враждующих лагерей в виде избрания на престол Михаила Федоровича Романова получило благословение Православной церкви и привело, наконец, к замирению сторон. Однако далее последовала ожесточенная борьба с последствиями Смуты — иностранной интервенцией, казачьими разбоями и отдельными рецидивами самозванчества — так что окончание этого периода нашей истории как в политическом, так и в более узком военном смысле следует отнести только ко времени Деулинского премирия 1618 г. И все же успешное завершение вооруженной борьбы было предопределено уже в 1612–1613 гг. сознательным и ответственным выбором «всея земли»; верность этому выбору стала нравственной основой разумной мобилизации сил и экономических средств страны для отпора врагу, а впоследствии создала условия для вполне успешной внешнеполитической «реконкисты» и расширения границ Русского государства в середине XVII — начале XVIII в.