Как покончить с этой войной?
Что делать сразу после войны?
Главное, кто это должен делать, если практически все политики себя дискредитировали и верить никому нельзя?
Бесспорно, что пришедшая в движение масса будет очень нуждаться в дельных советах насчет того, как разрешить эти вопросы. Но такие советы действительно будут дельными только тогда, когда их будут давать люди, не просто знающие, "как должно быть", а, в первую очередь, знающие реальные возможности той силы, которая будет призвана решать эти исторические задачи. Знающие эти возможности, что крайне важно, верящие в способность пришедшей в движение массы справиться с этими задачами, испытывающие к этой массе и ее движению, как выразился бы Гегель, "теплое чувство".
Причем важно, каков характер массового движения, является ли оно действительным "самодвижением" массы, или это массой "движут", а масса выступает исключительно как орудие, инструмент для достижения каких-то глубоко чуждых ей и даже гибельных для нее целей. Назовем их активным и пассивным движением.
Конечно, два указанных рода движения никогда не встречаются в чистом виде. В конце концов, выступления против мобилизации на Западной Украине выросли на почве инспирированного принадлежащими олигархам средствами массовой информации Евромайдана, который, будучи тоже массовым движением, с самого начала не предполагал достижения никаких иных целей кроме освобождения олигархов от "гнета" притеснявшего их, не дававшего "развернуться на полную катушку" Януковича. Сегодня уже никто и не скрывает, что события в ночь на 1 декабря инспирировала группа Фирташа-Левочкина, и изначально раскручивал истерию по поводу "избиения студентов" принадлежащий им канал "Интер". Да и сейчас, и в самый разгар протестов против мобилизации, их участники ни на минуту не переставали быть горячими сторонниками Майдана. Но это только ярче подчеркивает глубочайшую противоположность этих движений — евромайданного движения в интересах олигархов и движения против участия в войне за интересы этой самой олигархии. Просто именно в этом пункте обнаружилось, что интересы участников Евромайдана разошлись диаметрально. На Майдане стояли все вместе. Но оказалось, что одни стояли за то, чтобы занять место Януковича, и поэтому для них "революция достоинства" закончилась, а вторые вдруг обнаружили, что они, кажется, не совсем ясно понимали, за что именно они стояли, но почувствовали что это "не то". И когда им предложили за это "не то" идти убивать тех, кто тоже недоволен результатами "революции достоинства", они вдруг уперлись.
Интересно, что описываемое нами активное движение массы, точнее, зародыш его, проявилось исключительно в пассивной форме — форме отказа от участия в войне. Если подойти к вопросу даже сугубо формально, то уже здесь можно увидеть очевидную диалектику — ведь, поскольку война по своей природе есть разрушение, отрицание, то отказ от войны сам по себе есть нечто положительное, отрицание отрицания. Но на самом деле эта диалектика крайне неглубокая, поверхностная, формальная. В первую очередь потому, что она напрочь игнорирует форму, в которой происходит это отрицание. А игнорируя форму, мы в принципе не можем ничего толкового сказать о содержании, которое, как известно, всегда оформлено. Так вот, историческая ценность массовых протестов на Западной Украине состоит вовсе не в их "антивоенности", а в том, что это были массовые, стихийные, то есть коллективные протесты. Слово "коллективные" здесь появилось несколько неожиданно. Особенно неуместным оно кажется после слова "стихийные". Но его обязательно нужно было ввести, иначе нельзя раскрыть историческую значимость этих протестов.
Так вот, тех, кто отказался участвовать в АТО, на Украине очень много. Их во всех остальных областях Украины гораздо больше, чем в Западных областях. Но историческая значимость их "антивоенных протестов" близка к нулю. Потому, что это на самом деле пассивный протест. А тот пассивный казалось бы протест, с которым мы имеем дело на Западной Украине, на самом деле является движением именно активным в самом полном и глубоком понимании этого слова, поскольку стихийность и коллективность этого протеста связывала каждого отдельного участника не только с другими участниками протеста, но, в конечном итоге, связывала его с историей. Связывала пока самой тонкой и самой непрочной ниточкой, но именно с историей. Поскольку историю всегда делают массы, но обычно они ее делают в качестве инструмента в руках правящего класса, поэтому вряд ли стоит удивляться, что в результате этого этот правящий класс выигрывает. Поэтому крайне важно, когда масса как единое целое отказывается служить таким инструментом. Именно как единое целое. Когда откажутся от мобилизации хоть бы даже все, но по отдельности, это ничего не будет значить. Но когда против мобилизации выступила масса, с этого впоследствии многое может получиться. Массу, имеющую подобный опыт, будет куда сложнее "мобилизовать" и на любые другие выгодные правящему классу авантюры.
И пусть представители этой массы сегодня — вполне искренние националисты, неизвестно, что будет завтра.
В Киеве, в центральных областях Украины, где зашкаливают ура-патриотические настроения, до сих пор никак не могут понять, что произошло на Западной Украине. Многие пытаются мыслить теми категориями, которыми там если и мыслили, то разве что месяц назад — мол, с Донбасса здоровые мужики убегают, а западенцы должны защищать их землю от наемников Путина и кадыровцев-чеченцев. Ура-патриотам в голову не помещается, что на Западной Украине уже давно мыслят по-другому — если жители Донбасса хотят в Россию, то пусть присоединяются к России. А воевать мы не пойдем, пусть идут воюют депутаты. Почему не посылают на войну детей бизнесменов, даже средних, почему все они откупаются от мобилизации?
Согласитесь, что эта точка зрения не только куда более демократична, чем официальная точка зрения обеих воюющих сторон, каждая из которых надеется силой заставить оппонентов принять свои "ценности".
