— Ну как же? Писал про 12 оргазмов подряд, а обеспечил меньше половины, — смеюсь я, и быстро отдергиваю голову, так как ее кулачок явно хотел треснуть меня по голове. Удара я избежал, но за шевелюру меня всё-таки берут и подтягивают обратно, уложив прямо лицом в грудь.
— Ну да, Злой Берукин может гордиться — он был прав, что не верил тебе, — хохочет она, гладя меня по голове — Бедненький! Никто тебе не верит, только издеваются.
— Гав, гав! — тихонько отвечаю я из ее груди. Она опять заливается смехом.
Хоть времени мы давно не наблюдаем, но часы продолжают его считать. И красные циферки на тюнере у телевизора уже показывают начало девятого.
— А знаешь, — задумчиво замечает Она — Мой муж искренне считает меня фригидной. Вот так вот!
— Да уж. Бывает, — только и удается мне выдавить из себя.
* * *
Я один в пустой квартире. Мы оделись, и я проводил Верхнюю до троллейбуса. Она уехала домой — к сыну и мужу. А я вернулся назад. Вымыть посуду, прибраться после наших безумств, и подумать над тем, стоит ли и мне вернуться домой сегодня, или переночевать здесь, где еще чувствуется ее запах и ее энергия.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ЮМОР
Автор: Зебры
ПОЛОСАТЫЕ БЛУДНИ
Мистическая BDSM-трагедия.
Действующие лица:
Госпожа — госпожа.
Бурчелли — саб Госпожи.
Квага — cаба Госпожи.
Зелибоба — гомодоминант, глава банды “Кожаные бородачи”.
Утюг и Копыто — подручные Зелибобы, члены банды.
Нинель — продавщица из магазина “Пиво-вобла”.
Отец Окапий — святой отец — свитч, он же местный участковый.
Место действия — село Радонеж и окрестности.
Под голубыми небесами, хранящими покой бронепоездов,
Под золотыми куполами, слепящими чей-то паскудный глаз,
Под рассекающим небеса космонавтом Гагариным,
Таится дом, в котором ждет свою Хозяйку саб
С многообещающей фамилией Бурчелли
Бурчелли
Прекрасна жизнь! Который год
В груди кружится хоровод, из
Нежных слов и грубых дел, покуда
Мозг не оскудел, и нахожусь я
Здесь, у ног прекраснейшей Хозяйки.
Она мила, как айсберг на пути судов
Всех величайших, что сошли со стапелей.
Кротка, как ядерный фугас перед паденьем.
Прекрасней дам на свете просто нет.
Однако, время все идет, и нет ее.
Тоска мое снедает сердце и уже
Готов свою я выдрать шевелюру,
На миг забыв, что лыс, как Стэтхем.
Входят Госпожа и Квага
Бурчелли
Хозяйка!
Госпожа
Тише, Бурчелли, не кричи. Чего шумишь?
Соскучился ужель? Или в сортир приперло?
Сейчас тебя я отстегну, беги туда, а
После дам тебе заданье.
Бурчелли уходит. Госпожа падает в кресло.
Госпожа
Ух, устала я. Непросто Верхней быть.
И хорошо еще, что у меня всего лишь
Двое сабов. А если бы четыре?
Ведь с каждым погуляй, своди к
Врачу, и когти остриги, иначе будут
Ныть, царапаться и пукать.
Квага, не стой столбом, включи мне
Дуроящик, да принеси поесть и выпить.
Квага
Бегу, хозяйка.
Квага уходит.
Госпожа
Непросто мне, но все ж люблю я
Этих стервецов до опупенья,
Причем во всяких ракурсах и позах.
Не знаю даже, кто милей — она,
Что так покорна и тиха, или
Бурчелли, что наглый и смешной,
И так непросто мне достался.
Входит Бурчелли, за ним Квага с подносом.
Бурчелли
Фаянс слепящий оросил я всей мощью
Ливней из драгоценнейших металлов и
Готов теперь за край Земли умчаться,
Чтоб Ваше выполнить заданье иль погибнуть!
Госпожа
Нет, так далеко не надо. И, добр будь,
Вернись скорей и чтобы без эксцессов.
Ступай же в магазин, а, дабы было веселей
Идти, воткну тебе с шипами пробку.
Ну-ка, наклонись!
Бурчелли
Ай, больно! Спасибо, Хозяйка. А что купить надо?
Госпожа
Сам все прекрасно знаешь.
Бурчелли
Слушаю и повинуюсь!
Бурчелли уходит. Госпожа начинает есть.
Госпожа
Так-так, посмотрим. Колбаса, сырочек,
Хлеб и доширак. Негусто, прямо скажем.
А из напитков что? Один несладкий кофе?
И все? Квага, где винище?!
Квага
Закончилось, Хозяйка.
Госпожа
Закончилось? Как так, вчера еще бутыль
Стояла на окне, за кактусом цветущим.
Бурчелли, алчный винохлёб, твою мамашу
Восемь раз, получишь нынче на орехи.
Квага
Хозяйка, больно мне смотреть, как
Вы скорбите без вина и, дабы
Грусть, печаль, тоску прогнать,
Я Вам забацаю футфетиш!
Квага падает на колени и целует ноги Госпожи.
Госпожа
Умничка, Квага, как мне хорошо!
Немного выше…
Тьма, пришедшая с Химкинского водохранищила, накрыла древнее селение.
Кругом воцарилась благодать, любовь и тишина, изредка нарушаемая
Нежным курлыканьем резвящихся пропойц и воплями спаривающихся лягушек.
Абсолютно ничто не предвещало беды, если, конечно, не считать доносившуюся
Из леса ругань негодяя Зелибобы и его кожаных приспешников
Зелибоба
Господь, за что, за что ты мне послал
В подручные таких дебилов? Как можно
Было джип перевернуть на ровном месте
И утопить его в болоте? Не понимаю.
Копыто
Я не виноват, он сам.
Зелибоба
Ты виноват единожды лишь в том,
Что в час рассветный огласил роддом
Своим визжаньем, а не остался лишь
Пятном пахучим на смятом покрывале.
Теперь придется нам брести впотьмах,
Блуждая меж берез и стройных сосен, а
За любым кустом скрываться может волк
Или еще какой-то атавизм природы.
Копыто
Да брось ты, шеф, идти осталось недалече –
Так навигатор говорит, который в доблестном
Прыжке извлек я из машины, рискуя жизнью и
Здоровьем. И это без страховки медицинской!
И вообще, на кой же черт, помчались мы в такую
Глушь, без ужина и секса, на ночь глядя? Ведь
Могли б сейчас расположиться в гомобаре и
Всяким предаваться непотребствам.
Зелибоба
Ты рот закрой, Копыто, и меня послушай,
Есть дело поважней твоих пристрастий к
Алкоголю и разврату. Пять долгих лет искал,
Страдал и мучился, но нынче круг замкнется!
Копыто
Не понял, чего искал? Тут клад зарыт?
