И. И. Лунин использовал для коррекции полоролевого поведения сочетание нескольких методов: дискуссии, разъяснений и рациональной психотерапии в работе с родителями, рациональной и игровой психотерапии в работе с детьми.

Разумеется, педагог не возьмет на себя задачу единоличного проведения такой работы. Но он должен по крайней мере не испытывать иллюзий, что двумя-тремя предписаниями и советами можно решить все проблемы. Программа его действий иная. При подозрениях о наличии полоролевых нарушений у ребенка дать себе время, чтобы утвердиться в них или увидеть их необоснованность. Если они сохраняются, потребуется осторожная беседа с родителями, которая не должна напугать их, настроив на репрессивное «перевоспитание». Хорошо, если педагог располагает информацией о ближайших психологических, медико-психологических и медицинских учреждениях с тем, чтобы помочь родителям вступить с ними в контакт. Несколько позже он сможет и сам побеседовать с помогающим семье специалистом, чтобы уяснить свои возможности помощи ребенку. Сохраняющиеся трудности поиска таких контактов для обеспечения квалифицированной помощи не должны становиться оправданием бездействия.

…Обращаясь к трудам педагогов прошлого, мы неизменно находим в них рассуждения о природосообразности воспитания. Сегодня такие рассуждения не очень в чести. Слишком часто на природу ссылались, оправдывая насилие над ней. Но природа в этом неповинна: она не жестока, не злонамеренна, не развратна. Она лишь такова, какова есть. И от нее никуда не деться. Только с предельной ясностью осознавая это, признавая природу и сообразуясь с ней, человек становится — обретает возможность стать — свободным, а слово «воспитатель» начинает обозначать не того, кто занят воспитанием, а того, кто способен воспитать. Нет никаких оснований вычеркивать из предыдущего развития филогенетический опыт, насыщенную историю внутриутробного развития, начиная отсчет человеческой жизни лишь с момента рождения как «нулевого» состояния. Цветы не стоят на земле, а растут из нее. Прослеживая путь психосексуальной дифференциации от зачатия до личности, мы исходили из того, что природное начало образует первые истоки личности.

Первые 5—6 лет жизни — это период, когда закладываются и формируются наиболее глубокие и сказывающиеся на последующем развитии слои психики и личности. Психосексуальная дифференциация самым интимным образом вплетена в канву этого периода. Развитие ребенка с первых дней жизни — это развитие конкретного мальчика или девочки.

Темпы этого процесса ошеломительны. В 5—6 лет в ребенке уже отчетливо просматривается будущий взрослый. Это путь от первых биологических, витальных потребностей к духовным интересам, от способности к общению до потребности в нем и умения строить его, от элементарных реакций удовольствия или неудовольствия к чувствам радости, страха, гнева, удивления, любопытства, привязанности, а затем и к переживаниям любви, сострадания, ревности, стыда, дружбы. Первоначально полностью зависимый от среды, ребенок постепенно выделяет себя из нее, осознает свои физическое и психическое Я, экспериментирует с ними и испытывает их, начинает осмысливать собственные ощущения и эмоции. Это возраст, в котором, по мнению А. В. Петровского, адаптация преобладает над индивидуальностью, но — заметим — предполагает ее как необходимое для себя условие. От нескольких слов годовалого ребенка — до словаря в 1200—1500 слов в 3 года, лишь чуть уступающего по количеству повседневному словарю взрослого человека. Для характеристики темпов умственного развития Б. Блам использует статистическую метафору: если исходить из развивающегося к 17 годам интеллекта, то примерно на 20% он формируется к концу первого года жизни, на 50% — к 4 годам и на 80% — к 8. Синкретическое мышление приобретает усложняющийся аналитико-синтетический характер, постепенно уменьшается компонент магического мышления. Короче говоря, на развитие в дошкольном возрасте справедливо распространить слова А. Эйнштейна: «Понимание атома — детская игра по сравнению с пониманием детской игры». Детское философствование ставит серьезные философские проблемы и становится предметом специального внимания исследователей, а в прекрасно понятных детям книгах Л. Кэрролла математики, физики, философы много лет черпают новые научные идеи.

Понимание психосексуального развития в этом возрасте возможно лишь в целостном контексте развития. Обращаясь к отдельным аспектам психосексуальной дифференциации, мы будем учитывать это, но рассчитываем и на самостоятельность читателя, который оживит в памяти общие особенности развития ребенка-дошкольника.

Кажется, что новорожденных мальчиков и девочек можно различить, лишь взглянув на их половые органы. Однако не все различия, тем более психологические, можно распознать невооруженным глазом. Даже люди, постоянно работающие с новорожденными, затрудняются в их описании.

Специальные наблюдения младенцев все же показывают, что специфика поведения мальчиков и девочек существует уже с первых дней жизни. Девочки в среднем дольше спят. У них ниже, чем у мальчиков, пороги тактильной и болевой чувствительности. Зато у мальчиков лучше мышечное развитие и способность, будучи положенными на живот, удерживать головку. В начале 70-х гг. было установлено, что девочки лучше реагируют на сладкое и при подслащении молока увеличивают активность сосания больше, чем мальчики.

К 3 месяцам выявляются новые различия. В одном из экспериментов мальчики и девочки этого возраста за удержание взгляда на предмете поощрялись зрительными (белый круг на цветном фоне) и слуховыми (ласковый человеческий голос) раздражителями. Девочки лучше обучались удерживать взгляд при слуховом, а мальчики — при зрительном поощрении. Уже в раннем возрасте мальчики и девочки обнаруживают разные «музыкальные вкусы». В опытах, где мерой внимания служило замедление сердцебиений, оказалось, что девочки больше реагируют на плавную музыку, а мальчики — на прерывистые звуки.

Хотя значение половых различий младенцев может выглядеть сомнительным, за ними все-таки стоят врожденные различия темперамента, от которых зависит реакция на раздражители внешнего мира. С этим трудно не согласиться, и корректные методики изучения психофизического развития детей начиная с младенческого возраста обычно сопровождаются отдельными для мальчиков и девочек нормативными данными. Справедливость такого вывода вытекает и из уже обсуждавшихся положений о внутриутробной половой дифференцировке, в том числе и мозга.

Значение, придаваемое полу будущего ребенка, у всех людей различно, но все же, ожидая первенца, родители, особенно отцы, чаще хотят мальчика, а семьи, в которых первые дети — девочки, чаще решаются еще на одного ребенка. Ожидая ребенка, родители заранее представляют, каким он должен быть в зависимости от пола (верны такие представления или нет — это уже другой вопрос; важно, что они есть). По форме живота, интенсивности пигментации кожи у беременной, не говоря уже о периоде шевеления плода, строятся прогнозы пола. Определение его паспортного статуса становится сигналом к поведению родителей с ребенком. Матери в общении с мальчиками первого года жизни уделяют больше внимания физическим упражнениям, а с девочками — «разговорам» (повторение за ними гуления, обращенная к ребенку речь). Отцы больше склонны разговаривать с новорожденным сыном. При рождении второго ребенка различий в материнском поведении в зависимости от его пола выявить уже не удается. Можно допустить, что это связано с «наработкой» материнского опыта. Ряд исследователей считают, что различия в общении матери с первым ребенком обусловливаются связанными с полом особенностями самого ребенка. И. И. Лунин, обобщая данные ряда работ, показывает, что до 3 месяцев родители чаще прикасаются к мальчикам, чем к девочкам, но постепенно телесный контакт с мальчиками слабеет, и уже к 6 месяцам к ним прикасаются реже, чем к девочкам, для которых все это время интенсивность телесного контакта остается постоянной. Если объяснять это только родительскими ожиданиями и установками, то непонятно, что же их меняет в столь короткий срок и почему эти перемены относятся только к мальчикам. Но если учесть взаимное обусловливание, то картина становится много понятнее.