Потеряли они и письменность. О том, что она у них была, свидетельствуют писаницы с руническими знаками на скалах по берегам Лены. Они были обнаружены академиком А. П. Окладниковым на берегу Верхней Лены на Шишкинских скалах ниже села Качуг, затем севернее, недалеко от Верхоленска и еще в нескольких местах. Самый северный в мире памятник рунической письменности обнаружен А. П. Окладниковым на левом берегу Лены, ниже села Синска, в 200 км от Якутска, у деревни Петровской, уже в Центральной Якутии.
В якутском языке были, видимо, и до прихода русских термины «письмо», «грамота», «буква», «писать» — «сурук» и «бичик». Оба слова в том же значении имеются и у других тюрко-монгольских народов. О наличии письменности у предков якутов свидетельствуют якутские легенды. В одной из них говорится о бегстве на север легендарного героя Эллея, который научил якутов содержать скот и лошадей в суровых условиях тайги, готовить кумыс: «Эллей раньше имел письмена, но свою книгу забыл на родине (на юге, откуда бежал. — М. Ц.)». В другой легенде рассказывается о том, что Эллей «был грамотным, имел книги, но книги свои бросил в реку, когда бежал из дома» (58, с.72).
После переселения на север якуты потеряли и земледельческие навыки, которыми владели ранее. Они умели выплавлять железо из руды и изготавливать топоры, ножи, пальмы (широкие ножи, надетые на длинное древко), котлы, наконечники копий и стрел, кольчуги (куяхи), кузнечные инструменты и устройства (молот и наковальня) и др. Как и у многих восточных народов, кузнецы у них были окружены почетом. Более того, якуты считали, что кузнец сильнее шамана. Они верили, что духи — покровители кузнецов, сильнее шаманских духов, что умение и навыки кузнеца свидетельствуют о владении им силой огня, способной убить любого шамана.
Основным богатством у якутов был скот. Лошади использовались в качестве верховых и тягловых. Из кобыльего молока приготовляли кумыс, рогатый скот и лошади давали мясную пищу. Из коровьего молока делали масло и другие молочные продукты. Из кожи рогатого скота и лошадей выделывали одежду и обувь, ремни, посуду и др. Широко использовался конский волос.
Для кормления рогатого скота зимой якуты заготавливали сено, а лошади зимовали на подножном корму. Благодаря необходимости заготавливать сено якуты вели полукочевую жизнь. Летом они выезжали на летние пастбища. Зимой перекочевывали на зимники, которые строились поблизости от лугов, где заготавливали сено.
Важным источником мяса и меха были охота и рыболовство. Якуты шили теплые одежды из собольих, лисьих, волчьих, заячьих и других мехов. Поэтому в якутском эпосе важное место занимает бог охотников, дух — хозяин леса Бай Байанай. Многие охотничьи приемы якуты заимствовали у коренных северных народов — тунгусов и юкагиров. Об уровне культуры якутов свидетельствует их умение делать глиняную посуду. Ни тунгусы, ни юкагиры, ни ламуты (эвены) и даже буряты, жители Прибайкалья, до прихода русских этого делать не умели.
Старинные якутские стрелы, шлеммы и колчан
Величественным памятником древней культуры якутов являются героические поэмы о подвигах богатырей — олонхо. Они, по мнению знатока древней истории Якутии историка Захара Васильевича Гоголева, сложились в то время, когда предки якутов жили на юге, в тесном соприкосновении с предками саяно-алтайских племен и с древними монголами.
Эти сказания содержат 10–15 тысяч строк каждое, а крупные сказания — до 20 и более тысяч. Якутские сказители-олонхосуты в течение многих вечеров рассказывают о сотворении миров: верхнего, среднего и нижнего. В верхнем мире живут боги во главе с верховным божеством Юрюнг Айыытойоном. Но там местами обитают чудовища-людоеды абаасы. В среднем мире живет, как сказано в одном сказании, «35 племен, населяющих средний мир, 35 улусов людских». Но и в среднем мире местами имеются абаасы. А в нижнем мире обитают только абаасы во главе с главным чудовищем Арсаан Дуобайем.
В мифологии якутов существовал целый пантеон небожителей: божество судьбы и рока Дьылга-хан (его еще символически называли Чынгыс-хан), Ийехсит — богиня — покровительница людей и скота, Айысыт — богиня чадородия, Илбис-хан — бог войны, божество грома Сюнко — хан Сюгэ тойон и др.
Одними из наиболее почитаемых были Аан Алахчын хатун — богиня родовой земли (родины), Байанай — бог леса и охотников, Аан Дархан тойон — бог огня, Хомпоруун Хотой айыы— бог птиц, Кыдай Бахсы — бог кузнецов.
Многие сказания рассказывают о подвигах богатырей, об их борьбе со злыми чудовищами. Обычно герой сказаний — добрый защитник людей и всего живого на земле, его враги абаа-сыаймага (родственники черта) — злобные, жестокие чудовища, которые нападают на людей, разоряют их жилища, похищают женщин и детей.
Целый цикл якутских сказаний повествует о жизни и подвигах богатырей, образы которых основаны во многом на подлинных исторических событиях конца ХVI— начала ХVII в. Это сказания о якутском «царе» Тыгыне, который, видимо, не дожил до присоединения Якутии к России, но чья роль в жизни якутских племен того времени была довольно значительной. Сказания о нем записал в свое время Яков Лиденау, которого мы уже упоминали.
Первым, видимо общеплеменным, вождем якутов на Средней Лене был Баджей, дед Тыгына. Он остался в народной памяти как исключительно богатый и могущественный властелин, имевший много воинов, слуг и рабов. Владения его, по мнению академика А. П. Окладникова, распространялись по левому берегу Лены от нынешнего Якутска до Покровска (125 км выше по реке).
Затем вождем стал его сын Муньан, а последнему наследовал младший сын Тыгын (или Дыгын). В сказаниях Тыгын выступает как богатырь-гигант. Вот слова предания в пересказе академика А. П. Окладникова: «Рост его таков, что тень дерева в лунную ночь достигала лишь темной каймы грудных сосков, одно глазное яблоко весило 30 фунтов (12 кг. — М. Ц.), а расстояние между глазами равнялось двум четвертям аршина (35 см. — М. Ц.)» (11, с.190). Такими же богатырями, согласно сказанию, были и его сыновья. Даже меньшие из них обладали такой силой и выносливостью, что во время стычек с казаками отмахивались от пуль, как от назойливых насекомых.
В преданиях Тыгын преследует другие роды и племена, требует от них покорности, с жестокостью подавляет все очаги непослушания, всех приводит в повиновение. Жертвами его властолюбия стали и его сыновья. Но когда Тыгын стал старым и немощным, пришло возмездие. Когда с юга пришли грозные слуги могущественного царя, вокруг Тыгына не осталось богатырей.
Я. Линденау, записавший сказания о Тыгыне, писал, что старшие братья были крайне возмущены, что отец назначил своим наследником и вождем младшего сына. И началась во второй половине ХVII в. междоусобная жестокая война, принесшая много страданий не одному якутскому роду. Эта народная трагедия осталась надолго в памяти якутов.
В якутских преданиях нет сведений о том, где и когда умер Тыгын. Линденау упомянул о том, что Тыгын был взят казаками в заложники и умер как пленник перед приездом первых воевод в Якутский острог. Академик А. П. Окладников отмечает, что «Тыгын был для своего времени носителем определенной тенденции к объединению якутских родов и к своего рода собиранию их земель в одно целое. Такое объединение, если бы оно оказалось реальным, было бы для своего времени крупным шагом вперед и прогрессивным явлением, так как оно содействовало бы прежде всего ограничению кровавых междоусобий, некоторому обузданию особо яростных грабителей — тойонов, а затем и консолидации сил народа в целом, осознанию общенародных интересов и межплеменных связей» (11, с.207, 208).
Но для этого объединения тогда у якутских племен не было объективных условий. Трагедия Тыгына была фактически трагедией всего уходившего в прошлое якутского патриархально-родового общества.
