Состоялось последнее вече и вечевой колокол был снят. Начинался новый этап псковской истории: в составе Российского государства.

Что представляла собой Северо-Восточная Русь в начале XIV столетия? Она распадалась на ряд городов-государств, перешедших из времен домонгольского политического быта Руси. Монгольское нашествие и усиление княжеской власти на время остановило волостное дробление, происходит своего рода временная «концентрация» волостей внутри каждой из крупных земель.

Во главе системы земель стоял город Владимир, который имел ряд преимуществ в княжеской иерархии, вот почему князья вели ожесточенную борьбу за обладание ярлыком на великое владимирское княжение. Княжеская власть усиливается, чему способствовало монгольское нашествие и развитие социальных отношений. То динамическое равновесие, тот тандем, который существовал в Киевской Руси, князь — вече, был нарушен в пользу князя. Город ослаб в результате монгольского нашествия.

Главное — нарушился характер отношений между городом и князем: нынче вече не могло уже быть столь «вольным в князьях», как это было в домонгольский период. Зато князь мог в любой момент привести из Орды монгольские отряды и подвергнуть непослушный город разгрому. Княжеская власть начинает укрепляться за счет горожан. С этим, пожалуй, согласны все исследователи.

Но за счет чего, как росло могущество княжеской власти? Полагаем, что за счет так называемой служебной системы, которую мы характеризовали, когда речь шла о Великом княжестве Литовском. Показателем развития этой системы стал княжеский двор, который, как отмечено в источниках, пришел на смену дружине. Постепенно формируется государственность, которую условно можно назвать военно-служилой.

Весьма важно отметить то, что формирование военно-служилой государственности (т. е. тот процесс, который в дореволюционной историографии определяли как «удельную раздробленность») шло практически параллельно с другим — объединением земель вокруг ряда центров, сильнейшими из которых были Тверь и Москва. Это «молодые» города, т. е. они появляются в результате волостного дробления позже «старых» городов — Ростова, Суздаля и Владимира. Тверь выдвинулась даже раньше Москвы, но будущее было за последней.

Со времен историка Н. В. Станкевича, автора известной статьи «О причинах возвышения Москвы до смерти Иоанна III» (1834), принято было объяснять возвышение Москвы «выгодными географическими условиями». Пожалуй, наиболее полно такую точку зрения изложил в своем знаменитом курсе В. О. Ключевский. По его мысли, город Москва возник в пункте пересечения трех больших дорог. «Из такого географического положения проистекали важные экономические выгоды для города и его края». В первую очередь это положение содействовало более ранней и густой населенности края. Москва становится если не географическим, то этнографическим центром Великороссии. В общем, географическое положение Москвы, сделав ее пунктом пересечения двух движений, — переселенческого на северо-восток и торгово-транзитного на юго-восток, доставляло московскому князю важные экономические выгоды.

Другой видный дореволюционный историк М. К. Любавский дополнил эту мысль еще одним любопытным соображением историко-географического характера. По его мнению, население, скапливавшееся на территории Московской земли, не могло прокормить себя из-за скудости этих земель, что и стало одной из причин экспансии москвичей.

Все эти объяснения причин возвышения Москвы благополучно перекочевали и в советскую историографию, и только уже в конце XX столетия возникают сомнения в правильности такого рода объяснений, что понятно — ибо рациональный подход, являющийся порождением «здравого смысла», отнюдь не всегда может докопаться до сути явления. Ведь почти все, что мы говорим применительно к Москве, можно сказать и о Твери. Не случайно А. А. Зимин пытался найти уже другие объяснения росту влияния Москвы — «особенности колонизационного процесса и создание военно-служилого войска (двора)».

Первый московский князь — родоначальник династии — младший сын знаменитого Александра Невского Даниил Александрович (1276–1303). Само появление княжеской власти — свидетельство того, что волостная московская община достигла высокой стадии зрелости. Не случайно на страницах источников, как отмечает Ю. В. Кривошеев, постоянно мелькают «москвичи», т. е. вся волостная община в совокупности. Так было и в период Киевской Руси. Однако в новых условиях княжеская власть с самого начала приобретает большую силу и влияние в обществе, хотя первые мероприятия Москвы были, конечно же, делом рук не одного князя и его двора, а всех «москвичей», т. е. городского и сельского люда, объединенного в волостное ополчение. На энергичную внешнюю политику москвичей толкала сама геополитическая ситуация: Московская земля не занимала даже всего течения Москвы-реки. В 1301 г. у Рязани отняли Коломну, находившуюся в устье Москвы-реки, а на следующий год присоединили богатую Переяславскую землю. А уже при преемнике Даниила, его сыне Юрии (13031325), был присоединен смоленский Можайск, и вся территория Москвы-реки оказалась в руках будущей столицы.

Увеличившись вдвое, Москва выступила претендентом на великое княжение и вступила в борьбу с основным противником — Тверью. В кровавой драме, разыгравшейся в последующие два десятилетия, пали и тверской князь Михаил, и его враг Юрий, и сын тверского князя. На чьей стороне окажется победа, наверное, в ту пору не мог бы сказать никакой прорицатель и ясновидец.

Но московский княжеский стол достался талантливому и энергичному князю Ивану Даниловичу по прозванию Калита (1325–1340). Из пяти Даниловичей в живых остался только он один, а остальные умерли бездетными. Эта, казалось бы, историческая случайность привела к важным последствиям. Московская «отчина» не делилась, не дробилась между наследниками. Целиком попала она в руки Ивана Даниловича. И руки эти были надежными. Прекрасный дипломат, искусный политик, Иван Данилович сумел оградить Московское княжество от набегов татар. Летописец отмечал, что после вокняжения Ивана «была оттоле тишина великая на 40 лет, и перестали татары воевать Русскую землю и убивать христиан, и отдохнули и опочили христиане от великой истомы и многой тягости, от насилия татарского и была оттоле тишина великая по всей земли». Дело в том, что Иван Данилович очень успешно проводил ставшую уже традиционной для московских князей политику задаривания. И хан, и его жены знали, что каждый приезд Ивана — это гора подарков, это огромный «выход», собранный в русских землях. Мир и дружбу с Ордой Иван Данилович использовал для укрепления позиций Московского княжества.

Он нанес страшный удар по Твери — главному сопернику Москвы. В 1327 г. в Твери вспыхнуло восстание против татар. Иван возглавил карательную экспедицию. Тверская земля была опустошена, а ярлык га великое княжение ордынский хан Узбек передал Ивану Калите. Иван склонен был себя считать уже не только московским князем, но «всея Руси». Властно разговаривал он с северным исполином — Beликим Новгородом, а при попытке сопротивления разорил Новгородскую волость. Унаследованные Калитой владения невелики. Это пять или семь городов с уездами. В этих уездах находились 51 сельская волость и до 40 дворцовых сел. Иван Данилович начинает усиленно скупать земли у других князей, у митрополита, у монастырей, у частных лиц. Он купил даже три удельных города: Белозерск, Галич и Углич. Купленные земли лежали чересполосно, владения Москвы тянулись цепочкой к Северу. Уже в 1337 г. московское войско ходило в район Северной Двины: Москва стремится к богатым пушниной северным землям. Иван способствовал тому, чтобы митрополит Петр обосновался в Москве. Здесь он и скончался. А его преемник Феогност окончательно сделал Москву своей резиденцией. Значение этого события трудно переоценить: ведь в Средневековье религия играла огромную роль не только в идеологии, но и в политике. Иван Калита прекрасно умел этим пользоваться. Когда его противник — тверской князь — попытался воспользоваться поддержкой Пскова, то митрополит наслал «проклятье и отлучение от церкви» на псковичей. Те подчинились, а тверской князь бежал из Пскова.