Не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным.

В отличие от других архитекторов, наука не только рисует воздушные замки, но и возводит отдельные жилые этажи здания, прежде чем заложить его фундамент.

Всякое начало трудно, — эта истина справедлива для каждой науки.

Формой развития естествознания, поскольку оно мыслит, является гипотеза.

Но здравый человеческий рассудок, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения, лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования.

…без «человеческих эмоций» никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания истины.

…нелепо отрицать роль фантазии и в самой строгой науке…

Познание есть вечное, бесконечное приближение мышления к объекту.

Мы прекрасно знаем, что полноводный поток научно-технического прогресса иссякнет, если его не будут постоянно питать фундаментальные исследования.

Творческий процесс — это непрерывная работа: непрерывные неудачные попытки; рухнувшие гипотезы вбирают в себя 99 процентов всех творческих усилий и лишь изредка прерываются кратковременным успехом. Этот успех — как крупица золота после тонн промытого песка…

Гораздо труднее увидеть проблему, чем найти ее решение. Для первого требуется воображение, а для второго только умение.

Экспериментатор принуждает природу разоблачаться, приступая к ней и предлагая ей вопросы во всех направлениях; но он никогда не должен отвечать за нее или не вполне выслушивать ее ответы, выбирая из опытов только часть ее результатов, благоприятствующих или подтверждающих гипотезу.

Всякая плодотворная гипотеза кладет начало удивительному извержению потока непредвиденных открытий.

История науки показывает, что прогресс науки постоянно сковывался тираническим влиянием определенных концепций, когда их начинали рассматривать в виде догм. По этой причине необходимо периодически подвергать глубокому исследованию принципы, которые стали приниматься без обсуждения.

…воображение и интуиция, используемые в разумных пределах, остаются необходимым вспомогательным средством ученого в его движении вперед…

Есть умы более способные наблюдать, делать опыты, изучать частности, оттенки; другие, напротив, стремятся проникнуть в сокровеннейшие сходства, обобщить полученные понятия. Первые, теряясь в частностях, ничего не видят, кроме атомов; другие, расплываясь во всеобщностях, теряют все отдельное, замещая его призраками… Ни атомы, ни отвлеченная материя, лишенная всякого определения, не действительны; действительны тела так, как они существуют в природе… Не надобно увлекаться ни в ту, ни в другую сторону; для того, чтобы сознание углублялось и расширялось, надобно, чтоб эти два воззрения преемственно переходили друг в друга.

Ученые — те же фантазеры и художники; они не вольны над своими идеями; они могут хорошо работать, долго работать только над тем, к чему лежит их мысль, к чему влечет их чувство. В них идеи сменяются; появляются самые невозможные, часто сумасбродные; они роятся, кружатся, сливаются, переливаются. И среди таких идей они живут и для таких идей они работают.

Мне кажется, я нахожусь где-то в самом начале большого темного леса, из которого надо мне выйти и найти путь для других. Я только что вошел в него, осматриваюсь, оглядываюсь, закладываю начало просеки. А работы много. И это хорошо…

Требования нашей собственной натуры попытаться построить островок организованности — это вызов богам и вместе с тем ими же созданная необходимость. В этом источник трагедии, но и славы тоже.

Сомнение есть правило, которого следует часто придерживаться в истории, как и в философии.

Не следует смешивать того, что нам кажется невероятным и неестественным, с абсолютно невозможным.

Дух трудится над предметами лишь до тех пор, пока в них есть некая тайна, нечто нераскрывшееся.

Ответ на вопросы, которые оставляет без ответа философия, заключается в том, что они должны быть иначе поставлены.

Без идей нет ума.

Только истина имеет длительный успех. Лавры, венчающие иногда заблуждение, очень быстро отцветают.

Ни знание, ни мышление никогда не начинаются с полной истины — она их цель; мышление было бы не нужно, если бы были готовые истины, их нет; но развитие истины составляет ее организм, без которого она недействительна.

Гипотезы — это леса, которые возводят перед зданием и сносят, когда здание готово; они необходимы для работника; он не должен только принимать леса за здание.

Нет ничего опасней для новой истины, как старое заблуждение.

…при каждом внимательном взгляде на мир мы теоретизируем, но необходимо делать это сознательно, с самокритикой, со свободой и — пользуясь смелым выражением — с некоторой иронией; необходимо, чтобы опасные абстракции стали безвредными, а опытный результат живым и полезным.

Тебе природой ум дальновидный дан…

В здравом смысле исток работы творческой, верной… Вещи себе подчинить, а не им подчиняться стараюсь.

Я очень крепко верю в чудеса, творимые разумом и воображением человека. Иных чудес я не знаю.

…избегать догматизации и исключать гипотезы, которые недостаточно обоснованы и не подтверждены опытом.

Знанию всегда предшествует предположение.

Ум человеческий имеет три ключа, все открывающих: знание, мысль, воображение — все в этом.