Еще отчетливее мотив голода проявился при нападении на Советский Союз. Гитлер планировал навсегда разрешить проблему обеспечения Германии продовольствием, навечно переселив на Украину немецких крестьян. Он был твердо убежден в том, что это было единственным возможным решением этого вопроса. Только «захват продовольственных запасов Советского Союза мог снять кризис снабжения, ожидавшийся в рейхе уже к осени 1941 года».[27]

Нацисты больше не могли ждать. Еще за неделю до начала кампании на Востоке, 16 июля 1941 года, Геббельс записал в своем дневнике: «Хорошо, что стоит плохая погода и на Украине еще не успел созреть урожай. Таким образом, можно надеяться, что мы успеем захватить большую его часть». В газете «Дас Райх» от 31 мая 1942 года он писал: «Мы желаем наконец-то получить то, что нам причитается. На Востоке на необозримых полях в желтых колосьях поспело зерно, которого более чем достаточно, чтобы накормить наш народ и всю Европу. Это и является нашей целью в войне».

Желание нажраться до отвала как цель расовой войны? Деликатесы предназначались не только победоносным солдатам вермахта, по мнению Гитлера, пропагандистская кампания обжорства должна была вестись в мировом масштабе. После совещания с фюрером 26 июня 1943 года министр вооружений Шпеер занес в свой протокол: «Фюрер желает получить отчет о хорошем состоянии войск, переведенных на Кубань. Это все равно, что докладывать о переизбытке икры, мюнхенского пива и т. п.»[28]

Гитлер очень серьезно относился к продовольственному снабжению солдат. 25 апреля Шпеер записал: «Фюрер жалуется на нехватку полевых кухонь во вновь формируемых дивизиях».

В течение всей войны Гитлер заботился о том, чтобы гражданское население Германии снабжалось нормально. 10 мая 1942 года на совещании в ставке он заявил: «Я прикажу увести с Украины последнюю корову, но не допущу голода на родине». Он боялся своего народа почти так же сильно, как и своих военных противников. Его фобия голода была напрямую связана со страхом революции. Еще во время выборов 1925 года Гитлер считал, что голод является естественным союзником большевиков. В «Майн кампф» он приводил аргументы в защиту данной точки зрения: «Неслучайно, что большевистская волна как нигде лучше находит для себя почву именно там, где голод и длительное плохое питание выхолащивают дегенерированное население: в Центральной Германии, Саксонии и Рурской области».[29] По его мнению, существовала прямая зависимость между хорошей расой и хорошим питанием.

Продовольственное снабжение служивших в концентрационных лагерях было отменным. Эксперт по эвтаназии, который в 1940 году отбирал заключенных на уничтожение, рассказывал в письме к жене о столовой для персонала в концлагере Заксен-хаузен: «Здесь есть масло, хлеб, пиво и три сорта колбасы».[30] 31 августа 1942 года откомандированный в Освенцим врач СС доктор Кремер записал в своем дневнике: «Продовольственное снабжение персонала просто отлично. Например, сегодня вечером подали печень всего за 40 пфенингов плюс фаршированные помидоры».[31] Распределение продуктов питания регулировалось исходя не из потребностей человека, а с учетом мнимой расовой ценности, а также полезности личности для общества господ.[32]

На празднике в день урожая 4 октября 1942 года Геринг объявил: «Впредь каждый убывший в отпуск немецкий солдат, от простого рядового до фельдмаршала, по приказу фюрера при пересечении границы будет получать продовольственный паек: 1 кг муки, 1 кг гороха или бобов, 1 кг сахара, 1 фунт масла и большую копченую колбасу. При этом совершенно безразлично, прибыл ли отпускник с севера из Киркинеса или с востока из-под Сталинграда».[33]

В первую очередь власти заботились о снабжении солдат вермахта и рабочих, занятых тяжелым трудом, затем следовало нормально обеспечить остальных немцев, лояльных к режиму, советские же военнопленные и заключенные концентрационных лагерей питались настолько плохо, что с трудом могли поддерживать свое физическое существование.

«Советских военнопленных следовало кормить провизией самого плохого качества. Специально выпекавшийся "русский хлеб" состоял на 50 % из ржаной муки, на 20 % из молотой сахарной свеклы, остальное — солома или трава».[34]

В оккупированных областях пищевые продукты распределялись в соответствии с «расистской иерархией питания», на самом низу которой находилось еврейское население. 5 августа 1941 года гражданская администрация Литвы распорядилась: «Отпускать евреям провизию только в том случае, если существующих запасов достаточно для удовлетворения потребностей других категорий населения».[35]

На регулярных совещаниях с министром вооружений Шпеером Гитлер обсуждал не только вопросы производства оружия и, следовательно, выживания третьего рейха, но также и снабжения провизией рабочих на военных заводах. 26 июня 1943 года были приняты меры по улучшению снабжения рабочих, занятых на тяжелых работах, ученых и конструкторов. Теперь даже коммунисты, если они работали на нужды обороны, получали нормальный паек. Между 19 и 22 августа 1942 года Гитлер приказал «улучшить условия содержания и продовольственное снабжение красных испанцев».[36] Еще 4 апреля 1942 года он издал распоряжение, согласно которому русские, работавшие на военных заводах, «должны были получать достаточное питание». Из данного распоряжения становится ясно, что до этого русских рабочих морили голодом.

В этих глубинах первобытного атавизма национал-социализм встал на одну доску с коммунизмом, который давно и систематически использовал голод как оружие классовой борьбы. «Режим контролирует все имеющиеся запасы продовольствия и распределяет их в соответствии с "заслугами" и "провинностями" каждого человека».[37]

В 1932 году Сталин намеренно обрек кулаков (зажиточных крестьян) на Украине на голодную смерть, в результате чего умерло 5 млн человек. Гитлер также первоначально планировал уморить голодом и непосильным трудом примерно такое же количество евреев, переселив их на оккупированные восточные территории. Однако неожиданно возникшие трудности в виде военных поражений на Восточном фронте заставили нацистов сменить планы и, отказавшись от идеи подвергнуть евреев медленной голодной смерти, перейти к более быстрому и лучше контролируемому методу умерщвления в газовых камерах.

Гитлер стремился использовать продовольственное снабжения также как инструмент внешнеполитической пропаганды. 20 мая 1942 года, выступая в роли знатока национальной психологии, он заявил: «Уже сегодня всех чехов можно было бы превратить в фанатичных сторонников рейха, если дать им двойные порции мяса».

После победы на Западе Адольф Гитлер признался, что для обеспечения немецкого народа провизией Франция, Нидерланды и Дания более важны, чем Украина, и что опасность голода в Германии уже в 1940 году исчезла. Немецкое посольство в Москве вообще не видело какого-либо смысла в захвате Украины. Советник посольства Вальтер 10 октября 1940 года в своем докладе указывал на то, «что западные области Советского Союза будут обременительны для германского правительства, поскольку местное механизированное сельское хозяйство получает необходимое горючее из других советских областей». Другими словами, эффективно использовать Украину можно было только после захвата месторождений нефти на Кавказе.

В действительности с нападением на Советский Союз Гитлер не только не улучшил снабжение населения продуктами питания, но и значительно ухудшил его в северных прифронтовых областях. Планы военных операций предусматривали, что наступающие части немецкой армии будут получать продовольствие из ресурсов захваченных областей, поскольку из-за плохого состояния дорожной сети малочисленные железнодорожные линии едва справлялись со снабжением войск боеприпасами. Военная кампания столкнулась с серьезной транспортной проблемой. «Полный развал снабжения и острая транспортная проблема были решающим военным фактором, определившим провал Восточной кампании».[38] Положение было настолько серьезным, что в условиях суровой зимы оказалось невозможным наладить снабжение армии теплым обмундированием.