Свою зависть к сытым, которая сама по себе является атомизмом, Гитлер подкрепил тезисом из арсенала социал-дарвинизма. В 14-й главе 2-го тома «Майн кампф» он писал: «Перед богом мы существуем на этой земле для того, чтобы бороться за хлеб насущный, который, как известно, не дарится, и наше место на земле как господ определяется только нашей гениальностью и мужеством, благодаря которым мы добились подобного положения…»

Адольф Гитлер был готов убирать каждого, кто стоял на его пути к этой цели, и не останавливался перед убийством, как голодные, которые дерутся за последний кусок хлеба. Поскольку Гитлер не мог больше рассчитывать на место у общего котла, в политике он буквально боролся за хлеб насущный для себя, а в более широком смысле за пропитание для всего народа.

Закон борьбы за ежедневный хлеб имел значение не только для отдельной личности, но для всего народа в целом. Однако один человек смог бы победить в данной борьбе, только если бы ему удалось мобилизовать на это весь народ. Поэтому Адольф Гитлер и стал политиком. Требовалась сила всего немецкого народа, чтобы убрать с горла удушающую руку мирового еврейства. Вся его ненависть и зависть была направлена на это мировое еврейство. В его глазах евреи были именно теми, кто обманом навязал немцам позорный Версальский договор, чтобы затем грабить их и морить голодом. По его мнению, избавить немецкий народ от опасности голодной смерти можно было только «при помощи меча». «Только собрав сконцентрированную силу народного гнева, можно помешать превращению населения всего мира в рабов. Однако здесь нельзя обойтись без пролития крови».

Архаичная борьба за насущный хлеб была основной мотивацией Гитлера. Связь идеологии и еды, политики пропитания, является ключом к пониманию внешнеполитического курса Гитлера.[20]

Уже в своих первых выступлениях в пригородных мюнхенских пивных Гитлер затрагивал тему еды. Он говорил, что евреи и богачи обжираются в дорогих кафе, когда народ пухнет от голода. Если бы путч в 1923 году закончился удачей, то нацисты немедленно бы ввели в действие конституцию, по которой все евреи были бы немедленно уволены с государственной службы и вместе с «лицами, представляющими общественную опасность, и бесполезными едоками» были бы заключены в лагеря. Рольф-Дитер Миллер пишет: «С 1922 года Гитлер был убежден в том, что главной задачей следующей войны будет захват богатых хлебом районов Польши и Украины. Ядром его программной книги "Майн кампф" стало утверждение, что непременным условием существования государства и достижения статуса мировой державы является захват аграрных областей, преимущественно в Восточной Европе».[21]

В документе «Рассмотрение предпосылок внешнеполитической деятельности германского государства» Гитлер писал: «В Германии ежегодный прирост населения составляет почти 9 тысяч человек. Проблема пропитания этой армии новых сограждан год от года будет обостряться и однажды приведет к катастрофе, если не будет найден способ своевременно ликвидировать опасность возникновения голода».

К этому ошибочному выводу Гитлера привел страх голода, превратившийся в настоящую фобию. «Поэтому единственной возможностью проведения нормальной земельной политики для Германии является захват новой земли в Европе». Он не видел иного выхода из создавшегося положения, кроме развязывания войны: «Нужно четко осознать, что эта цель может быть достигнута только в борьбе, и спокойно смотреть в глаза необходимости применить оружие». В свете всех этих навязчивых идей не оставалось иного выхода, как напасть на Россию. «Новый рейх» должен был «вернуться на путь орденских рыцарей, чтобы германским мечом добыть землю, на которой германский плуг смог бы обеспечить немцев хлебом насущным».

10 октября 1941 года во время очередной застольной беседы Гитлер заявил, что «война является последним оружием, при помощи которого народ сражается за свой ежедневный хлеб». Он считал, что первая мировая война была сражением за пропитание. Англичане хотели уморить немцев голодом посредством морской блокады, но Германия при помощи подводных лодок уготовила им ту же участь. Страх голода помешал ему извлечь из истории очередной урок. Германия вынуждена была капитулировать в 1918 году, «несмотря на то что заняла Украину». Точно так же захват этой богатой продовольствием страны не спас Германию от поражения во второй мировой войне.

Во 2-м томе «Майн кампф», целиком посвященном проблемам внешней политики, Гитлер вновь вернулся к этой теме: «Можно с уверенностью сказать, что весь смысл борьбы народов за существование в действительности сводится к обеспечению постоянно увеличивающегося населения землей, предоставляющей продукты питания».

Уже 8 февраля 1933 года, практически сразу же после прихода к власти, Адольф Гитлер начал требовать жизненное пространство на Востоке, куда можно было бы переселить крестьян и обеспечить страну хлебом.

Стремление к захвату новых территорий Гитлер возвел во «всемирно-исторический принцип».[22] Новое жизненное пространство стало для него прежде всего гарантией от голода, «местом для переселения крестьян и создания новой сырьевой и аграрной базы». Одновременно оно являлось «новым рынком сбыта и средством обеспечения экономическими ресурсами». Новые земли были также важны «со стратегической и военно-географической точки зрения».

В своей длинной речи, произнесенной в рейхстаге 7 марта 1936 года, в которой он оправдывал вступление вермахта в демилитаризованную Рейнскую зону, Гитлер заявил, что решение немецкого вопроса заключается в обеспечении «хлебом 40, 50 или 60 млн человек. В Германии на душу населения приходится в 8 раз меньше земли, чем, например, в России. Из этого совершенно ясно, насколько тяжелой будет борьба за ежедневный хлеб».[23]

Подобным же образом Гитлер обосновал необходимость перевооружения и начала войны в так называемом «Протоколе Хосбаха». Если немецкий народ не приобретет необходимое жизненное пространство за счет соседей на Востоке, он вымрет от голода. Чехи и австрийцы должны быть присоединены к рейху ввиду «приобретения продуктов питания для 5–6 млн человек».[24] Все это Гитлер обобщил в речи на совещании армейского командования, состоявшемся 10 февраля 1939 года в Берлине: «Совершенно безразлично, кто будет управлять Германией, любой режим должен будет исходить из того, что в стране на каждый квадратный километр приходится по 140 человек, которые не могут пропитаться на этой земле… Примите к сведению, что пока я жив, эта мысль будет определять все мое существование».

Вся экономическая политика Адольфа Гитлера определялась доктриной «неизбежность борьбы за лучшие источники пропитания». 6 октября 1935 года он заявил: «Мы не сможем обойтись без плана. Если мы пустим это на самотек и каждый будет делать то, что хочет, в очень скором времени эта свобода закончится голодом».[25]

В беседе с армейским адъютантом Шмундтом Гитлер доказывал, что необходимо как можно скорее разрешить экономические проблемы: «Это невозможно сделать без захвата других государств или чужой собственности». После начала войны фюрер дал разрешение на первые систематические массовые убийства — акцию эвтаназии, целью которой было избавление от бесполезных едоков.

С самого начала зависть к сытым была основным мотивом антисемитизма и последовавшего за ним Холокоста. Еще до решений Ваннзейской конференции, принятых 20 января 1942 года, генерал-губернатор Польши Ханс Франк заявил на совещании в Кракове 16 декабря 1941 года: «Господа, я должен просить вас подавить в себе жалость и сострадание. Мы должны уничтожать всех евреев, какие только попадутся на нашем пути… Для нас евреи прежде всего являются чрезвычайно вредными едоками».[26]

Массовые убийства евреев совпали с началом Русской кампании, когда эйнзацкоманды стали расстреливать мужчин-евреев. Однако эти жертвы еще нельзя в полной мере считать целенаправленным истреблением еврейского народа. Вооруженные еврейские мужчины рассматривались как потенциальная угроза, поскольку они могли примкнуть к партизанам. Когда немного позднее нацисты начали убивать в газовых камерах еврейских женщин, детей и стариков, что, собственно, и является Холокостом, они руководствовались совершенно другими мотивами. Теперь главной причиной массовых убийств стало уничтожение лишних едоков.