– Как я понял, Бэннинг-Кэнноны обратились именно к нему. Представители Магистрата прибудут утром. Судя по тому, что я слышал, главный следователь – большой приверженец буквы закона. И первым, с кем он решит побеседовать, будете вы.

– Почему я?

– Потому что вы застали грабителей на месте преступления и пытались их задержать. Даже если вы их толком не разглядели, полицейские должны будут в этом удостовериться. И провести их не удастся: их учат видеть истину там, где мы успешно скрываем ее даже от самих себя.

– К-конечно. Я сделаю все, что смогу. Но запомнился мне только этот странный запах – как с побережья. Вы ведь тоже его заметили?

– Для сыщика это будет важной деталью. Возможно, даже поможет вычислить вора.

– Д-да, конечно. Но кражу необязательно совершил человек, правда ведь?

– Между нами говоря, в таких ситуациях подозреваемым номер один обычно становится супруг жертвы…

– Что?

– Если задуматься, это вполне логично. Всем известно, что он ненавидел украденную шляпу. Он умолял жену не надевать ее, потому что у него какая-то разновидность арахнофобии, а данный головной убор так оригинально скроен, что делает обладателя похожим на гигантского паука. Он даже беседовал со мной на эту тему Собирался притвориться больным, только бы не присутствовать на вечере, украшением которого должна была стать эта шляпа.

– Серьезно? Я не знал. («А если и знал, то не обо всем», – констатировал про себя Локсли с некоторой долей облегчения). Так значит, он боится шляп?

– Вернее будет сказать, что он боится этой конкретной шляпы, – ответил Доктор. – Она напоминает ему паука. А он боится всего, что напоминает о пауках. Включая пауков, разумеется. Они напоминают о пауках особенно отчетливо.

– Тогда понятно, почему он так ненавидел эту шляпу. Несчастный. Так вы думаете…

– Он, конечно, пытался от этого избавиться. Консультировался с разными докторами. Даже со мной.

– Но вы не смогли ему помочь?

– Не моя специальность.

– Зато это доказывает, что он не вор, – заметил Снайпер.

– Почему?

– Потому что он и подойти бы к ней не смог без приступа паники.

– Логично. Значит, они будут искать его сообщника.

– Сообщника?

– Того, чьими руками это было сделано.

– Ну да, – Локсли снова занервничал. – Точно.

– Хотя, возможно, у них будет какая-то другая версия.

– Очень надеюсь! – выпалил граф и, заметив недоумение на лице Доктора, поспешил добавить: – Будет ужасно, если под подозрением окажется кто-то из нас.

– В этом вы правы. Не сможете припомнить еще какие-нибудь детали? Может быть, вы знаете, кто из гостей распространяет вокруг себя запах горячей морской воды?

– Увы, разве что кто-то носит с собой недоваренную рыбу.

Локсли рассмеялся собственной шутке. Неожиданно тот факт, что вором оказался кто-то другой, представился ему в новом свете. Но что, если мистер Бэннинг-Кэннон вдруг укажет на него во время допроса? У него есть для этого все основания – ведь о том, что Локсли не крал шляпу, знает только сам Локсли.

– Что ж, – отозвался Доктор, вставая, – в любом случае стоило зайти и побеседовать с вами. Хотя бы для того, чтобы вы были в курсе. Если я могу быть полезен…

– Вы очень добры, Доктор. Я вам обязан. И обдумаю ваши слова.

«Доброй ночи», – это Локсли пробормотал уже в спину уходящему гостю, который не преминул закрыть за собой дверь.

О том, чтобы лечь спать, не могло быть и речи. Снайпер устроился поудобнее, сцепив руки и пытаясь собраться с мыслями. Однако мысли собираться не желали. Более того, после нескольких попыток Локсли вынужден был признать, что они прямо-таки целенаправленно разбегались.

Спал он в ту ночь беспокойно, не раз просыпаясь в полной уверенности, что на его запястьях вот-вот сомкнутся наручники. Сны тоже были под стать: в них рисовалось то тюремное заключение, то супруги Бэннинг-Кэнноны, обвинявшие друг друга в произошедшем.

Утром Локсли проснулся в холодном поту от звука собственного голоса, повторявшего: «Я невиновен, невиновен, невиновен! Говорю вам, я этого не делал. Спросите их. Я этого не делал!» Разумеется, это было чистейшей правдой, но больше не убеждало даже его самого – не то что приснившихся полицейских.

Как местный землевладелец и арендатор, он, скорее всего, окажется вне подозрений; с другой стороны, среди его гостей были те, кто обладал в обществе куда большим весом. Оставалось только надеяться, что главным следователем действительно будет его дядя Рупольдо. В этой части галактики правосудие опиралось на Кодекс Наполеона, так что, если Рупольдо возглавит расследование, у его племянника будет намного больше шансов на справедливое рассмотрение дела, чем при Англосаксонсой или Барсумской правовой системе. Стоя перед зеркалом с бритвой, Локсли изучал свое отражение, пытаясь понять, можно ли принять его за преступника, и если можно, то каков шанс, что Рупольдо де Креспиньи вынесет ему оправдательный приговор. К тому же оставался призрачный шанс, что шляпа вот-вот будет найдена где-то в доме: например, выяснится, что посыльный из отеля просто доставил ее не в ту комнату.

Спустя несколько минут, немного взбодрившись, Локсли спустился на завтрак. И сразу оказался в центре внимания.

– Привет! – воскликнул он чуть громче, чем требовалось. – Как дела? Нашли шляпу?

Гости, как по команде, отвернулись. Проследив направление их взглядов, лорд Шервуд обнаружил в комнате человека, облаченного в темно-синюю, с алыми полосами, униформу Инспектора Магистрата Отделения Сассекса и Суррея. Именно оно обеспечивало мир и покой в этой части галактики на протяжении нескольких тысячелетий, прошедших с момента падения Закона в Смутное время. Впрочем, лицо Инспектора представляло собой воплощение доброты и кротости, и Локсли расслабился. Для расследования действительно прислали его дядю, сэра Рупольдо де Креспиньи, который не только нянчился с молодым лордом Шервудом в дни его детства, но и обучил всему, что тот сейчас знал о турнирах-реконструкциях и сопутствующих играх. В любой другой ситуации Локсли бросился бы ему на шею и от души порадовался встрече, но сегодня выражение Инспектора обещало исключительно серьезный подход к делу.

– А, – сказал Снайпер. – Значит, все-таки не нашли. Вот ужас.

– Именно, Робин, именно, – ответил сэр Рупольдо. – Боюсь, что сегодняшнюю игру придется отменить. Никто не должен покидать замок и прилежащие к нему земли, пока не предоставит мне полный отчет о том, что делал вчера вечером.

– Вы думаете, что шляпа все еще в поместье? – поинтересовался мистер Бэннинг-Кэннон, бросив взгляд на Локсли. – Я более чем уверен, что воры уже покинули планету. Вы согласны со мной, лорд Шервуд?

Этого было достаточно, чтобы молодой лорд сообразил: у мистера Би-Кей нет ни малейшего намерения выдавать своего сообщника, поскольку это поставит под подозрение и его самого. Локсли уже был готов признать, что жизнь налаживается, но тут до него дошел смысл услышанного.

– Что значит «отменить матч»?

– Он уже отменен.

– А что мы тогда будем делать завтра?

– Завтра? Трудно сказать. Если шляпа найдется до завтра, вы сможете продолжить соревнования. Но боюсь, что расследование продлится несколько дольше.

– Но так нельзя! – возразил Локсли.

– К сожалению, это единственный выход. Впрочем, особых проблем не возникнет. Насколько нам известно, вчера ночью и сегодня утром планету не покинул ни один корабль. Конечно, придется отменить ваш круиз на борту «Гаргантюа», но меня заверили, что через пару недель всех пассажиров, пострадавших от этого досадного происшествия, заберет лайнер «Гигантик», где им будут предложены те же удобства. Террафилы и те, кто купил «Исторический тур», не должны будут ничего доплачивать, поскольку подобные ситуации предусмотрены страховкой. Вы просто сядете на другой корабль. Места всем хватит. А поскольку оба корабля из одной серии, обстановка будет точно такая же.

Локсли горестно покачал головой: