– А это не будет пустой тратой времени?

– Не думаю. В послании весьма точно указывалось на эту планету. Миггея – важная звезда, сейчас она близка к своему апексу, – он взмахнул руками, пытаясь обрисовать траекторию движения светила. – К тому же, когда вдруг узнаешь, что генерал Франк и его банда снова появились по нашу сторону черной дыры, нельзя это не проверить.

Доктор в задумчивости уставился куда-то мимо Эми.

– Говорят, старый Ренарк – лорд Рима и первый человек, попытавшийся проникнуть в черную дыру, – так и остался там, навечно заключенный между последней секундой своей жизни и первой секундой своей смерти. Что касается генерала Франка сотоварищи, они держатся поближе к дыре из страха быть пойманными. Видишь, в чем беда?

– Честно говоря, нет, – призналась Эми. У нее было много вопросов, но в конце концов она решила начать с самого очевидного. – Что такое эта антиматерия, в честь которой даже разбойники себя называют? Как она работает?

– Это просто. Видишь мою бабочку? Черная дыра устроена примерно так же. Узел в центре – черная дыра, левое «крыло» – материя, правое – антиматерия. И они постоянно перетекают друг в друга, как Порядок и Хаос. Видишь, все просто!

Эми решительно кивнула. Она так и не поняла, в какой момент должно стать «просто», но надеялась, что кивок вышел убедительным.

Стоило Доктору и его возмутительно прекрасной спутнице удалиться на поиски новых доказательств заговора, как Локсли вернулся к обдумыванию текущих проблем. Вскоре к нему вернулось былое спокойствие: очевидно, он сбил их со следа, пусть этот след и вел к кому-то другому.

Зато благодаря этому вынужденному перерыву лорду Шервуду пришел в голову новый план, не требовавший привлечения сообщников. Анфилада комнат, где разместились супруги Бэннинг-Кэнноны, примыкала к помещению, которое занимал он сам. Следовательно, когда пара по зову обеденного гонга отправится на поиски столовой – а они наверняка постараются не опаздывать к своей первой трапезе в доме лорда, – там никого не будет. Локсли останется только проникнуть в покои миссис Би-Кей, от которых у него был ключ, перетащить шляпную коробку на ковер и вытащить ее через комнату мистера Би-Кей к себе, используя коврик, как санки. В изножье кровати Локсли был встроен старый дедов сундук, в котором можно было до поры до времени спрятать коробку. Если же она туда не поместится, оставался еще балкон. «Элементарно!» – подумал лорд Шервуд и облизнулся: доносившиеся с кухни запахи сбивали с мысли.

Он глубоко вздохнул, затем распахнул настежь окна. Теперь все было готово.

Через несколько минут снизу донесся глухой звон обеденного гонга, эхом разнесшийся по этажам, как и многие столетия назад, когда дом был полон гостей, которые в такт этому призыву поворачивали дверные ручки и устремлялись навстречу пиршеству, раздразненные чудесными ароматами; какой-нибудь ценитель древней литературы наверняка сравнил бы их со стаей сибирских волков, преследующих редкую в их владениях птицу-тройку, что летит по снегу под перезвон бубенцов.

Прильнув к замочной скважине, Локсли мог видеть противоположную стену коридора и дверь комнаты миссис Бэннинг-Кэннон, которая как раз замедлила шаг, чтобы опереться на предложенную супругом руку. Этот вежливый жест мистера Би-Кей, облаченного в традиционную вечернюю пару, привел к тому, что в проходе образовалась небольшая пробка из гостей, высыпавших по звуку гонга из своих комнат.

Кентавру И’гог’оо, шедшему следом за будущими жертвами кражи и также одетому соответственно случаю, пришлось быстро поджимать копыта, чтобы избежать столкновения с человеком-псом. Не обращая внимания на вызванное ими столпотворение, чета Бэннинг-Кэннонов рука об руку проследовала к главной лестнице, чтобы величественно замереть на верхней площадке. На лице миссис Би-Кей застыло выражение величайшего удовлетворения; ее супруг озарял собрание гримасой, которую в былые времена называли «оскалом смерти». Несмотря на это несоответствие, Уркварт Бэннинг-Кэннон действительно был в приподнятом настроении. Просто он не умел улыбаться, а жена на этом настаивала.

По ощущениям Локсли, прошло не меньше пяти минут, прежде чем они начали спускаться. Остальные гости поспешили следом. Джейн выскользнула из своей комнаты, бросив раздраженный взгляд на Гэри Эгинкурта, и тот ответил ей улыбкой еще более перекошенной, чем та, что украшала лицо ее отца. Все новые гости заворачивали за угол, чтобы с удивлением обнаружить столпотворение на лестнице. Впрочем, сейчас толпа медленно, но верно продвигалась вперед.

– Наконец-то! – лорд Шервуд извлек на свет пару белых перчаток (он видел такие в старых фильмах про Фантомаса, который никогда без них не работал) и вставил свой ключ в дверь, соединявшую его комнату с апартаментами мистера Бэннинг-Кэннона. Механизм медленно пришел в движение под аккомпанемент щелчков и потрескиваний. Затем дверь открылась.

Оставив ключ в замке, Робин Локсли, лорд Шервуд, гордость своего семейства, проскользнул в чужую спальню лишь для того, чтобы обнаружить: дверь в следующую комнату была заперта излишне мнительной гостьей с другой стороны. Пришлось вернуться за ключом, который остался в предыдущей двери. Еще через пару секунд Локсли одним изящным движением руки открыл замок и оказался в спальне миссис Би-Кей – чудесной сокровищнице драгоценных камней и разноцветных шелков, слегка колеблемых ветерком из открытого окна.

Вежливо отведя взгляд от необъятных панталон, оставленных на видном месте хозяйкой, лорд Шервуд поспешил к платяному шкафу, рассчитывая обнаружить там шляпную коробку. Однако на шкафу ничего не было. Как, впрочем, и под ним. В комнате вообще не было ничего, что соответствовало бы полученному им описанию. Локсли вздохнул, ощутив при этом запах цветов и озона. «Новые духи?» – подумал он, со все возрастающим отчаянием продолжая поиски. В комнатах, на шкафах и под кроватями, в скрытых в стенах тайниках – нигде не было ничего похожего на коробку или саму шляпу, которую ему так подробно описали. Он снова вздохнул, и странный запах опять привлек его внимание. Внезапно за входной дверью послышался шум: кто-то отпирал замок снаружи!

Сейчас они войдут и обнаружат его здесь!

Снайпер в панике оглядел комнату. Спрятаться было негде.

В этот момент за его спиной раздался яростный вопль. Икнув от страха, граф Локсли бросился в свою комнату тем же путем, которым пришел, на ходу срывая перчатки и едва успев захлопнуть дверь под гневные возгласы миссис Бэннинг-Кэннон. Сердце его колотилось все быстрее, в голове не осталось ни одной мысли, а ноги дрожали.

Крики по ту сторону двери становились все громче. Женский голос командовал: «Сюда! Я их видела! Они украли мою лучшую шляпу!»

Для Локсли это было уже слишком. Похвастаться хорошими нервами представители его семьи не могли, поскольку династические браки вели к измельчанию породы. Соответствующим образом они переносили и состояние животного ужаса. В конце концов, нет смысла требовать подобного от семейства, которое успешно избегало любого рода конфликтов еще со времен Вортигерна, когда один из славных предков нынешнего лорда Шервуда на спор украл у римского захватчика шлем, а потом был вынужден уносить ноги, когда в погоню кинулся весь отряд. Ничего удивительного в том, что мозг Локсли, не привыкший к таким нагрузкам, отдал единственно возможный приказ перед лицом неминуемой расплаты. Ноги, и без того еле державшие юного графа, подкосились. Чудом миновав встречи с углом дедовского сундука, он повалился навзничь на старый иранский ковер, да так и остался там лежать. Его поглотила спасительная тьма.

Лорд Шервуд приветствовал ее с радостью.

Через пару минут голос у него над головой заключил:

– Мертв, как дронт. Его убили воры, когда он пытался их остановить. Видите эти маленькие порезы на шее? Наверное, они сбежали через окна, не зря они стоят нараспашку!

Локсли застонал, удивив этим и окружающих, и себя самого.