— Что бы рассказать тебе кто я понадобиться много времени — оно еще будет у нас впереди. Пока же поговорим об ином… Тебя, ведь, пугает мой грозный, темный вид. Ты, ведь, хочешь видеть мое лицо?

— Да… — совсем неуверенно прошептал Альфонсо.

Вовсе он и не хотел этого лика видеть; и, когда Элдур схватился своими длинными, цепкими пальцами за край капюшона — уж приготовился увидеть какой-нибудь жуткий, змеящийся лик с черными провалами вместо глаз.

Капюшон был откинут и…

Никого змеящегося лика, никаких жутких глаз. Пред Альфонсо сидел человек. Видно было, что он прожил уже много — но вот сколько ему лет — пятьдесят или же сто — было не понять. Волосы черные, но в них — белыми нитями вытянулась седина. Лицо благородное, с довольно крупными чертами; бледные брови, глаза же большие, темно-изумрудного оттенка. Очень спокойные, мудрые глаза. В этих глазах и сила великая, и память многих прожитых лет, и внимание к Альфонсо.

Ничто в лице, в выражении очей этого человека не настораживало. Напротив — они сочувственной мудростью своею призывали к доверию. Альфонсо еще раз вздрогнул, вспомнив недавний свой ужас, и тут же старательно отбросил его. Даже улыбнулся, даже уверил себя, что все складывается как нельзя лучше — ведь то, к чему он так стремился теперь близко — стоит только руку протянуть.

И тут Альфонсо заметил, что стены за спиною незнакомца проворачиваются, и то отдаляются, то приближаются. От этого необычного движенья у юноши закружилась голова — он помотал ею — огляделся и обнаружил, что и пол и стены, и потолок — все кружатся друг против друга, да с разной скоростью. Раздавалось негромкое, размеренное поскрипывание.

— Прошу извинить меня за некоторые неудобства. — с искренним сожалением молвил Элдур. — приходится защищаться от тех, кто там…

— А, да… от этого эльфа. — кивнул Альфонсо. — Только бы он нас не нашел.

— Голова кружиться?

— Да-да. — закивал юноша и вытер, катящиеся по лбу капельки пота.

Тут раздался скрип, в столе распахнулась железная лунка, и из нее выдернулась чаша, до самых краев наполненная чем-то черным.

— Испей моего целебного зелья. — говорил Элдур.

Альфонсо взял чашу — она оказалась теплой — из нее сильно пахло каким-то растением, но юноша понял, что запах этот затем только, чтобы отбить запах иной — он все же уловил его — очень резкий, неприятный…

Он недоверчиво приблизил чашу к губам и тут вновь — такой доверительный, мудрый голос Элдура:

— Пей же, не бойся — это только поможет тебе.

Как хотелось верить этому сильному голосу, за которым чувствовались огромные, неведомые Альфонсо знания!

Юноша разом выпил содержание чаши. Сначала больно кольнуло в горле, потом боль прошла, и он уже не чувствовал вкуса.

Вот поставил чашу на стол и она тут же была поглощена в его глубины. Огляделся. Потолок, стены, Элдар, пол — все двигалось в разных направлениях, все приближалось, удалялось; багрянцем мерцала лава — однако голова у Альфонсо больше не кружилась. Напротив — он видел, и воспринимал все очень ясно. И совершенно спокойно он понял, что сердце его больше не бьется.

— Ну, что же. — молвил Элдур. — Я в тебе совсем не ошибся. В тебе только пробуждается великий человек достойный править всем миром. Посмотри мне в глаза — ты видишь в них мудрость — а, значит, мои слова чего-то стоят. Ты избранник. Ответь — веришь ли ты мне?

— Да, конечно. — выкрикнул Альфонсо и черные его очи запылали, он быстро говорил. — Конечно, я избранник. Я давно чувствую в себе такие силы, что… весь храм Иллуватора бы перевернул!

Элдур спокойно улыбнулся:

— Ну, с этим пока повременим. В твоих черных очах я вижу гения — такого человека, которого не рождала, и никогда больше не родит эта земля.

— Да, да! — с готовностью повторил Альфонсо, ибо он чувствовал то же.

— Но, к сожалению, окружающие тебя не могут распознать этого величая. А те, кто могут — те бояться, как этот старик Гэллиос, например.

— Но почему?! — выкрикнул Альфонсо, и в голове его с небывалой силой вспыхнуло презрение к тем, кто не могут его понять.

Элдур молчал. Тут Альфонсо еще раз выкрикнул свой вопрос, но маг выставил в предостерегающем жесте ладонь и промолвил:

— Тихо, они рядом.

— Да что им нужно-то… — в гневе зашипел Альфонсо…

Элдур печально вздохнул, и шепчущий голос его задвигался у юноши прямо в голове:

— Кто не видит, а кто и боится просыпающегося в тебе гения. Вспомни, чего они хотят: не впереди армий тебя пустить, а…

— Чтобы я малышне сказки читал! — горько усмехнулся Альфонсо и тут же, лицо его исказилось гневом.

— Да, да… — кивнул Элдур. — А теперь — тихо. Они совсем рядом. К сожалению, пока мы их вынуждены бояться. Тихо. Посиди пока и подумай над сказанным.

Фиорин и Рэрос остановились над стремительной, черной водою, эльф:

— Насколько мне известно — здесь ничего подобного не должно быть.

— Выходит — это чары врага. — молвил адмирал.

— Да… — тут эльф опустился на колени и прильнул ухом к земле…

Так недвижимый пролежал он несколько мгновений, затем поднялся и молвил:

— Он где-то в каменной толще…

Адмирал за годы своих морских странствий много всяких чудес повидал, много и такого от чего у нормального человека волосы бы встали дыбом — потому он принял это известие спокойно. Когда имеешь дело с волшебством — ко всему надо быть готовым. Он только спросил:

— Можем ли мы ему помочь?

— Мы ему должны помочь, иначе свершиться что-то страшное. Я просто не знаю — хватит ли моих сил, чтобы одержать победу над этим врагом. Вряд ли во всей процессии найдется кудесник сведущий в магии больше, чем я — но, боюсь, что и моих сил может не хватить… Ладно, пойдем — для начала надо найти место, где он прячет твоего сына.

Так, вдоль течения реки, дошли они до того места, где поверхность обрывалась, и вырывающаяся из стремнины вода, пролетев несколько десятков метров разбивалась в тончайшую серебристую кисею. От этого места видна была и мраморная лестница по которой спускалась с Менельтармы процессия.

— Они здесь. — в полголоса молвил эльф, указывая себе под ноги.

Тут в ночи разгорелась новая, и самая яркая звезда. Из прошитой серебром потемок вышел старец Гэллиос, остановился. Ударил посохом в землю и издал плавный, тягучий звук. По каменной поверхности разбежались трещины, из них повалил бардовый дым.

Адмирал выхватил свой, так много крови испивший, клинок. Эльф нагнулся над одной из трещин — в лицо ему волною ударил пар — он прошептал имя Элберет, и, вдруг, в эту расщелину прыгнул.

Лицо Элдура вытянулось, побледнело; на мгновенье в изумрудный глазах его проскользнул гневливый огонек; но вот он уже смотрит по прежнему спокойно и мудро. В голосе его слышалось разочарование:

— Ну, вот. Они, все-таки, нашли, где мы — значит времени совсем мало.

Альфонсо ударил кулаком по столу:

— Проклятье…

— Тише — на проклятья еще будет время. Слушай меня внимательно. Прежде всего ты должен похитить трех своих меньших братьев…

— Зачем…

— Не перебивай — сейчас не время объяснять. Ты закрепи колыбель на самом быстром из ваших коней и скачи к восточному побережью. Это будет твой самый первый шаг к величию — впереди еще очень многое, но пока просто похить их… В дальнейшем я буду приходить к тебе…

Тут раздался треск и, крутящийся потолок затрещал, покрылся трещинами; посыпались камни. Воздух покрылся рябью, будто это и не воздух был, а вода.

— Уйдите прочь! — гневливо закричал Альфонсо.

Элдур поднялся со своего кресла, и, вдруг, оказался очень высоким, а расправив широкие плечи стал походить на настоящего великана. Альфонсо тоже вскочил на ноги, однако, тут у него сильно закружилась голова. Он ухватился за стол, и тут понял, что он, Альфонсо, превращаться в карлика.

На лице великана вновь появился черный капюшон…

Альфонсо все уменьшался в размерах — вот он вынужден был выпустить край стола, так как ноги его попросту повисли в воздухе.